Принц Вианы - Дмитрий Старицкий

Я встал с колена и громко произнес:

— Моя Дама меня незаслуженно балует. Покажите мне того дракона, которого я должен убить!

На что Иоланта просто ответила:

— Лучше не пропадайте насовсем, возвращайтесь хоть иногда к нам в Боже. Для заморского принца это уже подвиг. — Она снова мне подмигнула. — Помните: наш дом, как и наше гостеприимство, всегда открыты для вас и ваших людей.

И вот тут Иоланта позволила себе широко улыбнуться и поцеловать меня взглядом.

— Нет, я не могу принять такой дар, оставив Госпожу мою и Даму без средства передвижения…

Сказав это, я держал паузу.

Увидел, как по-детски огорчилась моя пассия.

Как насупился барон, узрев в моем отказе урон своей чести.

Как разом коллективно разочаровались замковые слуги, которые не получили свой законный кусик положительных эмоций. Как тихо они огорченно выдохнули.

Да вот такой я — товарищ Кайфоломов.

Посчитав, что «мхатовская» пауза даже несколько затянулась, поспешил провозгласить:

— …поэтому со своей стороны я дарю своей Даме двух чистокровных лошадей андалузской породы, достойных конюшни любого монарха, — и сделал знак рукой сержанту. — Только на таких условиях я могу принять от своей Дамы столь щедрый дар.

Два стрелка — один с гербом Беарна, другой с гербом Фуа на груди — вывели через расступившийся строй моих воинов к ступеням замкового дворца белую кобылу и вороного жеребца.

На этот раз Иоланта сама протянула мне руку для поцелуя, пока остальные были заняты разглядыванием щедрого подарка.

Взяв девушку под руку, я подошел к хозяину замка и сказал:

— От всей души благодарю вас за гостеприимство, господин барон. За себя и за своих людей. Надеюсь на ваш ответный визит в Тарб, По или Помплону. На моих землях вы всегда найдете стол, кров и спокойное убежище от врагов на любой срок.

Повернулся вполоборота к Иоланте и сказал обоим Меридорам:

— Я не говорю «прощайте», я говорю «до свидания».

На слове «свидания» моя Дама зарделась как маков цвет.

Я поклонился хозяевам замка и, спустившись со ступеней, легко взлетел в седло Флейты, едва коснувшись широкого серебряного стремени. Седло оказалось мягким не только на вид. Кобылка, почуяв нового седока, недовольно перебрала ногами, шагнув вбок. Я охлопал ее по шее, лаская. Она всхрапнула и решила мне покориться.

— По коням, — отдал приказ.

Все же мне было немного совестно. Я отдал совсем не нужных нам лошадей, которых все равно пришлось бы бросить на берегу, а Иоланта, судя по тому, как она глядела на кобылу, отдала мне свою любимицу. Неравноценные подарки.

Наше воинство, построившись по двое в ряд, уходило в воротный туннель надвратной башни. Глядя на то, как многие наши люди с седла раскланивались с замковыми слугами, понял, что принимали их тут хорошо. И воины довольны отдыхом.

Я, замыкая кавалькаду, сразу после повозки, которую нам вместе с возницей одолжил старый барон, — отвезти до барки запас провизии и два пятиведерных бочонка вина, которыми он сам же нас и одарил, — напоследок повернулся из седла к Иоланте.

Прощальный воздушный поцелуй, после которого я круто развернул кобылу и коротким галопом поскакал догонять свое воинство. Это я так подумал — галопом. На самом деле Флейта разом выдвигала ноги только одной стороны. У нее был единственный аллюр — иноходь. Иноходь быстрее или иноходь медленнее. И на ней действительно совсем не трясло. И правда, как в кресле.

Микал с Филиппом ожидали меня на лугу сразу после моста через ров и, пристроившись за мной, вместе догоняли отряд. Все же они — моя свита, и то, что они тактично не мешали мне прощаться с Иолантой, не снимало с них обязанностей.

Глава 5

ЛЕСНЫЕ ДОРОГИ АНЖУ

Дорога на запад от замка петляла среди виноградников. Отряд перешел на шаг, и мы его быстро догнали. А там уже я сам возглавил походную колонну.

Когда вся кавалькада, покинув благословенные поля Боже, втянулась в лес, я спросил:

— Что так беспечно идем?

— В чем ты видишь беспечность? — ответил дон Саншо вопросом на вопрос.

Меня просто подмывало спросить у него, не было ли в его роду евреев, но в эти времена с их культом «чистой крови» можно было за такой вопрос запросто с ходу нарваться на поединок. Даже с близким другом. Потому промолчал, а сам подумал, что аристократия сейчас такая вежливая и учтивая между собой, потому что за прошедшее тысячелетие все, кто мог, уже «за козла ответили» — искусственный отбор называется. Хорошо, что у нас в музее была атмосфера интеллигентной, я бы даже сказал — академичной вежливости отношений между сотрудниками, а то… Нет, я все же теперь принц крови, епрть, и вправе выставить вместо себя любого бойца хоть на Божий суд, но все же… все же… Репутация в это время — не пустой звук. Лучше не нарываться ради сомнительной шутки. Сказал другое:

— Выставить передовой и арьергардный дозоры. По два стрелка. На сотню-полторы туазов[105] от отряда. Так они и засаду заранее обнаружат, а если будет преследование, то тогда мы сможем неспешно подготовиться к его отражению.

— В этом есть резон, — согласился дон Саншо, — до земель Паука не так уж и далеко.

И инфант отдал необходимые распоряжения сьеру Вото.

Виноградники закончились, и проселок углубился в лес. Около замка он совсем не напоминал те первобытные дебри, сквозь которые мы прорывались всего несколько дней назад. Больше всего это походило на природный парк, резерват, в котором санитарно вырубили сухостой и аккуратно подобрали весь хворост. Заодно и лишние кусты повырубили, так что просматривалось все вокруг на большое расстояние. Ничего не скажу — и выглядело все это красиво, и никакую засаду в таком лесу не спрячешь.

Сама дорога больше напоминала парковую аллею из французского исторического фильма с Жаном Маре в главной роли. Но тень деревья давали вполне приличную и жары особо не чувствовалось. Оглядевшись, я не заметил ни одного хвойного дерева — только лиственные. В основном бук. Но встречались ясени и грабы, даже вечнозеленый тис, а величественные дубы в окружении зеленых полян потрясали своими размерами: так и мнилось, что вот-вот из-за такого лесного гиганта выйдет седобородый друид в зеленой рясе с золотым серпом на поясе.

— Саншо, тебе не кажется, что этот лес очень сильно отличается от той чащи, в которой мы блукали в Турени? Странно мне это, вроде бы и расстояния небольшие…

— Ты наблюдательный, Феб, — ответил мне одноглазый приятель. — Близость замка — вот и весь секрет такого леса. Сухостой в округе давно спалили в его каминах. А вилланам здесь без особого разрешения сеньора даже прикоснуться топором к дереву — если не смерть, то суровое наказание. Вот они и собрали в округе весь хворост до последней веточки. И кусты тайком подрубают, чтобы те на корню высыхали и становились законным хворостом. А что до Турени… Свой лес Луи Паук запретил рубить, чтобы он стал непроходимым. Сплетничали, что он даже капканы на людей там ставит. А дрова ему рекой возят.

Этой поездкой я просто наслаждался. И не столько потому, что мог вертеть головой вокруг и получать от созерцания яркое сенсорное удовольствие, сколько ездой на подарке моей Дамы — иноходец был выше всяческих похвал. Никогда раньше не ездил на таких лошадях и теперь понял все литературные восторги по поводу их иной ходьбы.

Проселок уткнулся в торный тракт, который был намного шире — три телеги разъедутся без напряга. Было заметно, что по этому «шоссе» ездят часто. Но скорее всего — в другое время. Утром — от реки, после разгрузки барок, а к реке — как бог пошлет.

Остановились, не выезжая на тракт, выслав по нему разведку вправо и влево от перекрестка.

Разведчики вернулись быстро — разве что коней размяли, — сообщив, что в обе стороны пусто.

На тракте весь отряд пошел широкой рысью, которую еще строевой называют.

И тут моя кобылка меня не подвела: шла голова в голову с жеребцом Саншо. И если инфант постоянно подпрыгивал в седле, опираясь на стремена — облегчался, как говорят конники, — то я на Флейте как сидел, так и сижу. Езда на иноходце больше напоминала езду на мотоцикле, нежели лошади.

Навыки всадника у юного тела моего реципиента намного превосходили мои собственные в прошлой жизни. Хотя с конно-спортивным комплексом музейщики часто общались по поводу тематических костюмированных праздников, которыми директорат комплекса зарабатывал основные деньги с массовой публики. И соответственно угощали нас покатушками на лошадках. Одно время я так втянулся в это, что каждые выходные проводил на стипль-чезе и сына к этому привлекал — нечего ему все свободное время за компьютером сидеть. Так что для человека двадцать первого века держался в седле я неплохо. Но как владел своим телом Феб — для меня было откровением. Просто олимпийский чемпион, и главное было ему в этом не мешать. В чем я и тренировался на ходу: выпустить наработанные рефлексы доставшегося мне тела, не сковывая их своим сознанием.