Хочу остаться собой - Николай Воронков

Наконец, наступило время и для последнего этапа. Придя к Ларе, я рассказал ей о требованиях по размещению лаборатории и необходимых компонентах. Она выслушала внимательно и без всяких комментариев пообещала сделать. Уже через три дня меня повезли знакомиться с новым местом работы. Всё было, как я и заказывал. Километрах в десяти от города, глубокая впадина в редколесье. Очень крутые стены, выход только с одной стороны. У выхода расположился пост охраны — пяток стражников. Посредине сделали сарай примерно десять на десять метров. Внутри — как пещера алхимика. Колбы, перегонный аппарат, куча всяких баночек с неизвестными порошками.

Я, на всякий случай, назаказывал всякой ерунды, кроме тех компонентов, из которых действительно можно сделать порох и взрывчатку. Не хватало ещё устраивать здесь промышленную революцию. Кроме того, под эту лавочку заказал себе несколько комплектов старой мужской одежды (ну не женской же) на обтирку, фильтры, как компоненты. Сделав указание об обязательной постройке блиндажа для охраны за пределами впадины, на следующий же день приступил к работе.

Выглядело это так. После завтрака, в сопровождении своей охраны отправлялся на работу. В качестве охраны от неведомых опасностей мне выделили двух моих лучших учениц из академии. Я же понял эту охрану по-своему. Гробить девчонок у меня рука не поднимется, а сами они меня без приказа не оставят. В итоге получаем две очень симпатичные гири на руки-ноги. Но пока меня это не беспокоило. Честно выполняя приказ, они внимательно поглядывали по сторонам. Однако молодые девчонки они и в Африке девчонки. Разговоры шли не переставая. Я принимал посильное участие, узнавая попутно кучу новостей. По прибытию на место оставлял охрану за пределами впадины, а сам, взяв свою долю обеда сухпаем, отправлялся «работать». Работа состояла в периодическом поджигании смесей, дающих разноцветный дым или маленькие взрывы. Но главной моей работой была подготовка побега. Из старого тряпья удалось собрать довольно сносный комплект, похожий на то, что здесь носят местные паломники. А остальное время обдумывал детали побега. Всю еду приходилось откладывать про запас и за весь день я позволял себе съесть только скоропортящиеся продукты. К вечеру возвращались домой, лёгкий перекус. А затем мы с Ларой отправлялись гулять. За последнее время это вошло в привычку. После разговора в пыточной у нас было некоторое охлаждение отношений и прогулки прекратились. Но как только я придумал, как убежать, решил вернуться к гуляниям.

На Лару я зла не держал — что поделать, продукт своего времени и строя. Да и тот разговор дал мне повод задуматься о своём положении. Так что глупо было лишать себя такой возможности попрактиковаться в языке и побольше узнать о жизни простых людей. Она недоверчиво посмотрела на меня, когда я явился с подобным предложением, но отказываться не стала. Гуляли везде. У королевского дворца, в парках, на рынке и в трущобах. Очень много говорили. Или она мне объясняла о том, что видим или я, как чукча описывал, «что вижу — то пою». Учителя были хорошие или я очень старался, но к моменту побега я уже говорил почти свободно, только с небольшим акцентом. Во время таких прогулок я и присмотрел себе пример для подражания. Как и в любой религии, здесь были и фанатики и люди простодушно верующие. Среди последних считалось весьма почётным принять на себя какой-нибудь обет или совершить паломничество к святым местам. Я был поражён таким сходством с Землёй. Долго расспрашивал Лару о их поведении и старательно запоминал названия богов, святых мест и т. д.

Наши отношения с Ларой складывались весьма своеобразно. Первое время, когда я попал к ней, она общалась со мной как с пятилетним ребёнком. Слушая мой лепет, как настоящая мамочка поправляла мою речь, посмеивалась над несуразностями. Потом была пыточная и мы некоторое время общались подчёркнуто вежливо и холодно. Затем я напросился на прогулки и наступил новый этап. Напоминало это киношные отношения английской знати. Очень вежливо и очень корректно. Первое время она ждала от меня подвоха, но я вёл себя покладисто. Затем она успокоилась и мне показалось, что такие чопорные отношения стали её тяготить. И когда во время какого-нибудь весёлого разговора я вдруг вставлял «леди Лара», в глазах у неё частенько мелькало и сожаление и раздражение.

А что вы хотели, милочка, быть хозяйкой и просто Ларой — не получится. Это я так немного вредничал. А что ещё может себе позволить бесправный раб? Снова я озадачился вопросом — а зачем я вообще Ларе нужен? Забрала во время казни, вылечила, откормила, научила говорить. С требованием секса она ко мне не пристаёт. По дому я не работаю, толку от меня ноль. Единственное — работаю в Академии временным тренером, может там за меня деньги платят? Или хочет откормить, обучить и продать кому-нибудь ещё? А что, раньше ведь продавали рабов и особенно ценились обученные. Только мне это уже без разницы. Я мысленно махнул рукой. Ещё несколько дней и я свободен.

В последний вечер мне немного взгрустнулось. Сидя с Ларой на лавочке в парке, долго глядели на раскинувшийся город.

— Ты куда-то собрался? — вдруг раздался шипящий голос сбоку.

От неожиданности я аж подскочил. Обернувшись, увидел прищуренные в бешенстве глаза Лары.

— О чём вы, леди Лара?

— Ты сидишь, уже полчаса прощаешься с городом и думаешь, я этого не чувствую?! Так куда ты собрался? Первой остановкой для тебя станет пыточная! Отвечай!

Я закрыл глаза, несколько раз вздохнул, успокаиваясь. Приглушив мысли, подумал — вот дура, весь вечер испортила, хотя и права по-своему. Вслух же ответил сдержанно и официально.

— Я благодарен вам, леди Лара, за такое внимание и заботу обо мне. А моя лёгкая грусть вызвана тем, что завтра мне предстоит провести весьма опасный опыт, который может закончиться очень плохо. Однако вы вправе отменить его и указать, чем мне в дальнейшем заниматься. Любое ваше решение я приму с нижайшим почтением.

Склонив голову в поклоне, я замер.

Несколько минут она ходила передо мной. Я не двигался. Наконец гораздо более спокойно спросила:

— Опыт действительно опасный?

— Да, очень.

— Без него не обойтись?

— Нет.

Она ещё немного походила.

— Я приношу извинения, что неправильно истолковала твои намерения и была несдержанна.

— Я принимаю ваши извинения, леди Лара.

Настроение было испорчено. Ещё немного посидев, молчком пошли домой. Она не брала меня под руку, я не предложил. Так и шли домой рядом, но поодиночке.

Укладываясь спать, подумал — вот и знак. Какие бы у неё мысли обо мне не были, но подобных представлений я больше не хочу.