Лабиринт теней - Джонатан Уайли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй путь начинался у южной оконечности обрыва и именовался Безумием Рейкспилла. Это была довольно узкая, но проторенная тропинка, снабженная для безопасности веревочными перилами. Когда путь этот открыли впервые, он представлял собой едва заметную ложбинку в скале, и немалого труда стоило отыскать выступы, чтобы упереться ногами и ухватиться пальцами. Теперь же для подъема необходимы были всего-навсего осторожность да еще крепкие нервы.
Безумие Рейкспилла вело к небольшому уступу, где можно было слегка передохнуть. Для простоты и из-за бедности воображения скалолазов он именовался просто Скалой. Оттуда начинался почти вертикальный подъем по Стене Пекаря, представлявший собой вбитые в стену железные кольца, ступеньки да перильца, ведущие к совсем уже крошечному уступу, именуемому, опять же для простоты, Малой Скалой. Здесь путешественник снова вставал перед выбором: либо проделать короткий путь по веревкам туда, где можно облачиться в сбрую, которая позволит ему вскарабкаться или просто быть вытянутым на поверхность, либо же последовательно преодолеть три веревочные лестницы длиной метров десять — двенадцать каждая.
На каждом этапе пути предусмотрены были средства безопасности: путешественник, почувствовав, что уверенность оставляет его, мог пристегнуться к веревке или крюкам. Однако многочисленные пристегивания да отстегивания неизбежно замедляли подъем, и бывалые путешественники совершенно пренебрегали спасительными веревками. Бростек и Варо всегда предпочитали второй путь, полагаясь на собственную ловкость. Впрочем, последнее слово в выборе путешественником пути всегда оставалось за скалолазами. Вчера, лишь завидев Лисле, они тотчас же проводили путников к более безопасному первому пути. Слэтон и Лисле весь путь проделали в веревочной клети, сперва сквозь Змеиные Челюсти, затем на лебедке через Винный обрыв. Оба они были перепуганы насмерть, а Слэтон к тому же еще и заворожен. Теперь им предстояло таким же манером выбраться из кратера наверх.
Варо со своими спутниками начали подъем с платформы Добро Пожаловать. Заплатив скалолазам, они вошли в веревочную клеть с деревянным полом и крепко держались, когда заскрипела лебедка. Бростек и Варо, люди бывалые, вовсю помогали скалолазам, перебрасываясь с ними шуточками и здороваясь со знакомыми налево и направо.
— Уже покидаете нас? — спросил кто-то.
— В вашем занюханном кратере такая смертная скукотища! — крикнул Бростек. — Нам необходимо встряхнуться.
— У нас есть дело, — серьезно ответил Варо.
— Дело? Это у вас-то? Да вы и понятия не имеете, что значит настоящее дело! — крикнул другой скалолаз.
— А вот пошли с нами — и сам увидишь, — с вызовом хохотнул Бростек.
— Нет уж, благодарю покорно! Привозите поскорее назад вашего замечательного лютниста — вот уж кого стоит послушать!
Весть о поразительной игре Лисле в мгновение ока облетела весь кратер.
На полпути группа разделилась — Варо и Бростек завершали подъем, полагаясь лишь на собственные силы. Они первыми выбрались на поверхность и теперь поджидали, покуда скалолазы поднимут через Змеиные Челюсти клеть, где находились их новые друзья и Тень. Волчица спокойно лежала у ног Лисле, она была уже опытной путешественницей. Обычно она совершала путь в веревочной клети в полнейшем одиночестве, никто не отваживался составить ей компанию, но юноша-музыкант воспринимал соседство с волчицей как нечто в высшей степени естественное, и даже Слэтон, похоже, потихоньку привыкал к ней. Впрочем, головокружительное их путешествие по отвесным скалам от близости дикого зверя не делалось страшнее, ибо страшнее было уже просто некуда.
— Господи! Неужели все позади?
Это было первое, что произнес Слэтон, ступив на твердую землю. Он опасливо глянул вниз. Лисле тоже взглянул в кратер и указал на что-то слегка дрожащей рукой. Далеко внизу, едва различимая, стояла Магара. Девушка подняла руку и помахала им. Они помахали ей в ответ, а потом молча глядели, как она, отвернувшись, уходит прочь…
Провожая ее взглядами, трое из четверых — каждый по-своему и в различной степени — ощущали печаль и странную пустоту в сердце.
Часть вторая
БРАТЬЯ ПО КРОВИ
Глава 8
— У вас есть свои кони? — спросил Варо, шагая с товарищами по дороге к Мелтону, самому крупному и самому южному из многочисленных поселений, раскинувшихся возле кратера.
— У нас есть конь, — ответил Слэтон. — Он легко выдерживает нас обоих.
— Но разумно ли это? — изумился Бростек. — Ведь мы обычно скачем быстро, к тому же у нас есть свободные лошади, и если вам нужно…
— Если мы не годимся вам в попутчики, тогда нам не по пути, — резко оборвал его Слэтон. — Меньше всего мне хотелось бы создавать вам проблемы. — Увидев на лицах своих новых друзей искреннее недоумение, он пояснил: — Лисле никогда в жизни не сидел в седле один. Покинув родные места, мы проделали долгий путь и частенько ехали галопом.
— Но ведь это… несколько неудобно, правда?
— Ничуть. Я заказал специальное седло для двоих, во время особенно быстрой езды могу пристегнуть Лисле ремнем к спине. Мы множество раз так делали.
— Звучит вполне разумно, — рассудил Бростек.
— А где ваш конь? — поинтересовался Варо.
— В конюшне, что на окраине города, — ответил Слэтон, указывая рукой направление.
— Тогда пойди и приведи его. Встретимся в Мэнхайре — это самое большое здание на главной улице, не ошибешься.
Слэтон кивнул.
— Там мы познакомим вас кое с кем из наших, — сказал Бростек. — А вашего коня — с Тенью. — Он ухмыльнулся. — Она отчего-то нервирует лошадей, особенно поначалу…
Слэтон взглянул на волчицу, которая как раз в этот момент сладко зевнула, выставив на всеобщее обозрение великолепие своих ослепительных клыков.
— Ума не приложу, с чего бы это, — усмехнулся Слэтон.
Вскоре их пути разошлись.
— Ты все еще считаешь, что взять их с собой — это здравая мысль? — спросил Бростек, глядя вслед неловко шагающему Лисле.
— Время покажет, — бесстрастно ответил Варо. — А сейчас надо бы отыскать Лангеля.
Двое друзей вошли в город. Как и всегда, контраст с Тревайном был разителен, и причиной тому служила вездесущая грязь. Если в кратере тщательно следили за чистотой, то здесь, похоже, сознательно игнорировали сей вопрос. Улицы сплошь покрывал слой конского навоза, мусора и пыли. В ноздри путникам тотчас же ударил смрад гниющих отбросов, приготовляемой горожанами пищи, прокисшего пива и едкого дыма. Каждая лавочка, коих здесь было великое множество, прибавляла к этому букету свой неповторимый запах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});