Путь одаренного. Наследники древних родов. Книга 7. Часть 1 - Юрий Николаевич Москаленко

будет, после нашего с побратимом исчезновения, просто убийственный ажиотаж. Ну, ещё и вольности в отношении Султана о вас распространим среди аристо. Уверен, кто-нибудь и клюнет. С вами Чум будет всегда. В случае чего, он сам со всем разберётся. С его-то опытом…

А дальше уже прощания пошли. Заверили друг друга о серьёзности наших начинаний, в плане совместного влияния на политику наших кланов.

Пришлось успокоить господ индуров Султана, послание я напишу своей матери, которое и предам ей с Тилом. Главное, чтобы это послание в руки посторонних не попало. Так что за доставку Тила в империю, отвечает лично сам Вагиз.

А ещё я упросил показать мне портальный камень.

Как объяснил Ингор, таких камней у Султана всего два, и все они изделия древних. Основной артефакт, куда и перемещается владелец такого камня, находиться под опочивальней Султана, куда есть доступ только ближникам правителя страны. Плюс этого камня… — воспользоваться им может практически любой, и маг, и полностью лишённый возможности творить волшебство, разумный.

Я сравнил заклинание портала, которое пару раз сам уже накладывал на создаваемые мной свитки, и втиснутые в камень узоры портального заклинания, неизвестного мастера.

И с Уласом мы сделали вывод… Артефакты — чистой воды подделка, а столь малое расстояние перемещения, обусловлено просто не точностью нанесённой, впаянной в камень руны переноса. Оказывается, и у древних были халтурщики. Ну, или этот артефакт создавал неопытный ученик мага. И такое тоже могло быть.

А ведь угадал Вагиз… наше появление на продолжающимся приёме вызвал шок у всех буквально присутствующих. Особенно заблеял испуганными бараном, дожидавшийся появления своих поединщиков братец хозяина этого поместья.

А почему бы, собственно, и не наказать засранца? Тем более Вагиз сам же нам говорил, что в своё поведение нужно больше добавить брезгливости и зазнайства. И также не забываем… мы ведь не кто иные, как Нур-эдины! А потому…

Мы поравнялись с группой о чём-то бурно спорящих людей, в составе которой был и брат эмира. Как понял не очень-то и любимый братец, и если что-нибудь с ним тут сейчас случится, этот эмир сильно расстраиваться не будет…

Ох, как же при нашем появлении у того брата хозяина поместья, лицо маской страха пошло…

А теперь нанесём контрольный удар…

— А почему бы нам с вами, господин Кентис, тоже не посетить арену? — обращаюсь я с вопросом-предложением, а-то и вызовом, к нашему главному тут недоброжелателю — Очень, знаете ли забавное место, я вам скажу. Там, так весело можно проводить время! Надеюсь, у вас причины, для самоотвода, нет? Мы с братом, как Нур-эдины большого клана, не можем оставить без ответа вашу попытку опорочить наши добрые имена. Ведь ни я, ни мой брат вас не оскорбляли. Это я заявляю во всеуслышание, а вот вы всех тут присутствующих поставили своим, назовём вещи своими именами, враньём в незавидное положение. Ведь вам они поверили… моей невоспитанности. Так вот, хотелось бы обговорить недоразумения возникшие между нами, в более интимной обстановке, где нас с вами никто посторонний не услышит. И нашу с вами интересную беседу, не увидит. Я вам предлагаю со мной, один на один на арену пойти. Не хотите один туда прогуляться? Что ж… возьмите напарника, который готов отдать за вас жизнь. Надеюсь, такой разумный в вашей свите найдётся??? Мне же компанию, в таком случае, братец составит.

Подошедший к нашей группе дедушка Чум от первого до последнего слова слышал мой вызов и теперь, в ожидании ответа, царственно взирал на всех присутствующих. Он при этом чаще окидывал презрительным взглядом нашего оппонента, ожидая, что же в ответ на мой вызов тот ответит.

Но вот похоже чего-то дождаться от брата хозяина поместья нам, во всяком случае сейчас, не скоро получится. А всё потому, что, видно испытывая сильные эмоции страха или ещё чего-то, сей господин просто вульгарно потерял сознание, рухнув бесчувственным телом, на каменный, отшлифованный, мраморный пол зала.

— Однако… — задумчиво пробормотал господин Чум… — Есть вариант разжиться неплохо финансами в этой ситуации… — и переведя свой взгляд на нас с братом, задал нам неожиданный вопрос… — Вам точно нужна его кровь???

И спрашивает он во всеуслышание, и довольно громким голосом…

— Чёртов интриган!!! — бормочет, невидимый для остальных, довольный Улас… — Поздравляю! Очень похоже на то… что вопрос финансирования, зарождающихся наших маленьких армии и флота, почти решён, и при этом положительно и в нашу пользу.…

Глава 7

Не вычитано

Глава седьмая

— … время там словно растянуто. Невозможно было понять сколько я с Хасаном в одном месте нахожусь. Всё размыто в памяти. А вот, как силы накопились и Хасан своими со мной поделился, я и вышел за пределы пятна. И словно заново родившимся себя почувствовал. И самое удивительное, заметь Нов, я же почти не изменился, и это за столько лет.

— Эффект временного провала… — бормочет рядом сидящий Улас. — Слышал когда-то такую теорию. Но не думал, что придётся самому столкнуться… вернее увидеть пример действий этого необычного явления. — и видя непонимание у меня в глазах объясняет, но не только мне, но и всем собравшимся в шатре… — Одна минута в таком месте, может равняется годам. Там минут пара прошла, тут же целый год пролетел. Я, к примеру это говорю. Это нужно экспериментальным путём всё определять. Вот, по моему такой временной провал и случился с вами господин Ираклий, и с господином Хасаном. И растянуло вашу жизнь так. Ведь по вашим же определениям там вы всего ничего пробыли, а когда вышли в обжитый мир из вашего проклятого пятна, потом обнаружили, что годы прошли с момента вашего исчезновения. Неудивительно это… неудивительно. Но повторюсь, эта особенность видно свойственна именно только этому месту. Опасному, надо сказать, месту.

И уже поворачиваясь ко мне, спрашивает…

— И как поступим? Как спасать-то прикажете? Вы зайдёте, например туда, и пробудите, скажем, несколько дней, а у нас тут пройдут десятилетия. Ведь сам Ираклий не может определить, сколько он там с Хасаном в этом пятне сидел.

— Я пойду первым… — нарушает своё долгое молчание дедушка Чум. — Для меня теперь время не особо важно. Я сам себе уже принадлежу, и торопиться мне некуда, разве что старого друга, есть большое желание спасти.

У меня же в голове мысль проскальзывает… простая мысль. Просто по первости, как до места пребывания дедушки Хасана доберёмся, не лезть в пятно