Элирм II (СИ) - Посмыгаев Владимир

— Система устанавливает сложность прохождения в зависимости от показателя среднего уровня сквада?

— Именно — Глас наконец-таки облачился в одежду и продолжил шагать вдоль частокола. Мы — следом — Второй по популярности способ — массированно и непрерывно бить по вратам заклинаниями, пока цвет оболочки не станет багровым. Это опасно и рискованно, потому как Аргентавис периодически дает сдачи, но гарантированно приведет к тому, что спустя час сложность подземелья понизится до минимального значения. Но это подходит, скорее, большим отрядам. От дюжины человек и более. И третий способ — жертва. Что, по сути, самая обыкновенная взятка.

— Взятка?

— Ага. Сбоку от врат находится постамент с большой обсидиановой чашей. Это — жертвенный алтарь, который принимает в себя всё, что угодно: экипировку, оружие, драгоценности, зелья, золото и даже уровни с заклинаниями. Пожертвуешь достаточно — получишь послабление. Отвалишь целое состояние, и испытание покажется лёгкой прогулкой.

— Мда — хмыкнул Герман — Теперь понятно, почему привилегированные так легко его проходят. И почему система не гнушается подобного рода донатами?

— А ей, по сути, всё равно. Получит подношение, и следом передаст его кому-нибудь другому в качестве награды. Профит. Все равно, что круговорот артефактов в природе.

— Как-то уж слишком оно нетипично для подобного рода ситуаций.

— А ты был в подобного рода ситуации?

— Нет, это я образно.

— Друзья, а что вы вообще знаете о подземельях?

— Это место кишащее монстрами и прочей опасной гадостью. Если сможешь его пройти, но обратно уже не вернешься. Плюс, как мы выяснили, у подземелий есть уровни сложности — перечислил я.

— Это очевидно. Я имею виду то, откуда они берутся?

— Без понятия.

— Они появляются в месте, где, грубо говоря, произошло какое-то откровенно плохое дерьмо. Места пыток, катастроф, массовой гибели людей и животных, жертвоприношений, темных ритуалов и прочего. Большая концентрация эманаций боли, страха и отчаяния приводит к тому, что прослойка между нашей реальностью и планом нижних миров истончается и, в конечном итоге, лопается, выводя на свет самых разнокалиберных тварей. Поэтому система пытается изолировать это место от внешнего мира. И хладнокровно использует его как испытательный полигон. Стоит пройти такой пару сотен раз, и прослойка между мирами восстановится, что положит конец временной изоляции территории. Однако существуют неисследованные подземелья, которые медленно, но верно растут и веками накапливают свою мощь. И тогда они эволюционируют и переходят в категорию разломов, которые система уже не в состоянии удержать. И монстры начинают вырываться наружу.

— Это, конечно, интересно и познавательно, но как оно связано с тем, о чем ты хотел с нами поговорить?

— Напрямую. Как и мой следующий к вам вопрос. Что вы знаете о магии?

Уперевшись в тупик из высокой отвесной скалы, Глас аккуратно сдвинул гору веток, под которой обнаружилась абсолютно непримечательная дверца из темного поеденного ржавчиной металла, что не очень то и походило на склеп. Скорее на обычный погреб. И то, далеко не самого качественного исполнения.

— Нам сюда. Спускаетесь вниз и далее идёте строго за мной. Ни в какие боковые ответвления не заглядываете, руками лишний раз ничего не трогаете. Мы еще не все ловушки демонтировали, поэтому помереть тут проще простого. Все ясно?

— Да.

Я сгорбился, осторожно спускаясь по крутой винтовой лестнице. При этом в ноздри сразу же ударил резкий запах плесени, сырой земли и смерти. К слову, до сего момента я не до конца был уверен в том, есть ли у смерти запах хоть сколько-нибудь отличный от смрада гниющей плоти, однако именно сейчас отчетливо осознал — есть. Нечто подобное я уже ощущал в морге и крематории.

— Вот, держите — Глас протянул нам два «вечных» факела — Только не забудьте вернуть. Мне их братья одолжили. Кажется. Активируется нажатием кнопки с торца. Поэтому можно просто стукнуть факелом об пол или стену. А сбоку — регулятор интенсивности пламени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо.

— Так вы подумали над моим вопросом? Про магию?

— Магия — это искусство изменения… — начал было Герман, однако пытаясь закончить фразу будто бы ментально споткнулся — Ладно, мы ничерта не знаем о магии.

— Я так и думал. В таком случае начну издалека. Вы же знаете, что вся видимая вселенная, как и мы с вами на девяносто девять и девять в периоде процентов состоит из пустоты?

— Это как? — не понял танк.

— А очень просто. Если ты посмотришь в микроскоп, то обнаружишь пустое пространство, в котором по определенным законам физики расположены молекулы. Эти молекулы состоят из атомов, а между атомами — пустота. Направишь микроскоп на атом и сможешь увидеть, что в самом центре находится ядро, состоящее из протонов и нейтронов, вокруг которого вращаются электроны, а между ними — снова пустота. Подумаешь, что это всё, финал, но стоит увеличить протон, примерно в двадцать тысяч раз и ты увидишь, что он состоит из кварков, между которыми…

— Пустота — закончил Герман.

— Именно. Так можно продолжать до бесконечности. Особенно если верить в принцип голографичности вселенной. Поэтому всё, что ты видишь — всего лишь искривление пространства-времени абсолютной пустоты, как некие сгустки или своеобразные холмики. Но, вопрос! А пуст ли вакуум на самом деле?

— Ты цитируешь учебник по физике — улыбнулся я — Нет, не пуст. Еще в середине двадцатого столетия ученые обнаружили, что в малых пространственных областях вакуум спонтанно флуктурирует. И в нем постоянно происходят процессы рождения и уничтожения частиц и античастиц разного сорта. Электроны и позитроны. Протоны и антипротоны. Отсюда и появился термин «кипящий бульон» или «квантовая жидкость».

Параметр «Харизма» увеличен на 1 ед.

— И что же означает данный феномен?

— То, что вся существующая материя некогда пребывала в виртуальном непроявленном виде.

— Получается кто-то «заставил» её проявиться?

— Возможно.

— Кто? Бог?

— Я не знаю. А это важно?

— В контексте моего вопроса — да. Предположим, я тоже хочу стать богом. И истово желаю творить собственные миры. Что мне для этого необходимо? План? Идея? Замысел? Допустим, они есть. Как и неограниченный доступ к виртуальному магазину стройматериалов. Чего не хватает?

— Энергии, чтобы все это воспроизвести? — догадался Герман.

— В точку — кивнул Глас — Наши заклинания — узкоспециализированные и крохотные кусочки замысла самого создателя. Язык, чья сила и мудрость нам непостижима. А инвольтационное излучение или мана — та самая энергия, необходимая на то, чтобы придать виртуальной материи значение физических характеристик отличных от нуля.

— О! У меня интеллект подрос — обрадовался танк.

— Мои поздравления.

— Это интересно и дает большую пищу для размышлений, но я по-прежнему не улавливаю суть. Причем тут мы? — спросил я.

— Терпение, друг мой. Просто держи пока эту информацию в голове. Скоро сам все поймешь. Кстати, нам сюда.

Глас вывел нас в круглую комнату, напоминающую транспортный узел с множеством ответвлений и, недолго думая, направился в сторону третьего справа прохода. Настолько узкого, что Герману поначалу приходилось протискиваться боком.

— Метров через тридцать коридор расширится, и вы увидите массивную металлическую дверь по левую руку. Ни в коем случае не трогайте её. А также не подходите близко и не смотрите в окошко для передачек. Умрёте.

— А что за ней?

— Гундахар. Последний генерал разбитой армии нежити Рамнагора. И невероятно злой сукин сын 157-го уровня. Первые люди держали его в этой зачарованной камере сотни лет. А потом по какой-то неведомой причине покинули город и бросили его запертым тут. А мы нечаянно откопали. Полковник чуть концы тогда не отбросил, пока бегал по тоннелям и спешно расставлял ловушки, в то время как двести пятьдесят человек умирали пачками, пытаясь скрутить Гундахара и вернуть его на место.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})