Семейные тайны - Чингиз Абдуллаев

– Это вы уже говорили, – напомнил Дронго. – Но откуда у несчастной женщины мог оказаться яд? Даже крысиный? Ведь она должна была найти этот яд, спрятать его, сохранить, воспользоваться моментом, когда будут разливать шампанское, и бросить его в бокал своей сестры, чтобы никто не заметил. Слишком много допущений и вероятностей. И это для человека с такими психическими заболеваниями, у которого в любой момент мог произойти какой-нибудь срыв. В такое просто невозможно поверить. Именно поэтому я и вспомнил, что она трогала бокалы и просила дать ей немного вина.

– И разбили их стройную теорию, – усмехнулась Эмма.

– В этом вы не правы. Их прямая обязанность – искать и находить преступников. Экспертиза сделала конкретное и весьма категорическое заключение, что Марта умерла от сильного отравления токсическими веществами. И такой яд нашли в ее бокале. Значит, его кто-то туда положил. Версию о случайно оставшемся в бокале яде спишем на бурное воображение Германа. Так просто не бывает. В бокале должна быть достаточно мощная концентрация яда, чтобы так быстро убить человека. А бокалы были пустые, это я точно помню.

– Немецкие полицейские вам явно не верят, – напомнила Эмма. – Но все равно неприятно даже предположить, что Сюзанна могла бросить в бокал яд. Но если не она, то кто тогда убил Марту?

– Судя по всему, здесь произошло не просто убийство, – задумчиво произнес Дронго. – Есть какой-то фактор, о котором мы пока не знаем.

– Здесь, по-моему, уже никто и ничего не понимает, – согласилась Эмма. – Если бы я знала, что здесь может произойти преступление, я бы никогда в жизни не предложила вам приехать со мной на юбилей Марты. Это просто ужасно. Она была еще не очень старой женщиной, только шестьдесят пять лет.

– Кажется, вы начинаете относиться к ней гораздо лучше, чем раньше.

– Она умерла, и поэтому мне ее жалко, – призналась Эмма. – И несчастную тетю Сюзанну мне тоже жалко.

Она тяжело вздохнула. В гостиную вернулась чета Пастушенко. Арнольд снова с кем-то разговаривал по телефону. Леся посмотрела на сидевших за столом Эмму и Дронго. Открытая неприязнь промелькнула у нее во взгляде. Но она больше ничего не говорила. Только поинтересовалась:

– Может, нам попросить у Калерии Яковлевны чай или кофе? Мы утром не успели даже позавтракать и сразу поехали сюда, чтобы не раздражать офицеров полиции.

– Не боишься? – ядовито поинтересовалась Эмма. – В твоем кофе может оказаться порция яда, которым убили свекровь моей сестры.

– Не боюсь! Я никому и ничего плохого не сделала, чтобы меня убивать, – парировала Леся. – Убивают и грабят обычно очень плохих людей. Или очень лживых, – сказала она, глядя своей собеседнице прямо в глаза. Эмма, не выдержав ее взгляда, отвернулась. Леся, усмехнувшись, продолжала: – А я всегда старалась быть хорошим человеком. Возможно, Пастушенко пройдет на кухню и попросит нашу домоправительницу приготовить нам кофе.

Арнольд кивнул, поднялся и быстро прошел на кухню. Леся уселась на стул и стала раскачиваться из стороны в сторону, словно на молитве. Эмма, явно сдерживаясь, тихо сказала Дронго:

– Она у нас занималась йогой, поэтому немного на ней чокнутая. И где только Арнольд откопал такую неприятную особу? Не могу вообще понять, как они живут вместе.

– Они сами способны оценивать свои чувства, – возразил Дронго, – поэтому не судите других по собственным меркам. Каждый человек сам решает для себя, как ему жить и как строить собственное счастье.

Он него не укрылось, как Леся и Эмма смотрели друг на друга. Эта маленькая сценка была выразительной. Леся посмотрела на часы. Муж явно задерживался.

– Неужели ему так трудно заказать обычный кофе? – недовольно сказала она.

– Калерия Яковлевна там не одна, – пояснил Дронго и только потом увидел расширяющиеся от досады глаза Эммы. Очевидно, не следовало вообще говорить об этом.

Леся быстро поднялась, поправила прическу и поспешила в столовую, чтобы узнать, почему Арнольда так долго нет.

– Побежала, – удовлетворенно произнесла Эмма. – Сразу побежала, чтобы не оставлять Арнольда рядом с моей сестрой. Вам не следовало говорить, что Калерия там не одна. Она перепугалась и сразу побежала на кухню, чтобы увидеться с домоправительницей и заодно не допустить слишком тесного общения своего мужа с Анной.

– Похоже, что она до сих пор ревнует своего супруга к вашей сестре, – заметил Дронго.

– Конечно. Они ведь учились в одном классе, и Арнольд был первой любовью Анны. Ничего особенного, такие романтические встречи бывают у школьников. Он тогда был самым высоким и самым красивым мальчиком в их классе. Если спросить Лесю, то она считает, что они до сих пор любят друг друга, хотя Анна уже давно разочаровалась в этом долговязом идеале своей девичьей любви и не испытывает к нему никаких чувств. Это я вам говорю абсолютно ответственно.

– Я вам верю. Нужно, чтобы поверила Леся. Теперь я понимаю, почему она с таким ожесточением вчера спорила с вами. Очевидно, вы раздражаете ее одним фактом своего родства с Анной.

– Верно, – кивнула Эмма. – Она считает себя самой умной. А на самом деле дура. Обычная пустышка. Даже со всеми его недостатками Арнольд достоин был лучшей партии.

Из столовой вышли Анна, Леся и Арнольд Пастушенко. Анна сразу подошла к сестре.

– Я уже попросила, чтобы нам приготовили кофе, – сообщила она. – Пойду наверх, посмотрю, как себя чувствует Ева. Она не спала всю ночь, ей снились какие-то кошмары, только под утро заснула.

– Бедная девочка, – вздохнула Эмма. – Представляю, как она вчера перепугалась, когда увидела, как ее бабушку несут на диван. Я бы умерла от страха.

Анна пошла к лестнице. Арнольд с явным раздражением посмотрел на жену.

– Ты выглядишь довольно смешно, когда бегаешь за мной по всем комнатам, – громко сказал он. – Это становится уже совсем неприличным.

– А тебе обязательно оставаться с ней на кухне вдвоем? – зло поинтересовалась Леся.

– Мы были не вдвоем, а втроем. Там еще была Калерия Яковлевна.

– Ну да. Глухая и слепая кухарка, которая ничего не слышит и не видит.

– Она плохо слышит, но все видит…

– И поэтому ты пошел за Анной на кухню. – Было заметно, как нервничает Леся, уже повышая голос и не обращая внимания на находившихся в гостиной Дронго и Эмму.

– Замолчи, – приказал Арнольд, – твое поведение меня уже достало! Больше ты со мной никогда сюда не приедешь. Ты все поняла?

– Тебе нужно приезжать сюда одному, чтобы в присутствии ее идиота-мужа, который до сих пор ни о чем не догадывается, встречаться со своей первой любовью, – огрызнулась Леся.

– Замолчи, дура! – Пастушенко толкнул жену и посмотрел на Эмму. – Она иногда бывает несносна, – пояснил он.

Леся вспыхнула и, сдерживая слезы, выбежала из гостиной. Немного подумав, Арнольд последовал за ней. Из коридора доносились их голоса. Они опять о чем-то спорили.

– Напрасно он на ней женился, – убежденно произнесла Эмма. – Так они долго не протянут, наверняка разведутся.

Дронго, соглашаясь, кивнул. Спор между супругами раздражал его, но он чувствовал, как где-то в глубине его души нарастает смутное ощущение беспокойства и тревоги. Словно здесь снова могла произойти трагедия. Пока никто из находившихся в доме даже не предполагал, что через полтора часа здесь произойдет еще одно убийство.

Глава 10

Когда они снова остались одни, Эмма предложила своему гостю посмотреть библиотеку, находившуюся в другой половине здания. С тех пор как дом вернулся в собственность родственников Марты, в библиотеке почти никто не бывал, если не считать сотрудников профдезинфекции, которые боролись там с крысами, и Калерии Яковлевны, иногда приходившей туда, чтобы вытереть пыль. Библиотека была небольшая, но стоявшие в ней стеллажи тянулись до потолков. Это была довольно глухая комната с одним-единственным окном, выходившим во двор. Очевидно, здесь и проходили встречи агентов гестапо со своими кураторами, а потом и агентов «Штази» со своими руководителями.

Собранные в ней книги были в основном на немецком языке, которые были изданы в начале двадцатого века. Марта давно собиралась освободить эту комнату, выбросить все книги и сделать из нее спальню для Калерии Яковлевны, но та категорически отказывалась переезжать в пыльную и глухую комнату, вызывавшую у нее необъяснимый страх.

Эмма привела сюда Дронго, показывая ему на стеллажи с книгами.

– Я все время думаю о владельцах этих изданий, – призналась она. – Наверное, их собирали, читали, перелистывали. Может, где-то остались их заметки, закладки, наброски. Нужно просмотреть каждую книгу, пролистать каждый фолиант. Но у Марты не доходили до этого руки, Калерия Яковлевна только убирала пыль, а больше сюда никто не входил. Вот такая заброшенная библиотека.