Узбекистан. Полная история - Шариф Махкамов

ибн Мухаммед Рудаки (860–941), основоположник литературы на фарси, которого иранцы и таджики считают основоположником национальной поэзии. При этом Рудаки родился и жил в Панджруде, [78] значительную часть населения которого в то время составляли тюрки, и общение с ними оказало определенное внимание на его творчество. Да и сам Панджруд в те времена входил в зону влияния Самарканда, отчего Рудаки нередко называют Рудаки Самарканди. Узбеки чтут Рудаки, его произведения переводятся на узбекский язык, а в Самарканде есть памятник Рудаки и улица, названная его именем.

Государство Саманидов в середине Х века

Расцвет тюркоязычной литературы настанет немного позже – в XI веке, когда на смену Саманидам придут тюрки – в Хорасане станут править Газневиды, а в Мавераннахре – Караханиды. В те далекие времена образованных людей было мало, а читающих – еще меньше, поэтому развитие литературы определялось языком, на котором говорила знать и культурная элита. Если бы Рудаки писал свои стихи на одном из тюркских диалектов, то о нем никому не было бы известно.

Судьба государства Саманидов стала отражением судьбы халифата. Со временем в правящем клане начались раздоры, среди наместников росло стремление отколоться, а соседи-кочевники объединялись в крупные союзы, представлявшие собой грозную силу… В 962 году саманидский военачальник Алп-Тегин захватил Газни [79] и начал править там, формально оставаясь при этом саманидским наместником (знакомое дело). А на востоке земли Саманидов во второй половине Х века начали постепенно захватывать тюрки-караханиды… В конечном итоге граница между владениями Газневидов и Караханидов пролегла по Амударье, первым достался Хорасан, а вторым – Мавераннахр.

Богатства Мавераннахра

Известный арабский средневековый географ ибн Хордадбех [80] в своей «Книге путей и стран» (традиционное название для арабского географического трактата) приводит размеры хараджа, уплачиваемого различными областями халифата. О размере бухарского хараджа мы уже имеем представление, но давайте сравним его с тем, что платили другие области. Итак, о землях, которые находились по ту сторону Амударьи, то есть – о Мавераннахре, ибн Хордадбех сообщает следующее: «Бухара, в которой есть крепость, – 1 189 200 гитрифских дирхемов, ас-Сугд [Согд] и другие области, управляемые Нухом ибн Асадом, – 326 400 дирхемов, из которых на Фергану приходится 280 000 мухаммадийских дирхемов, на тюркские города – 46 400 дирхемов хорезмийских и мусаййабийских, а также хлопчатобумажной ткани «ал-кундаджийа» – 1187 [отрезов] на одежду, лопат и железа в слитках – 1300 штук в половинной доле [с Хорасаном]. Всего же [взимается харадж] в размере 2 172 500 дирхемов мухаммадийских, в том числе [харадж, наложенный] на ас-Сугд, на рудники в ал-Буттаме, на соляные копи в Кисее, на Кисе, на Насаф, на ал-Буттам и на другие округи ас-Сугда [в сумме] 1 089 000 дирхемов мухаммадийских, [на] Усрушану [81] – 50 000 дирхемов, из которых 48 000 дирхемами мухаммадийскими и 2000 дирхемами мусаййабийскими, [на] аш-Шаш и серебряные рудники – 607 100 дирхемов мусаййабийских и с Худжанда – 100 000 дирхемов мусаййабийских».

Не удивляйтесь разнообразию дирхемов. Следом за Бухарой низкопробную серебряную монету начали чеканить в других областях, так к гитрифским дирхемам добавились хорезмийские, мухаммадийские и мусаййабийские.

А «весь харадж [взимаемый] с Хорасана и с областей и провинций, присоединенных к [владениям] Абу-л-Аббаса Абдаллаха ибн Тахира – 44 846 600 дирхемов, а также верховых животных 13 голов, 2000 голов овец, 2000 рабов из пленных огузов ценой 600 000 дирхемов, хлопчатобумажной ткани «ал-кундаджийа» – 1187 (отрезов] на одежду, лопаты и слитки желез 1300 штук в половинной доле».

Фундаментом благосостояния Мавераннахра было сельское хозяйство. Здесь выращивали пшеницу, рис, ячмень, просо и, конечно же, хлопчатник, который был и остается очень выгодной культурой, ведь недаром же узбеки называют хлопок «белым золотом». Наряду с хлопчатником выращивали лен и коноплю. Три эти культуры давали не только волокна, но и масло, которое выжималось из их семян. Также масло делалось из кунжута, которым славился Хорезм. Широко были представлены бобовые – чечевица, горох и маш. Рядом с полями стояли сады, в которых, по выражению арабского географа аль-Макдиси, [82] «росло все, чего можно было пожелать, причем – в изобилии». С овощами дело тоже обстояло хорошо, ну а дыни уже в то время были своеобразной «визитной карточкой» региона. Аль-Истахри в «Книге путей и стран» пишет: «Мавераннахр столь изобилен, что дает своим жителям все необходимое и им не нужно привозить что-то из других стран» и дает характеристику отдельным областям, например: «Хорезм – плодородный город, изобилующий продовольствием и фруктами, в нем нет только орехов, и в нем производятся многие предметы одежды из хлопка и шерсти, которые вывозятся в отдаленные места». При Саманидах в Фергане добывали даже нефть, об этом тоже сообщает аль-Истахри. Нефть в то время, главным образом, использовалась для наполнения зажигательных снарядов – глиняных сосудов, которые при осаде метали в города, чтобы вызвать пожары. А еще аль-Истахри пишет, что «в Ферганских горах добывали асбест, бирюзу, железо, медь, золото и свинец».

Наряду с шерстяными и хлопчатобумажными тканями изготавливались и шелковые. В Уйгуристане уже в I веке нашей эры переняли шелководство от китайцев, а оттуда оно пришло в Среднюю Азию. Бо2льшая часть среднеазиатского шелка не могла сравниться по качеству с китайской продукцией, но в отдельных местах выделывались ткани наивысшего сорта. Особенно славился своими тканями, шелковыми и хлопчатобумажными, поселок Зандана близ Бухары. «Материя хороша и к тому же производится в большом количестве, – пишет о тканях из Зандана Наршахи. – Во многих селениях Бухары ткут такую же материю и называют ее «занданичи», потому что раньше всех начали выделывать эту материю жители этого селения. Бумажные материи оттуда вывозят во все области: в Ирак, Фарс, Кирман, Индустан и другие. Все вельможи и цари шьют из нее себе одежды и покупают ее по цене, равной цене парчи. Да сохранит Аллах это селение процветающим!»

Другое китайское изобретение – бумагу – в Самарканде при Саманидах усовершенствовали настолько, что самаркандская бумага на многие века стала эталоном. У китайской бумаги был один серьезный недостаток – ее рыхлость, из-за которой тушь проступала на оборотной стороне, да и рвалась такая бумага часто. Самаркандская же бумага была плотной, позволяющей писать на ней с обеих сторон. Качество бумаги и ее прочность позволили создавать богато украшенные рукописные книги, некоторыми из которых мы можем восхищаться и сегодня. В наше время о плохом товаре говорят, что он не стоит даже бумаги, в которую завернут, но в старину бумага стоила очень дорого, однако ее охотно покупали, поскольку папирус и пергамент стоили еще дороже и были не так удобны. «Когози абришемий» – бумага, сделанная из шелка, ценилась выше, чем бумага «нимкатоний», [83] в производстве которой использовались поровну шелк и кенаф. [84]

При всем изобилии, царившем в Мавераннахре, экспорт товаров тоже имел место. Так, например, аль-Макдиси пишет, что из Хорезма поступали «соболя, серые белки, горностаи, степные лисицы, куницы, лисицы, бобры, крашеные зайцы, козы, воск, стрелы, белая кора тополя, [85] колпаки, рыбий клей