Украинские преступления против человечности (2022-2023) - Максим Сергеевич Григорьев

...Я подошла к двери, как ангел хранитель бывает, и в это время залп сильный, ужасный залп, и у меня отваливается окно, полетели стекла. Видно, что не сам снаряд, а волна пошла. Я стою возле двери как ошарашенная и переживаю за сына. А тут забегает внук, он попал как раз и спрятался там. где сарай. А тут все окна и стекла, получается, мы от стекол не пострадали. Он забежал ко мне и рад. что я жива, и он живой, и ждем папу. И в этот момент еще грохот ужасный.

Потом через время забегает сосед, он не видит меня и говорит: “Алеша, неси лопату, там человека нужно срочно закопать!” Убили сына во время обстрела».

Бунцев Андрей, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«ВСУ стояли — 30-я школа, второй интернат. С того направления к нам в дом прилетел снаряд, с 3-го по 5-й этаж дыра в девятиэтажке, все сгорело, наша квартира сгорела, все. Мы теперь без жилья. Стреляли они от нас от “Пентагона”, 47-й школы, это моя родная школа. Они стреляли и туда, и по домам стреляли. Стреляют от ЗО-й школы, минометы ложат, и вот тут взрывается один дом, взрывается второй дом рядом, горят, напротив нас там сосед Володя, у него загорелся дом. Он успел выскочить с подвала, а жена и внучка остались там.

На “Хаммере” ВСУ заехали и вот так вот по газопроводу бах, бах. бах. Просто стреляют по газопроводам. Потом солдат на “Хаммере” поворачивается к вашему Феде, берет на плечо эту штуку (РПГ) и прям в дом этот бах. И там рвануло все, горит. Мы давай тушить свой дом.

А на следующий день обстрел, опять-таки стреляют от 30-й школы. ВСУ стояли на 30-й школе».

Молдаванка Ирина Николаевна, 52 года, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, бул. Шевченко

«Мы решили просто, на свой страх и риск, пойти аж до блокпоста, чтоб узнать, как выехать из Мариуполя. И вот когда мы шли обратно, попали под обстрел. Сзади как раз женщину убило. Мою соседку ранило осколком в руку, а ее мужа оглушило сильно. Женщина, которая сзади — она сразу упала, как подкошенная, там подбежали люди. Ужасно было. Стреляла Украина сильно. С самого начала, с первых дней, вот у нас с 24-го числа уже начались обстрелы именно из Украины».

Кинаш Елена Дмитриевна, 51 год, место жительства на момент опроса — г. Соледар

«Были такие случаи, когда у нас в Соледаре убивали людей. Могли из-за того, что что-то не так сказали. ВСУ начали говорить, что вы хотите Русского мира, вы русских ждете, и была выпущена очередь — людей расстреляли. По-моему, пять человек (убито). Где у нас центральный АТБ был. магазин в центре. Украинских военных очень злило, что мы разговариваем на русском — “Почему вы говорите на русском, вы же на Украине живете”. Последняя была 128-я бригада. Там были ребята из Западной Украины».

Катранич Виталий Сергеевич, 31 год, военнопленный, старший сержант 74-го отдельного разведывательного батальона вооруженных сил Украины

«Еще видел, что на гостинице возле “Азовстали” два сослуживца... Я слышал, что пробегали два человека, и они крикнули им: “Стоять”, и потом очередь. Я видел, что лежали люди, одетые в гражданское. Где-то до 50 метров от гостиницы. Я слышал, что стреляли, а потом уже увидел, что люди лежали.

На “Азовстали” слышал, по радио передавали, что два человека идут на выход. И дали команду на поражение, что никого не выпускать.

А один случай был, что старший по бункеру позывной “Сухарь” расстрелял восемь мирных. Где-то конец марта. Было оповещение от старшего позывной “Сухарь” из “Азова”.

Я убил гражданского на КСП на АТС. Приняли мужчину лет 45, допросили и мне сказали, что он корректировал огонь. Люди вышли, и я сделал два выстрела.

Я сам принял решение расстрелять его. Не было кому передавать. Сам решил. Осознаю, что это преступление».

Чернышенко Максим Валерьевич, 21 год, военнопленный, разведчик-матрос 36-й бригады морской пехоты вооруженных сил Украины

«Заступал на позицию, нам сказали занять позицию. Наблюдательный пост на Никопольском проспекте возле Ильича. Четыре человека мы туда пошли, у нас старший был лейтенант Костенко. Потом пришел сержант и сказал, что из штаба пришел наказ всех стрелять, кто попадется из мужчин.

Потом начали гражданские переходить дорогу, и сослуживцы начали стрелять в них. Переходил один мужчина лет 38, может 40, я передал старшему Костенко лейтенанту (старшему позиции). Он сказал стрелять, я выстрелил в него. Я его застрелил. Другие тоже стреляли. Тела так и остались лежать».

Худоба Ян Анатольевич, 21 год, военнопленный, матрос-стрелок 36-й бригады морской пехоты вооруженных сил Украины

«Видел раз, как наши из нашей бригады разведроты расстреляли машину гражданскую. Когда она уезжала, мы стояли на блокпосту, машина начала ехать навстречу, увидела нас, резко развернулась и начала движение в противоположном направлении. С подразделения разведро-ты сели на “Хаммер” два человека, на котором был установлен ДШК, поехали и начали стрелять по машине. Сказали, что машина все, в решето, как они сказали.

Другой случай. Мы находились на позиции, услышали выстрелы автоматные, выбежали на выстрелы, увидели гражданских людей, которые стояли возле дома, и врезавшийся в столб “Жигули” белого цвета, расстрелянный. Уточнили у гражданских, что произошло, они сказали, что машина черного цвета “Шкода” открыла огонь по этой машине. В этой машине черной находились люди из подразделения “Азов”, которые открыли огонь из автоматов по этому “жигулю”. Они сказали, что один побежал по дороге, один скрылся в неизвестном направлении.

Вооружения в машине не нашли. Из всего, что мы нашли, это были бумажечки, техпаспорта на разные грузовые автомобили. Это единственное, что мы там нашли.

Второй