Тайны морских катастроф - Роман Белоусов

...И вот настал 1935 год, а с ним сменился и владелец «Голубой ленты». В этот раз приз достался французскому турбоэлектроходу «Нормандия». Он довольно легко отобрал пальму первенства у «Рекса».

По размерам «Нормандия» действительно была огромным судном. Достаточно сказать, что ее водоизмещение составляло более 83 тысяч тонн; длина 313 метров — то есть на 15 метров больше Эйфелевой башни; ширина — 35,9 метра, осадка 11 метров. Каждый из четырех гребных винтов весил по 23 тонны, а руль — 96 тонн. У лайнера было 11 палуб. Команда состояла из 1285 человек, он мог принять на борт около 2 тысяч пассажиров. Непревзойденной до сих пор считается отделка внутренних помещений. На судне имелось 11 пассажирских лифтов, 22 подъемника для грузов и автомашин. На верхней палубе находились теннисные корты, бассейн, сад с птицами, универсам и даже католическая церковь.

Интересно отметить, что хотя «Нормандия» и являлась гордостью Франции, но была построена по проекту русских эмигрантов — инженеров-кораблестроителей Юркевича и Петрова, двигатели созданы по проекту русского инженера Аршаулова, а винты — по системе русского инженера Харковича.

Но этому чуду техники и строительной мысли не удалось удержать первенство. Уже на следующий год «Нормандия» проиграла его английскому гиганту — турбоходу «Куин Мэри». Затем новая победа «Нормандии», а потом снова «Голубая лента» возвращается к англичанам. Однако компания, которой принадлежала «Куин Мэри», почему-то отказывается принять приз, и «Голубая лента» попадает в ювелирный магазин для продажи. А «Нормандия» оказывается в Нью-Йорке, где ее и застает вторая мировая война. Судно укрывается здесь от немецких подводных лодок, которые начали за ним охоту.

В декабре 1941 года оно было передано США, и американцы принялись переделывать его в военный транспорт. К 1942 году работы по переоборудованию лайнера были почти закончены. Его окрасили в серозеленый защитный цвет и дали новое название — «Лафайет». Через пять дней судно должно было выйти в море. Пока же оно стояло у причала Френчлайн.

И вот наступило 9 февраля. В 14 часов 30 минут на главной палубе раздался крик: «Пожар!» В центральном салоне, где устанавливали нары для солдат, горели спасательные пояса, которые еще не успели распределить по другим помещениям. Со всех концов Нью-Йорка к горящему судну устремились пожарные машины. На лайнер, окутанный клубами дыма, хлынули мощные потоки воды, но пламя, раздуваемое сильным ветром, быстро распространялось, пожирая все на своем пути. Огонь перекинулся на шлюпочную и прогулочную палубы. В какой-нибудь час гигантский корабль превратился в огромный пылающий костер: горели деревянные нары и свежая краска. Санитарные машины увозили первых обожженных и раненых. К началу пожара на борту находилось более трех тысяч человек, в том числе пятьсот моряков из состава команды.

Пожар продолжался весь день и всю ночь. Через девять часов крен судна стал увеличиваться и потоки грязной воды и жидкого ила со дна Гудзона хлынули в роскошные помещения самого дорогостоящего судна в мире, лежащего теперь на боку у нью-йоркского причала.

На пирсе находился инженер Юркевич — автор проекта лайнера. Он со слезами на глазах смотрел, как гибнет его детище.

Так в самый разгар войны был выведен из строя лайнер, входивший в первую тройку крупнейших и быстроходнейших судов мира, способный принять на борт почти целую стрелковую дивизию. Казалось странным, чтобы такой гигант сгорел сам по себе, — то есть из-за какой-то нечаянной оплошности. Не иначе как это дело злого умысла. Называли различные причины гибели судна. Но ни одна не была подтверждена неопровержимыми доказательствами. Слишком много темного и неясного в этой трагедии.

Обращает на себя внимание один любопытный факт. Среди тех, кого полиция не пропустила за ограждение на причале, оказались инженер Юркевич и бывший капитан судна Пунье, поспешивший вызвать к месту катастрофы нескольких опытных трюмных машинистов, знавших недра «Нормандии» как свои пять пальцев. Но адмирал Эндрюс высокомерно отверг предложенную помощь: «Наши спасатели и пожарные знают свое дело не хуже французов!»

В числе версий гибели назывались разные причины. Эксперты ВМФ предполагали, что пожар на борту судна возник от случайной искры при сварочных работах. Эксперты ФБР усматривали здесь диверсию со стороны агентов фашистской Германии.

Американские журналисты Майкл Сейерс и Альберт Кан в своей книге «Саботаж: тайная война против Америки» приводят ряд фактов, якобы подтверждающих версию о фашистских агентах:

1. В течение недели, предшествующей катастрофе, на лайнере отмечено четыре случая возгорания, которые удалось ликвидировать.

2. Когда вспыхнул огонь, вблизи его очага нашлось всего два пожарных ведра вместо двенадцати.

3. Городская система оповещения о пожаре была на судне отключена, о чем не знала служба береговой охраны.

4. Среди специалистов, занятых переоборудованием судна, числилось определенное количество профашистски настроенных лиц, причем их анкетные данные не были внимательно проверены.

5. Любые посторонние лица могли без труда попасть на лайнер. Достаточно было предъявить всего лишь нагрудный номерной значок, указывающий имя подрядчика.

С тех пор минуло более полувека. Но и сегодня появляются статьи, посвященные злополучной судьбе судна, воспоминания очевидцев. Впрочем, ничего особенно нового в этих публикациях не было, пока один авторитетный английский морской журнал не поместил небольшую, но сенсационную заметку: «Нормандия» сожжена мафией». В ней, в частности, сообщалось: «Мафия сожгла в 1942 году французский лайнер «Нормандия» в нью-йоркской гавани, потому что Дакки Лучиано хотел продемонстрировать военно-морскому флоту США насущную необходимость защищать порты Восточного побережья США. Лучиано отбыл срок в «Загородном клубе» — тюрьме города Олбани, названной так из-за льготных условий и комфорта. Ему было обещано освобождение по окончании войны, если он уедет в Европу...»

Кто такой, однако, этот Лакки Лучиано? В истории преступного мира Америки это один из самых известных и влиятельных гангстеров. С 1931 по 1947 год его имя не сходило с первых страниц американских газет. Он был двоюродным братом знаменитого главаря мафии Аль Капоне, и это он, Чарлз Лучиано (Лакки — это прозвище: счастливчик), застрелил сначала тогдашнего короля мафии Джузеппе Массерию, а потом прикончил еще одного «крестного отца» — Маранхано. Избавившись от конкурентов, Лучиано встал во главе «большой семерки» мафиози в Нью-Йорке. Достоверно известно, что во время второй мировой войны разведка ВМФ США чуть ли не в открытую сотрудничала с бандой Лучиано, который, сам будучи итальянцем, угрозами и физической расправой подчинил себе многих итальянских эмигрантов, проживающих в Нью-Йорке. Тем самым перекрыл канал пополнения из их среды агентов, действовавших в пользу фашистской Италии и Германии. Так он продемонстрировал патриотизм в отношении США. Ему было, видимо, известно о возможных диверсионных акциях вражеских агентов в портах на Атлантическом побережье Америки. Он, например, предупреждал контрразведку военно-морского флота о возможности диверсий и предлагал свои услуги в обмен на то, чтобы ему сократили срок тюремного заключения. Когда американские военные не вняли предложению многоопытного гангстера, Лучиано решил преподать им наглядный урок.

Так ли это было на самом деле? Сегодня сказать трудно. С годами все сложнее установить причину гибели «Нормандии». Завеса таинственности все еще сохраняется над одной из самых известных морских катастроф.

Остается сказать, что обгоревший корпус «Нормандии» — «Лафайета» закрыл подход к двум огромным пирсам порта. Пришлось поднимать затонувший корабль. На это ушло более пяти месяцев и 9 миллионов долларов. В то время как постройка его обошлась французам в 65 миллионов долларов, а переоборудование в военный транспорт стоило 20 миллионов долларов.

В 1946 году останки «Нормандии» были проданы какому-то дельцу за 162 тысячи долларов. И тот пустил их на лом.

Затонувшие сокровища

ЗОЛОТОЕ ДНО,

или КЛЮЧИ ОТ ПОДВОДНЫХ

КЛАДОВ

ОХОТНИКИ ЗА СОКРОВИЩАМИ

Есть ли сокровища на дне морском? Конечно, есть. И немалые. Они лежат в глубинах Атлантического океана, Средиземного и Черного морей — всюду, где водные торговые пути связывали между собой острова и континенты. В наше время появилось много искателей морских сокровищ, организуются даже дорогостоящие экспедиции. А первыми, кто еще в древности случайно натолкнулся на затонувшие корабли, были ныряльщики — ловцы губок. Поднять же со дна свою находку им было не по силам. Тогда эти охотники-одиночки стали объединяться, чтобы вместе использовать технику. И поднимать поистине бесценные грузы с погибших кораблей: древние сосуды — амфоры (в них хранили и перевозили зерно и масло), бронзовые и мраморные статуи, оружие и пушки, судовые колокола, а то и целые клады с золотом и серебром. Все это буквально лежало под ногами. И все же доставлять сокровища наверх удавалось не часто. Только в наши дни дело это стало вестись с размахом и поставлено, можно сказать, на научную основу. Созданы специальные аппараты и машины. Возникла даже новая отрасль: подводная археология.