Из-под лжи - Миронова Татьяна

Григория Ефимовича Распутина представляют Государю в октябре 1905 года. Григорий Ефимович, по особому к нему Божию откровению, еще при первой встрече с Государем и Государыней осознает особое свое предназначение и всю свою жизнь посвящает служению Царю. Он оставляет странствование, живет подолгу в Петербурге, собирая вокруг себя верных Государю людей, а главное, он при малейшей опасности маленькому – рядом, ведь его молитва за Царевича явилась, возможно, что и неожиданно для него самого, угодной Богу, слышимой Им. А это действительное молитвенное заступление за Царевича было для Государя видимым знаком того, что в самые тяжкие времена его царствования послан от Бога духовный помощник Царскому служению. Как говорила сестра Государя в. кн. Ольга Александровна, Царь и Царица "видели в нем крестьянина, искренняя набожность которого сделала его орудием Божиим" (42, с. 298). И честный следователь В.М.Руднев, входивший в Чрезвычайную комиссию Временного Правительства, отмечал в своей официальной записке по результатам расследования, что Их Величества были искренне убеждены в святости Распутина, единственного действительного предстателя и молитвенника за Государя, Его Семью и Россию перед Богом" (43, 153).

Существуют подтвержденные многими свидетелями достоверные факты спасения Распутиным Царевича Алексея от смерти. В 1907 году, когда Наследнику было три года, у него случилось тяжелейшее кровоизлияние в ногу в Царскосельском парке. Вызвали Григория Ефимовича, он молился, кровоизлияние прекратилось. В октябре 1912 года в Спале, царских охотничьих угодьях Польши, Алексей Николаевич после тяжелейшей травмы был настолько безнадежным, что доктора Федоров и Раухфус стали настаивать на публикации бюллетеней о здоровье Наследника. Но Государыня уповала не на врачей, а только на милость Божию. Распутин был в это время на родине, в Покровском, и по просьбе Государыни Анна Александровна Вырубова послала телеграмму в Покровское. Вскоре пришел ответ: "Бог воззрел на твои слезы. Не печалься. Твой Сын будет жить". Час спустя после получения телеграммы состояние Алексея Николаевича резко улучшилось, смертельная опасность миновала.

В 1915 году Государь, отправившись в армию, взял Алексея Николаевича с собой. В пути у Царевича началось кровоизлияние носом. Поезд вернули, так как Наследник истекал кровью. Он лежал в детской: "маленькое восковое лицо, в ноздрях окровавленная вата". Вызвали Григория Ефимовича, "Он приехал во дворец и с родителями прошел к Алексею Николаевичу, По их рассказам, он, подойдя к кровати, перекрестил Наследника, сказав родителям, что ничего серьезного нет и им нечего беспокоиться, повернулся и ушел. Кровотечение прекратилось.., Доктора говорили, что они совершенно не понимают, как это произошло" (44, с. 143-144).

В. кн. Ольга Александровна свидетельствует: "Существовали тысячи и тысячи людей, которые твердо верили в силу молитвы и дар исцеления, которыми обладал этот человек" (42, с. 100). Исцеления действительно были у Григория Ефимовича в смиренном обыкновении: все – Господь!

Молитвенное предстояние перед Богом за Наследника – это лишь малая часть служения Распутина своему Государю. Он был сомолитвенник Помазанника Божия за Русское Самодержавное Царство, и ему часто открывалась закрытая от очей царских человеческая изощренная хитрость, дьявольская злокозненность. Он предупреждал Царя против многих решений, грозящих бедой стране: был против последнего созыва Думы, просил не печатать думских крамольных речей, в самый канун Февральской революции настаивал на подвозе в Петроград продовольствия – хлеба и масла из Сибири, даже фасовку муки и сахара придумал, чтобы избежать очередей, ведь как раз в очередях при искусственной организации хлебного кризиса начались питерские волнения, умело преобразованные в "революцию". И это лишь толика предвидений Распутиным текущих событий военной и предреволюционной поры 1914-1917 годов. Умея видеть душу человеческую, Григорий Ефимович знал и души, и настроения ближайших государевых слуг, и потому видел, что в. кн. Николай Николаевич на посту Главнокомандующего был не просто погибель Армии, но и угроза Царствованию. Распутин настаивал на том, чтобы Император возглавил Армию – и победы не заставили себя ждать.

Проницательность Распутина поражала всех, кому доводилось с ним общаться. По рассказу дочери Григория Ефимовича Варвары, зафиксированному Н.А.Соколовым в 1919 году, однажды на квартиру Распутина пришла женщина. "Отец, подойдя к ней, сказал: "Ну, давай, что у тебя в правой руке. Я знаю, что у тебя там". Дама вынула руку из муфты и подала ему револьвер" (45, с. 184).

О том, что Распутин был прозорлив и прозорливость его, данная ему от Бога, руководила его молитвенным подвигом, известно не только от духовно близких ему людей. Убийца Феликс Юсупов свидетельствовал в отчаянье: "Я занимаюсь оккультизмом давно и могу вас уверить, что такие люди, как Распутин, с такой магнетической силой, являются раз в несколько столетий… Никто Распутина не может заменить, поэтому устранение Распутина будет иметь для революции хорошие последствия" (41, с. 532). Возмечтавшие разрушить Трон через "раскачивание общества" враги Царя сосредоточились на очернении Распутина. Была даже созвана особая конференция в 1912 году в Базеле, на которой решено было бросить все силы на дискредитацию сибирского Старца. Воздыхая о тяготах клеветы, Григорий Ефимович пишет митрополиту Антонию (Вадковскому), прекратившему с ним общение: "Все зависит от того, что бываю там у них, Высоких, – вот мое страдание" (38, с.268), пишет епископу Антонию (Храповицкому), поверившему в клеветы: "Не обижайтесь. Я вам зла не принесу, а ежели в ваших очах пал, то молитесь, молитесь о грешном Григории, а евреи пусть ругают" (38, с. 267).

Епископы и митрополиты, в чьих глазах "пал" оклеветанный старец, конечно, не верили еврейским газетам, но как они могли не поверить епископу Феофану (Быстрову). К нему на исповедь пришла женщина, открывшая епископу "дурное поведение" сибирского старца. Епископ Феофан, и мысли не допускавший о лжи перед крестом и св. Евангелием, поверил исповеднице, и, взяв на себя грех нарушения тайны исповеди, открыл все Императрице и синодальным митрополитам, О.Феофан оказался в руках клеветников, чего прозорливо ожидал Григорий Ефимович: "Пошлют злых людей, а злой язык – хуже беса – не боится ни храма Божия, ни Святого Причащения, и все святое нипочем" (38, с. 484).

Как было оправдываться Григорию Ефимовичу в несуществующих грехах и перед кем? Государь и Государыня воочию видели, каждый день чувствовали его молитвенную помощь и не верили клеветам, а от других – от епископов, от о.Феофана, пренебрегшего тайной исповеди (женщина та покаялась потом в клевете), – даже Государь с Государыней встречали лишь осуждение и отчуждение за свою благосклонность к Старцу. И Григорий Ефимович не оправдывался ни перед кем, а только молил Бога, и молитвы эти сегодня остались оправданием его на все времена: "Тяжелые переживаю напраслины. Ужас что пишут, Боже! Дай терпения и загради уста врагам! Или дай помощи небесной, то есть приготовь вечную радость твоего блаженства" (38, с.491). "Ах, несчастный бес восстановил всю Россию, как на разбойника! Бес и все готовят блаженство вечной! Вот всегда бес остается ни с чем. Боже! Храни своих!" (38, с.486).

Неся крест молитвенного предстательства за Царя и Наследника, Григорий Ефимович и их приуготовляет к последнему крестоношению – искупительному подвигу за Россию: "Господь с Вас никогда своей Руки не снимет, а утешит и укрепит… Благодать совершилась на тебе, Царь, и на детях твоих" (38, с.403). Он прикровенно объясняет Царской Семье суть Божьего откровения ему о его служении Царям: "Я покоен, вы научились премудрости от меня, а после будут разные невзгоды, вы будете готовы только потом, это вы увидите и разберетесь" (38, с.404). Он посылает Государю в Ставку свой золотой крест. Дарение креста всегда означало, что вместе с крестом человека наделяют страданиями и скорбями. И этот подарок Григория Ефимовича Государь тогда не стал носить, он передал его Юлии Ден, куда-то затерявшей святыню. После смерти Распутина Государь сам надел на себя его крест и носил его до смерти, памятуя о том первом его пророческом даре.