Парень подруги. Ты не для меня (СИ) - Безрукова Елена

На обратном пути парень вдруг остановился. Совсем близко. Присел рядом, на ковре у кровати. В свете фонарей, который попадал в незашторенное окно спальни, Мир вглядывался в меня. Я не видела, ведь веки мои были сомкнуты, но отчётливо ощущала, как он скользит по мне взглядом. Разглядывает.

Я стала ощущать себя ещё более скованно. Почему он не уходит? Он не верит, что я сплю, или, наоборот — верит и, пользуясь случаем, любуется?

— Диана, — услышала я возле своего уха и чуть не скорчила гримасу. Щекотно, тысяча чертей!

Я стойко выдержала и осталась неподвижна.

— Синеглазая, — снова позвал негромко Мир, обжигая мою щёку своим горячим дыханием. — Не ври, что спишь.

Я снова промолчала и даже с места не сдвинулась.

— Ты не могла так скоро заснуть, — сказал он и провёл пальцем по моей шее. Я не смогла удержать дрожь от его касания, как бы ни старалась себя сдержать. Мир её тут же уловил и тихо рассмеялся.

— Ди, ну хорош прикидываться. Иначе я тебя прямо сейчас так и поцелую.

— Не надо! — резко подорвалась я и ускакала на коленках и руках от него в дальний конец кровати. — Мир, ну ты вообще уже извращенец что ли? Я отдыхать легла, ты чё припёрся-то?

— А то и припёрся, что ты мне кое-что должна, — уселся он по-хозяйски на край кровати. Чувствует себя прямо как дома. А, да, точно, это ж и есть его дом, и кровать тоже… Но это не повод вламываться в спальню, которую он отдал мне!

— Слушай, ну давай мы завтра с этим разберёмся. Я спать хочу. Устала от бешеного дня.

— Ну ладно, — вдруг согласился Мир и встал с кровати. — Как скажешь.

Да ладно? Он что — просто так теперь уйдёт? Какой скучный он, оказывается… Впрочем, я не буду плакать по этому поводу!

— Но тогда и результаты прослушивания я тебе скажу тоже завтра.

И он сделал несколько решительных шагов к двери.

Что он сказал?! Прослушивание? Какие ещё завтра, я не усну теперь!

— Так, стоп! — спрыгнула я с кровати и перегородила ему дорогу. — Результаты прослушивания?

— Угу, — кивнул он. — Фёдор мне только что написал в сети, что решил.

— Говори, — горячо потребовала я.

— Но ты же устала и хочешь спать, Диан, — усмехнулся он. — До завтра подождёшь.

Ланской попытался продолжить путь дальше, но я ухватила его за огромную ладонь и потянула на себя.

— Ну пожалуйста… — попросила я, испугавшись собственной дерзости и решимости. Попыталась увести свою руку, но теперь уже Мир оказался не готов её отпустить, сжав мои пальцы в своих. — Скажи сейчас.

— Хорошо, скажу, — кивнул он, и я просто задрожала вся от предвкушения.

Выходит, он уже знает решение режиссёра, ему осталось лишь озвучить его мне… Но Мир будто назло тянул кота за хвост и молчал. Просто загадочно улыбался. Настолько загадочно, что захотелось дать ему затрещину и стереть с лица эту наглую мажорскую улыбку.

— Ну? — поторопила я его, сгорая от нетерпения, и снова предприняла попытку забрать свои пальцы. Ничего подобного — мёртвая хватка. Мы будем беседовать вот так, пока Ланской не пожелает меня отпустить, похоже.

— Сначала твой ход, Диана.

— Какой ещё ход? — спросила я.

— Белыми.

— Какими ещё, блин, белыми, Ланской? — вспылила я. — Ты меня совсем доконать собрался в эту ночь?

— Ты мне кое-что должна, Диана. Не прикидывайся дурой.

— Я тебе всё время что-то должна, — проворчала недовольно я.

— А что поделать, что ты такая у нас штрафник и нарушительница. Кто тебе сегодня с мамой помог?

— Конь в пальто, — огрызнулась я.

— Не конь в пальто, а я, — изогнул он одну бровь. — А будешь так отвечать, то со своей мамой будешь разговаривать впредь сама.

Я замолчала. Только дышала так, что ещё немного, и начнут развеваться мои распущенные волосы.

— А я ведь уже знаю, кто будет Джульеттой, — сказал он мне, заглядывая в глаза. Для этого ему пришлось прилично наклониться. — Знаю точное имя. И знаю, ты это или не ты.

— Ладно, что ты хочешь, чтобы я сделала сейчас? — психанула я. Очень хотелось знать.

— Хочу, чтобы ты поцеловала меня, — ответил он просто, словно это совсем легко для меня.

Издевается же, засранец. Ему ли не знать, что значат для меня поцелуи…

Преодолела себя и приблизилась к нему. Посмотрела снизу вверх в его серые глаза, которые довольно хорошо видно в свете фонарей. Они горели, я читала в них предвкушение удовольствия и ожидание. Не могу поверить: Ланскому в самом деле нравится со мной целоваться?

И что делать? Реально, что ли, взять и поцеловать его? Может, сразу упасть на кровать и ноги рогаткой? Хамло ещё. Но ведь так любопытно, а он просто так не скажет.

Протянула к нему руки и обхватила ладонями его лицо. Даже не могу сказать, почему делала именно так, просто импровизировала. Пальцы колола его небольшая щетина. Позволила себе провести немного по ней пальцами. Не такая уж и жесткая… Поймала себя на мысли, что Мирослав будто замер и почти не дышит. Тело напряжено. Он ловит каждое моё движение и касание. Почему?

Мягко потянула его голову к себе ближе. Мои губы всё ближе к его, его дыхание уже обжигает мои… Неужели я в самом деле решусь и его поцелую?

Комнату освещал тусклый ночник, но мне было отлично видно каждую черту его лица и глаза, которые он не закрыл и жадно следил за тем, что делаю я. Когда мои губы оказались возле его губ, я прошептала:

— Мир, скажи мне, что тебе сказал режиссёр?

— Хитрая, — улыбнулся он. — Целуй, потом узнаешь.

Я придвинулась ещё ближе, но на последней секунде повернула его голову и чмокнула в щетинистую щёку. Опустила руки и отошла на шаг от него.

— Всё. Говори теперь.

Ланской смотрел на меня пару секунд, потом рассмеялся.

— Ты серьёзно, Синеглазка?

— Хватит так ржать, соседей пожалей!

— Да как тут не ржать-то? Это, по-твоему, поцелуй? — продолжал он смеяться надо мной.

— А что это, по-твоему? — развела я руками. — Поцелуй и есть.

— Это детский сад, Диана, — посмотрел он в мои глаза. — Целуй нормально, иначе ничего не узнаешь.

— Как нормально? — начала нервничать я и тянуть время. Не хочу я его целовать, но узнать, кто стал Джульеттой, очень хочется.

— Как взрослые это делают, — он сделал шаг ко мне и обвил мою талию руками. — Поцелуй в губы. И с языком.

Первое желание было избавиться от его тепла и ощущения соприкосновения с моим телом, и я нажала руками на его грудь. Потом поймала на себе его взгляд из-под приподнятых бровей.

О боже, ещё и с языком он хочет! Покраснела. Я и не умею. И вообще, это же гадость. Неужели ему нравится, когда кто-то шарится в его рту своим языком?

— Заставлять я тебя не стану, — отпустил он меня, видя сопротивление. — Или ты делаешь это, или я ухожу.

— Мир, я тебя поцеловала, — настаивала я на своём.

— Не так, как я хотел.

— Надо было ставить задачу яснее!

— Учту в следующий раз.

— Ты собрался ещё не раз меня так шантажировать? — возмутилась я.

— Ну, у меня ещё и фотка со Стасиком осталась, помнишь?

— Ты её не удалил?

— Пока нет. И пока не показал ректору. Но это пока.

Насупилась. Вот козёл же. Мог бы и удалить уже, сколько раз он получал от меня то, что хотел. Или это далеко не всё и он не намерен останавливаться на поцелуях? Его аппетиты каждый раз растут, и я не знаю, как ему противостоять.

— Твой поцелуй тянул только на: Фёдор сказал, что роль Джульетты получит… Девушка!

— Ну, хватит придуриваться, Мир, — сложила я руки на груди. — Я тебя поцеловала! Так нечестно.

— Так маму свою целуй, а не меня.

— Я тебя вообще никак не хочу целовать, понятно?!

Он перестал улыбаться. Взгляд стал холодным и острым. Его задели мои слова.

— Понятно, — поджал он губы. — Тогда ложись спать.

Он развернулся и пошёл к двери. Мне хотелось гордо остаться на месте, но любопытство взяло надо мной верх.

— Ладно, — сказала я ему в спину, и Ланской остановился.

Медленно обернулся на меня.