Томный дух болотного зверя - Роман Яньшин

Быстрый завтрак, умывание и он уже снова сел за руль. Теперь мысли крутились вокруг Иры. Что она делала сегодня ночью? Что делает сейчас? О чем думает? С этими, вроде ничего не представляющими собой, но, все же, отягощенными ночным разговором, мыслями, Виктор подъехал к знакомому подъезду.

Он уже поднимался на четвертый этаж, когда зазвонил его мобильник. Посмотрев на дисплей, Виктор увидел, что определитель номера показывает домашний телефон Иры. Ему показалось неразумным отвечать на этот звонок, — оставалось всего два лестничных пролета, и через пять секунд он будет стоять возле ее двери. Вот и дверь! Дверь внезапно открылась и из нее вылетела Ира. Свежая, одетая в голубые обтягивающие джинсы и белую блузочку. Макияж усиливал ее природную привлекательность и скрывал следы вчерашней печали, если они вообще были. Лично Виктору показалось, что она больше не плакала.

— Иди, иди, иди на улицу, только не жди меня возле подъезда, — с отчаянием в глазах зашептала Ира, поворачивая его за плечи и почти что спуская с лестницы. — Проедешь два дома вперед по улице, я тебя сейчас догоню.

И она снова исчезла в дверном проеме «дядиной» квартиры.

Виктор так опешил, что начал передвигаться, словно его шарахнули по голове чем-то тяжелым. Сравнение подходило как нельзя лучше. Несколько лет назад ему на голову весной посыпался снег с крыши одного из домов. Виктора оглушило. Он не потерял сознание, но, чувствуя сильную боль, пошел, словно зомби, с остекленевшим взглядом, думая, сколько ему еще удастся пройти — несколько шагов, после чего он упадет и очнется (хорошо, если вообще очнется) в реанимации, с тяжелыми травмами черепа, или несколько метров до ближайшей лавочки, где он посидит немного, ощупает голову, переведет дух, подумает, что пронесло, и пойдет дальше. Тогда он отделался огромной шишкой, теперь же своим внешним видом испугал двух старушек возле подъезда.

«А, будь что будет»! — подумал Виктор, садясь в машину и проезжая пару домов.

Ему понадобилось ждать около получаса, но сама Ира не появлялась, а появился номер ее мобильника, вызывавший его на определителе.

Кстати, парню было очень интересно, почему, когда он поднимался по лестнице в квартиру к девушке та звонила ему на сотовый с домашнего… Может, ее мобильник, на время, остался в другой комнате, — в постели, своего рода — электронным заложником… Заложником чего?! Или, лучше сказать, — кого? Но этот субъект, если он был, наверняка, мог услышать ее разговор и по стационарному телефону, хотя, она могла сказать в трубку только что-нибудь типа: «Сегодня не заходи ко мне, я себя плохо чувствую». Такая фраза ничего собой не представляла. Ведь, эти слова можно передать и подруге… Зато голос абонента на другом конце провода никто бы точно не уловил (мужской он или женский).

— Алло? — ответил Виктор.

— Привет, — в своем стиле начала Ира. — Подъезжай к хлебному магазину, на углу, я иду прямо по дороге.

Виктор проехал еще пару домов и увидел ее. Она приветственно помахала ему ручкой, открыла дверцу и юркнула в машину. Виктор хотел спросить, что все это значит, но Ира не дала ему даже рта открыть:

— Очень прошу, давай подберем еще и Наташу. Ей на работу надо. Она впереди идет с Сережей, вон, видишь девушку в очках, джинсовой юбке и с красной сумочкой? Это она. Подъезжай!

Виктор подрулил, куда ему указал Ирин пальчик и остановился прямо под знаком «остановка и стоянка запрещена».

Девушка в джинсовой юбке поцеловалась с небритым парнем, которого он уже видел однажды, и села в машину, на заднее сиденье.

— Куда? — спросил Виктор, понимая, что Ирину подругу следует подбросить до ее работы.

— Давай, к стадиону, там нас и высадишь.

— А как же…? — начал, было, Виктор, вспомнив, что девушка, вроде бы, обязательно собиралась отправиться этим утром в кожвендиспансер, но сразу заткнулся; слова смешались в его голове, не выдержавшей напора «снежной лавины», по имени Ира.

Дальше он поехал молча, слушая шум шин, негромко включенную магнитолу и переговоры двух подружек.

Как вчера погуляли? — спросила Ира девушку на заднем сиденье, повернувшись задом к лобовому стеклу и, мешая Виктору переключать передачи.

— Нормально, — ответила та сонным голосом.

— И где были? Там шоу устраивали? Клево потусили?

— Нормально, — опять ответила Наташа.

— Представляешь, — засмеялась Ира, — а ко мне вчера ночью мой приехал, вот я тебе SMS-ку и послала, чтоб ты не приходила. Где вы хоть до утра-то перекантовались?

— У Сережиного брата, двоюродного, водку всю ночь пили.

— То-то я смотрю, ты никакая.

— Да мне плевать, какая я, только вот отработать бы сегодня, а потом, как приду, часов шестнадцать просплю, — девушка на заднем сиденье достала из сумки яблоко и откусила.

У Виктора что-то екнуло в груди, когда он услышал предпоследние слова Иры. Его нога сама вдавила педель газа в пол, и машина рванула вперед, оставляя на асфальте след горелой резины. Иру, мешавшую ему управлять автомобилем, вдавило в кресло, из-за чего она вынуждена была сесть правильно; против силы инерции девушка ничего не могла сделать. Далее, не обращая внимания на кочки и ямы, Виктор пронесся всем галопом по плохой дороге, ведущей к стадиону, от чего сидящая сзади Наташа несколько раз подлетела чуть не до потолка.

С визгом шин он остановился.

Девушки начали выбираться из машины.

— Подожди-ка секунду, — схватил Иру за руку Виктор и втянул ее обратно в салон. — Кто приехал к тебе вчера, точнее уже сегодня, ночью? Кроме меня, разумеется.

— Пусти! — вырвалась Ира, сделав недовольное лицо.

— Если уйдешь и не скажешь, мы поссоримся.

— Это дядя приехал.

— Какого рожна ему надо у тебя среди ночи?

— Не забывай, это его квартира, он плохо ладит со своей женой, иногда напивается, и приезжает сюда, потому что домой его не пускают. Достаточно объяснений?

И она ушла, на ходу поправляя прическу.

День был испорчен.

Виктор негодовал по поводу поведения Иры, был совсем не доволен ей, но, как ни странно, на сердце у него отлегло только тогда, когда он опять услышал Ирин голос. Девушка позвонила ему вечером. В ее интонации не было намека на то, что она извиняется, однако, в отличие от утренней беседы, сейчас, ей демонстрировалось желание общаться. Виктор просто возликовал от этого, но решил попридержать эмоции и выждать денек-другой, пока все забудется, дабы самому ничего не испортить.

— Ну, ты что, обиделся? — говорила ему в трубку Ира. — Это действительно был мой дядя. Некуда человеку деться в трудную минуту.

— Я не обиделся, — ответил Виктор. — Просто был немного огорчен. Настроение плохое, поэтому, чтобы не испортить его и тебе, давай, лучше, поговорим в следующий раз.

— Хорошо…, раз ты так хочешь, — похолодела Ира.

— Ирочка, ты все не так понимаешь, — Виктор уже не знал, правильно ли сделал, заговорив про следующий раз.

— Я все поняла, — проворковала она своим звонким голоском. — Пока!

— Ира! — укоризненно произнес Виктор и услышал, как в трубке раздались короткие гудки.

Он очень сильно влюбился в эту девушку и готов был поверить любому ее слову, а может быть, даже и обманываться, или дать себя обманывать. Только сейчас его мучили некоторые вопросы: почему, когда он уже подходил к ее двери, она, можно сказать, прогнала его из подъезда, почему ему нельзя было зайти, если в квартире присутствовал ее… дядя, и из-за чего она села в его машину так далеко от дома — уж не из-за того ли, чтобы кто-то, кто способен был наблюдать за ней, скажем, из окна, не мог увидеть их вместе? Эти вопросы стопорили возможность поверить в историю с дядей, обнажая нестыковки, которые пробуждали не что иное, как «чудище с зелеными глазами» — ревность. Ревнуют только очень неуверенные в себе люди! Какая уж тут неуверенность?!

На следующий день, чтобы развеяться, Виктор пошел вечером в свое любимое место — в гараж. Там он отдыхал от будничной суеты.

По его линии почти никого не было, только сосед слева — Санька — «милиционер» возился со своим видавшим виды «жигуленком».

— Привет Саш! — поздоровался Виктор, удивившись, что сосед занимается чем-то под капотом, прямо в форме (он на самом деле являлся сотрудником Патрульно-Постовой службы, но осуществлять грязную работу в казенной одежде, которую следует держать в порядке и чистоте, означало, что машина ему понадобилась позарез).

— Здоровенько! — ответил тот.

Прозвище «милиционер» Виктор дал соседу сам, причем в слух его никогда никому не говорил. Однако если кто-то спрашивал Сашу из такого-то гаража, у Виктора сразу срабатывал в голове штамп: ага, Саша — милиционер, нет не видел, или — вчера был, если вновь увижу, передам.

Хоть Виктор поселился здесь недавно, понял, что Сашу ищет всегда много народа, причем почему-то именно в гараже. Передавать иногда приходилось странные выражения. Одного Виктор вообще не понял: «Передай Саше, что Катя и Зюзя видели у рынка, как остряк корыто бросил». Потом Саша — милиционер объяснил ему секрет этого выражения. Катя и Зюзя — знакомые его жены. У жены есть брат. Так вот, этот брат — остряк (юморной и придурочный заводила), майор милиции, тогда (а в тот день был какой-то праздник) не рассчитал свои силы (приняв лишку) и оставил Сашину машину, взятую у него на время, возле рынка, где, по словам остряка, в машине кончился бензин. Узнав о случившемся, Саня, с канистрой бензина наперевес, ноги в руки, побежал к рынку. Машина стояла открытая, с ключами в замке зажигания. Как ни странно, бензин в машине не закончился, очевидно, она у пьяного, в дупель, брата жены просто заглохла. Саня тогда приехал в гараж, чертыхаясь, на чем свет стоит.