Защитник. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

— Приступайте.

Свист стали, вопль, в котором смешался ужас с болью. Крайний дизирец лишился правой руки. Новый свист и он валится на землю, лишившись и ноги.

Один из дизирцев вскидывает на меня взгляд, потрясённо шепчет:

— Что ты творишь? Ты же нарушаешь все правила, тебя же...

Я обрываю его:

— Встретишь Кетота Дизир, напомнишь ему про правила. Не я начал их нарушать.

Это не заняло много времени.

Стоя над стонущими, лишившимися разом огромной части своих умений, получившими каждый по половине флакона лечилки внутрь, а остальное на раны, дизирцы мало что соображали от боли. Кроме разве что того, который сжёг жизнь. Его я оставил лишь с теми ранами, что были. Он и так заплатил за верность своему клану сполна.

Я, почти год тренировавшийся у Столба Боли, отлично представлял, что сейчас испытывают лежащие у моих ног. Но не собирался их жалеть.

Громко, чтобы мои слова пробились в их уши и разумы через боль, отчеканил:

— Гений вашего клана Дизир, Кетот. Недавно он пришёл к стенам Академии и бросил вызов. Притворился слабым и калечил Воинов и слабых Мастеров, отрубая им руки и ноги. А когда оказался не в силах справиться со мной, жалким Мастером пятой звезды, он хладнокровно перерезал горло моему младшему по имени Берек. Вы все страдаете из-за Кетота Дизир. Если он позволил себе нарушить правила, то и мне плевать на них. Но я добр. Я оставляю вас в живых. Возвращайтесь и расскажите всем, что ждёт каждого, кто пришёл на земли Ордена.

Один из дизирцев прохрипел:

— Чудовище, скажи своё имя, если не боишься.

Я пожал плечами:

— Римило. Римило Арадеш. Ученик второго года обучения Академии Ордена Небесного Меча.

— Мясник! Надеюсь, Небо покарает тебя! Надеюсь, оно сделает это руками наших старших!

Я не удержался от гримасы:

— Небо, говоришь... Одна из лучших добродетелей идущего к Небу это справедливость. А ещё товарищество, которое говорит быть безжалостным к врагам. Ты должен быть благодарен, что я не убил вас, как это сделал ничтожество Кетот с моим младшим, а лишь ранил.

— Ранил?! Аха-ха-ха!

Совсем молодой дизирец, вряд ли старше меня, зашёлся в безумном смехе, поднимая вверх обрубок руки, уже начавший схватываться коростой после зелья.

Когда он захлебнулся своим смехом, я напомнил:

— Мужество. Это тоже одна из добродетелей идущих. Вырастить новую руку и ногу вполне возможно. Но если ваш клан не сумеет сделать этого для вас, то напомните уже своим старшим про справедливость.

Дизирец снова захохотал, захлёбываясь злостью и отчаянием. Но я лишь безразлично отвернулся от него и бросил своим людям:

— Уходим.

На ходу достал записку, которую сунул мне Кирт. И скривился, вчитываясь в неровные строки. Кому-то не мешало бы вернуть Указ на верность, чтобы они проявили больше смекалки и упорства.

«Не сумели попасть в Школу. Наших слов оказалось мало для стражи. Даже внешним ученикам отказали в праве защищать цитадель Ордена. Считаем, что послужим господину здесь, возле Академии. Можете рассчитывать на нас, господин и выдать нам задание.»

Какое ещё задание? Разве что пройти по лагерям скупщиков и узнать, кто ещё не заплатил налоги дизирцам и сообщить мне об этом?

Почему бы и нет? А Ксилим пусть всё же выделит хоть одного гонца мне, преемнику главы Академии и сообщит, наконец, как дела у Рейки.

Прошло не так много времени и дизирцы уже начали узнавать меня при встрече. Впрочем, они вообще всех орденцев стали называть мясниками. Потому что и Хахпет, и Гилай, и даже Ирая взяли с меня пример.

Хотя им иногда не хватало силы, чтобы сделать всё чисто. А я не всегда оказывался в их отрядах, чтобы помочь.

В этот раз Хахпета даже не успели дотащить до восстановленного Павильона Лотоса. Уж слишком тяжелы были его раны. Рамас, выскочивший навстречу, склонился над ним. Рядом опустилась на колени Кария.

Я остановился в шаге, оценивая раны. Хахпет криво мне ухмыльнулся. Улыбка у него вышла так себе: похоже, у него был полный рот крови, и она тут же потекла из уголка губ. Я кивнул ему:

— Ты молодец.

Он лишь слабо шевельнул уцелевшей рукой.

А я шагнул дальше. Навстречу звенящему над стенами Академии воплю:

— Мясник! Выходи! Я вызываю на бой вашего Мясника!

Жаль, этот вопль не был воплем Кетота. Ну ничего. Главное начать, а там и до Кетота доберёмся.

Стражники молча распахнули ворота. Я выходил так, как и положено ученику Ордена, идущему на вызов. Пусть и на первый свой вызов. Гордо, медленно, через главный вход, а не просто спрыгнув со стены. С десятком стражников, несущих за мной древко с флагом Ордена.

Двухстами ступенями ниже, на первой площадке меня ждали. Причём не только крикун и десяток идущих в цветах клана Дизир. Но и четверо в сине-чёрных одеждах клана Гарой. Двое мне знакомы ещё со дня прихода в Академию. Они тогда проверяли нас на нефрите клана.

Сегодня у них другая задача. Та самая, с которой они не справились в прошлый раз.

Самый старший из четверых, носящий на груди герб клана Гарой — тёмно-синий круг, в котором белым было изображено кольцо горных пиков, шагнул мне навстречу:

— Я представитель клана Гарой. На землях Ордена объявлено Дикое Время. В вашем сражении должен победить сильнейший. Бой идёт до признания поражения одним из противников, — смерив меня взглядом, гароец напомнил. — Смерть не допускается. Фракция виновника будет наказана.

Я ухмыльнулся:

— Что, Стражи навестили ваш клан и напомнили про налоги? Уважаемый, а почему же не наказан Дизир за гибель стольких талантов в нашей Академии?

Крикун, смолкший было при моём появлении, возмущённо вскинулся:

— Клевета!

Гароец прищурился и кивнул:

— Вина Дизир недоказуема. А вот преступления Толы из Ордена Небесного Меча засвидетельствованы сотнями очевидцев.

Я скользнул взглядом по тем двум гаройцам, что живут в Ордене. Они опустили глаза. Как будто этого достаточно. Почему их не оказалось рядом с Кетотом в прошлый раз?

Зло усмехнулся:

— Интересно, уважаемый, а как накажет клан Гарой наш Орден за новое преступление?

Старший из гаройцев вскинул руку, указывая на меня пальцем, процедил:

— Лучше тебе этого не выяснять, поверь.

Пожав плечами, я легко согласился:

— Как скажете, уважаемый.

Сзади послышались шаги. Оглянувшись, увидел Ксилима и целую толпу учеников.

Ксилим встал рядом со мной и негромко заметил:

— А клану Гарой лучше бы вспомнить, что они должны быть беспристрастны.

Я не сумел удержаться и добавил:

— Я слышал, что в этом году у Стражей уже были вопросы к клану Гарой. Говорят, этот ваш старший Лир сослан сюда за то, что на его глазах Саул нарушили правила перехода из Первого, а он этого даже не заметил.

Гароец вскинулся:

— Ложь!

Я ухмыльнулся. Настолько нагло, насколько только сумел. И хмыкнул:

— Да? Странное совпадение, что Стражи обрушили Бедствие как раз на ту фракцию, за которой наблюдал Лир Гарой.

Гароец скрипнул зубами:

— Он не был старшим наблюдателем во фракции, и даже за вратами Ясеня следил не только он.

— Не только он? — Я рассмеялся и подначил. — Ну тогда ещё одну ошибку клан Гарой сумеет пережить, да? Действительно, разве можно бояться, что наш Орден в Четвёртом поясе разгневается на Гарой за нарушение правил? Оно ведь совсем небольшое, верно?

Ксилим положил мне руку на плечо:

— Довольно.

А я вспомнил про его трёхцветный Указ. Может ли он, друг и собеседник Шандри, тоже знать правду об уничтожении Ордена?

Кое-кто из дизирцев принялся переглядываться. Старший гароец же прищурился, смерил меня взглядом, и ледяным тоном ответил:

— А тебе, ученик Ордена, лучше бы не грозить старшими, а отвечать только за себя. И надеяться только на свою силу в это время.

Я пожал плечами, сбрасывая с себя руку Ксилима:

— Легко. Я здесь, а прошлого своего противника не вижу. Так значит, Кетот боится встречаться со мной и не хочет отвечать за свои поступки.