Разоблачённая (ЛП) - Бернс Элла

Глупая женщина.

— Мудак, — парирует она, и я понимаю, что сказал это вслух.

— Честно говоря, — раздраженно отвечаю я, — ты здесь всего день, а уже…

Меня прерывают мягкие губы, прижатые к моим, и на мгновение я расслабляюсь и теряюсь в них, прежде чем понимаю, что она делает.

— Эй, ты не можешь этого делать! — Восклицаю я, и она хихикает.

— Эффективное отвлечение внимания. — Подмигивает она мне.

Глава 23

Анна

Я должна признать, что мне нравится та отдача, которую я получаю от него. Прошло много времени с тех пор, как я была близка с мужчиной, но так много в нём того, что выделяет его для меня. За эти годы я довольно хорошо научилась разбираться в людях. В основном потому, что Джош обучил меня этому, чтобы помочь мне.

Я много думала о Джоше с тех пор, как приехала сюда.

Прошло почти восемь лет с тех пор, как Джош умер, спасая меня. Боже, неужели прошло так много времени? Я так хорошо помню ту ночь, хотя с тех пор, по сути, убегаю от нее. Пробираюсь через континент, намереваясь выжить и переехать. Постоянно заставляю себя продолжать идти вперед, потому что иначе его смерть ничего не значит. Однако за последний год мне удалось неплохо отвлечься в маленькой деревне на одной из границ. Я все еще одевалась как мальчик, но это было безопасное место, и люди, как правило, были теплыми и любящими.

Меня одолевала паника от всего этого комфорта, которая заставила меня убежать, и быстро быть арестованной в переулке с какой-то другой напастью. Моя собственная неспособность избавиться от чувства вины за смерть Джоша привела меня сюда.

Мои глаза опускаются на Акса, и во мне разрастается неведомое ранее тепло, узел эмоций глубоко в моем центре, прямо там. Еще одна вещь, за которую можно чувствовать вину, но если это правда, то он мое удовольствие от вины. Он подходит ко мне, и мое тело дрожит в ожидании близости с ним. Интересно, врожденное желание моего тела к нему перестанет ли когда-нибудь удивлять меня.

— Где ты только что витала? — спрашивает он, поднося руку к моему лицу.

Я опираюсь на его ладонь. Я заметила, как ему, нравится прикасаться и ласкать мое лицо. Каким-то образом это кажется более сексуальным и интимным, чем все остальное, что я могу себе представить.

— Я… просто думала о воспоминаниях, которые лучше оставить в прошлом, — честно отвечаю я, оставляя очевидный намек в моем голосе, что я не хочу об этом говорить.

Он поднимает бровь, глядя на меня, но, кажется, видит отчаяние в моих глазах. Не сейчас. Я не могу говорить об этом. Только не с ним.

— Полагаю, тогда мне придется отвлечь тебя, — говорит он с улыбкой, хватая меня за руку и притягивая к своей груди.

Внезапное движение в сочетании с тем, что его губы немедленно находят мои, вызывает у меня головокружение, и когда он отпускает меня, я слегка покачиваюсь. Предвкушая новые движения по моему телу. Все что требуется, это один взгляд на твердую длину, напрягающуюся, чтобы освободиться в его штанах, и я теряюсь в желании.

Его руки снова находят мое лицо, быстро опускаются на молнию моей толстовки и роняют ее на землю. Мои руки опускаются к его штанам, и я минуту вожусь с завязками, пока он не наклоняется, чтобы помочь мне. Я быстро стягиваю их вниз, освобождая его великолепный член из заточения.

Он похож на бога, стоящего надо мной, блеск в его глазах заглушает все, кроме него.

Я его. Он мой.

Я смотрю на его член и облизываю губы. Я никогда не делала этого раньше, но я быстро увлекаюсь вещами, которые когда-то приводили меня в ужас. Снимая рубашку, но пока не утруждаю себя избавлением от повязок, я опускаюсь на колени и беру его ожидающую эрекцию в руку. Он шипит от моего прикосновения, и я осторожно слегка сжимаю его, поднимая и опуская руку. Когда я наклоняюсь и нежно прижимаюсь губами к кончику, раздающийся сверху стон дарит мне прилив тепла и силы. Власть над этим человеком опьяняет, только я могу заставить его чувствовать себя так.

С уверенностью я осторожно обхватываю его ртом, облизывая кругами, пытаясь вместить его. Он широкий, и моя челюсть начинает болеть почти сразу, но я проталкиваю, помогая рукой, чтобы изменить ситуацию. В течение нескольких минут я ловлю ритм, сосредоточенная только на нем во рту, улавливая тихие звуки удовольствия надо мной. Его мужской запах наполняет мои чувства. Я чувствую, как он начинает сжиматься вокруг меня прямо перед тем, как грубая рука хватает меня за волосы, оттягивая назад, чтобы посмотреть на него. Взгляд в его глазах голодный, и я чувствую прилив тепла между моих бедер.

— Вставай, — хрипло требует он, и я могу точно сказать, что он пытается вернуть контроль.

Мои женские частички взбунтовались и ничуть не возражают, когда я поднимаюсь на ноги. Его рот снова находит мой, и, кажется, у него нет никаких проблем с его вкусом на моих губах. Этот поцелуй требовательный, почти сердитый. Когда он отстраняется и вытаскивает свой нож, я чувствую вспышку страха. Кажется, он чувствует это, так как одаривает меня дерзкой ухмылкой, не сводя с меня глаз, он поднимает нож между нами, пока он не прижимается плашмя ко мне.

— Если ты не снимешь это менее чем за пять секунд, я разрежу это на две части, — говорит он шепотом, его голос грубый, но почему-то спокойный. Прежде чем я успеваю возразить, он поднимает острое лезвие и вспарывает то, что скрывает мою грудь.

Я задыхаюсь и рефлекторно прикрываюсь, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. У меня нет возможности наехать на него за то, что он испортил мою маскировку, потому что он встанет передо мной на колени. У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на него сверху вниз, совершенно сбитая с толку. Его глаза улыбаются мне, когда он протягивает руку, расслабляя шнурок на моих штанах, так что они собираются у моих лодыжек. Я сильно краснею, когда вижу, как он начинает прерывисто дышать носом.

— Моя принцесса, — шепчет он с идеальным французским акцентом, и мое сердце замирает.

Подношу руку к его лицу, наклоняюсь и награждаю его искренностью и нежностью. Его руки обвиваются вокруг моей талии, и он сжимает немного крепче, отрываясь, чтобы посмотреть на меня с усмешкой. Он встает, обнимая меня за талию. Я издаю едва слышный крик, когда он поднимает меня, обнимая руками за шею. Его пульсирующая длина вдавливается между нами, все еще теплая и влажная от моей слюны.

Кладя меня на кровать, он встает на колени и скользит прямо в меня, заставляя меня стонать. Я опускаю руку к его упругой заднице, сжимая и втягивая его глубже в себя. Он такой большой, что это все еще причиняет боль, но когда он начинает двигаться, я теряюсь в море ощущений и удовольствия.

— Все моё, — говорит он сквозь стиснутые зубы, и я ахаю.

— Твоё.

Его дикий и хищный запах наполняет мой нос, и я впиваюсь ногтями в его руки, не в силах сдержать нарастающее давление внутри меня. Когда его рука опускается между нами и начинает кружить по моему ноющему клитору, это уже слишком для меня. Его рука находит мой рот, прежде чем я вскрикиваю, я сильно кусаю его, чувствуя вкус крови. Я взрываюсь вокруг него в тот же момент, когда мои зубы впиваются в него, и, несмотря на его усилия, он громко кричит, теряя себя в моем оргазме.

Его рука находит мое лицо, когда мы оба тяжело дышим, я уверена, размазывая кровь по моей щеке. Нежный взгляд, который он бросает на меня, разбивает мне сердце. Как я могла так долго жить без прикосновений? Без любви? Я не знаю, как я вообще выжила без него. Вот тогда-то я и понимаю ответ.

Я выживала, а не жила.

В объятиях Акселя я наконец-то чувствую себя живой.

Я знаю, что не могу здесь оставаться. Я не смогу долго прожить в Гробнице. Но, возможно, он пошел бы со мной. Я прижимаю его голову к своей груди, прижимая к своему сердцу.

Может быть, это сработает.

Глава 24

Аксель

Лежать здесь в ахуительном блаженстве с этой женщиной не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. Весь гнев, который я испытывал всю свою жизнь, просто кажется теперь не важным. Когда она прижимает мою голову к своей груди и начинает перебирать пальцами мои волосы, я уверен, что никогда не был так счастлив. С тех пор как я был ребенком, я даже не подозревал, что могу быть счастливым.