Право на власть - Дмитрий Светлов

– Есть такая. Тега в торговле расторопна и прижимиста, с мужем ладит, дочка четырех лет.

– Собирай обоз с латунными украшениями, а Тегу с мужем отправишь торговать. Наказ дай – торговать дорого, без скидок.

– Помилуй, княже! Две тонны! За год не распродать!

– Спешишь куда! По весне отправишь ушкуй в Москву, и со мной пойдут. По дороге поставим лабазы.

– От Ярославля до Сарай-Берке с десяток крепостей, у нас столько красавиц не найдется.

– Только в людных городах. Да денег дай на платья, они выглядеть должны настоящими красавицами.

– Ну вот еще! Сами заработают.

– Не скупись, Выг! Пришел покупатель, а его встретила нарядная красна девица. Да вся в украшениях, что на прилавке лежат.

– Хитер ты, княже! Тут любой купец раскошелится для своей любимой. А с женой придет, так и все серебро оставит.

– Понимаешь! Это хорошо. А сейчас готовь сани для Теги с мужем, а я письмо Сипому в Новгород напишу.

– Твой подручный не нашего рода, незачем приваживать чужаков!

– Он новгородский, а Тега пришлая. Ей помощь нужна – лабаз в бойком месте купить, денег не переплатить.

– Если так, то согласен. Но затем пусть в наши дела не лезет!

– Хорошо, хорошо, я все ему напишу. С «цыганским золотом» пойдет десяток ветеранов Дидыка.

– Ишь ты как ловко придумал! – восхитился Выг. – И охрана малая, и молодые воины под присмотром!

– Новикам учиться да учиться, нам надо доверять им и оберегать от глупых ошибок.

– Правильные слова, – согласился Выг. – Не дашь воли – олух вырастет. Дашь свободу – сердце болит.

Санный обоз собрали быстро. В назначенный день Норманн пришел на складской двор, чтобы напутствовать отъезжающих людей. Тега с мужем тщательно проверили короба с украшениями, заботливо усадили ребенка на первые сани, а сами устроились на задке последних. А как же, волнуются, как бы что не выпало да не потерялось.

– Ты, Пай, во всем помогай жене, – обратился Норманн к главе семьи. – От вашей прибыли весь род зависит.

– Я что, я ничего, – замялся мужик, – для меня привычна охота с рыбалкой, в торговых делах женушка сильна.

– Помни, к веселой да улыбчивой покупатели всегда тянутся.

– Так она первая хохотушка на зависть всем бабам.

– Вы украшения продаете, помогай жене красавицей выглядеть.

– Выг уже объяснял, нарядим с дочуркой на зависть боярским женам.

– Княже! Сколько нам в Новгороде стоять? – с поклоном обратился десятник Стацен.

– Как поможешь им устроиться, так и возвращайся, и новиков с собой уводи. А то загуляют без меры.

– На то кнут есть! – засмеялся десятник. – Разок вдоль спины огрею, да родичи добавят на смех девкам!

Норманн прошел вдоль вереницы саней, проверил крепление ворот и решеток, затем раздал новикам и воинам по серебряной монете. Они в храм пойдут, вот и пригодится денежка в дар положить. Отец Софроний прочитал молитву, а матушка Евдокия одарила всех просвирками. По снегу щелкнули бичи, караван потянулся на выезд.

Молодцы итальянцы, хороший спортзал сделали! Пусть невысок, никто не собирается здесь играть в футбол или волейбол, зато для тренировок и занятий с воинами очень удобен. В шубах тоже можно отрабатывать построения, да здесь намного удобнее. Норманн закончил занятия по рукопашному бою, которые регулярно проводил с новиками из княжеской сотни, и присел отдохнуть. Освободившееся место тут же занял Ахилл и принялся за пополнение, которое учил «генуэзскому строю». Дружина стремительно разрасталась, из Новгорода вместе с попутным обозом пришло с полсотни воинов и более сотни корабельщиков, за ними еще две с лишним сотни новиков. Правду говорят, что земля слухами полнится.

– На торгу только и разговоров, что о твоей удали да богатой добыче, – с приездом отчитался Стацен.

– Откуда столько новиков набрали?

– Молодежь пришла с Плотницкой и Софиевской стороны, а больше всего прибежало с Тарасовецкого посада.

– Многовато, не беглые ли?

– В том будь спокоен, княже, сам с родителями говорил. В Новгороде запомнили твое слово.

– Что за слово? Не припомню.

– Ты летом новиков набирал только с родительского благословения.

– А, ну да. Как же иначе! Парень из дома сбежал, а я его укрыл. Так не должно быть.

– Горожанам нравится твое требование. Немало случаев, когда юноши набедокурят, а потом бегут в княжескую дружину.

– Что скажешь про наших новиков? Не задирались в городе?

– Нет, только важничали чрезмерно, шубы нараспашку, пуговицы золотом блестят, пальцы в серебряных перстнях.

– В Новгороде перстней накупили?

– Да что ты, княже! Дай Тикшу серебряную монету, он ее вмиг в перстень перельет.

Вот это уже бардак! Серебро чеканить в монеты, а затем монеты переделывать в бирюльки! Норманн достал записную книжку и сделал пометку на память. Серебро уже закончилось, надо ждать лета и снова идти в набег, без злата-серебра вся его армия вмиг разбежится на вольные хлеба. Послышалось два звонких удара в сторожевой колокол – нововведение Норманна, своего рода служба времени. Антонио сделал часы по типу песочных, только с водой, а дежурный взвод отбивал общегородскую побудку, начало и конец рабочего дня да обеденный перерыв. Идея прижилась, вскоре весь город перешел на единый распорядок дня. Пора на обед в княжеский терем, который престал пугать кладбищенской тишиной, когда вздрагиваешь от упавшей на кухне ложки. Дело не в смене обуви, немецкая прислуга и валькирии по-прежнему ходили в чунях. Приехавшие греки – монахи оказались на удивление шумными и говорливыми. Трое из Валаама, Иоанн, Михаил и Федор, духовные наставники Норманна и норвежских воительниц, а с обозом приехал Захарий. Как обычно после обеда все остались за столом на ставший традиционным обмен впечатлениями.

– Князь Андрей! – обратился Захарий. – Откуда тебе известно, что тертое дерево надо настаивать на серной кислоте?

– У китайцев узнал, – привычно соврал Норманн.

Не говорить же, что информация из компьютера Максима!

– И бумага станет такой белой? – Монах любовно провел ладонью по глянцевому листу конторской книги.

– Не знаю, должны быть еще какие-то добавки. Ты можешь экспериментировать в меру собственной фантазии.

– Для этого нужны деньги.

– Не беда, помогу. Удача сама не прыгает в объятия, сначала надо побороться.

– Спасибо, князь Андрей! Еще вопрос, ты зачем приказал выложить керамическими плитками ванны для тертого дерева?

– Серная кислота сожжет любой чан, а известь испортит саму кислоту.

– Я отпишу в Византию, алхимик нужен.

– Пиши, денег на дорогу дам.

– Herr Norman von Russ[10], – шепнул материализовавшийся у плеча дворецкий, – приезжий купец просит аудиенции.

– Зови.

Приход торговца давал шанс увильнуть или сократить занятия с отцом Иоанном, который ежедневно вдалбливал Норманну греческие падежи, суффиксы, спряжения и наклонения. Купец робко вошел, отвесил общий поклон, перекрестился, а заметив сидящих за столом монахов, облегченно вздохнул.

– Никак оробел? С чего так? – спросил Норманн.

– У тебя воинов полный двор и дозоры от Рыбреки. Поневоле забоишься.

– Садись за стол, перекуси с дороги.

– Спасибо за приглашение, княже, сыт. У меня письмо к тебе от архиепископа Василия. – Купец передал дворецкому залитый воском свиток.

– На словах что-либо передавал?

– Что ты, княже! – Купец в ужасе отшатнулся. – Свиток монах на торгу дал, велел поспешить.

Норманн подал купцу серебряную пятирублевку. Тот низко поклонился и проворно шмыгнул за дверь. Письмо озадачило – молитвы, молитвы и молитвы. Понадобилось некоторое время для осмысления написанного. Основной текст можно было передать в двух словах: «Срочно ко мне!» Передав отцу Михаилу послание от архиепископа Василия, Норманн отправился одеваться. Все планы кувырком! Тут и гипсовые муляжи человеческих органов в качестве учебных пособий для курсов начинающих хирургов, и вальцы для окраски полотна в горошек. У него много, просто ворох начатых дел, которые придется бросить и ехать в Новгород незнамо для чего. Подобные вызовы никогда добром не заканчиваются. Ради ласковых слов или наград срочно не зовут, это жизненное правило одинаково для любого века.

Спешная подготовка к отъезду помешала организовать торжественное мероприятие для Шушуна. Обещанную серьгу пришлось вручать в домашней обстановке, в окружении сотников и десятников. Крошечная стеклянная фигурка на дополнительном колечке могла сойти за любого зверька, но бобр узнавался благодаря оскалу мощных резцов.

– Княже! – Корабельщик рухнул на колени. – Вовеки не забуду твоей ласки и доброты, внуков заставлю за тебя молиться!

– Вставай, Шушун, ты заслужил намного больше этой серьги.