Канун Рождества в Пятничной гавани - Лиза Клейпас

Если брак с Шелби будет хоть немного напоминать их нынешние отношения, то ему этого вполне достаточно. Никаких безумств, никаких криков, никаких споров. Он считал свои ожидания вполне разумными. Марк не верил в судьбу или в большую, предначертанную свыше любовь. Он хотел хорошую, нормальную женщину вроде Шелби, с которой не будет много неожиданностей. Между ними существовало бы партнёрство.

Они стали бы семьёй. Ради Холли.

— Шелби, — произнёс он и был вынужден прочистить горло, которое сжалось прежде, чем он смог продолжить. — Что ты думаешь о том, чтобы… дать людям знать о наших отношениях?

Она повернулась в его объятиях, чтобы заглянуть в лицо.

— Ты имеешь в виду, что мы с тобой официально будем считаться парой? Не просто для виду?

— Да.

Шелби удовлетворенно улыбнулась.

— Ты только что сделал шаг номер четыре, — сказала она, и прижалась к нему спиной.

___________________

[1] Та?пас (исп. tapas, мн.ч., от слова tapa — крышка) — в Испании любая закуска, подаваемая в баре к пиву или вину. Может заключаться как в орешках, чипсах или маслинах, так и в самостоятельных блюдах (например, «пинчо моруно», шашлык из свинины, или «пинчос доностьяррас» в Сан-Себастьяне — множество различных холодных и горячих закусок). Часто мелкие «тапас» включаются в цену напитка.

[2] Сангрия (исп. sangr?a от исп. sangre — кровь) — испанский слабоалкогольный напиток на основе красного вина с добавлением кусочков фруктов, сахара, а также небольшого количества бренди и сухого ликёра.

[3] Байоннская ветчина (Bayonne Ham) — самая известная французская ветчина. Готовят её сушкой на открытом воздухе, после чего солят. Название происходит от имени города Байонна на юго-западе страны. Байоннская ветчина завоевала славу ещё в XVI веке, хотя документально подтверждено, что уже с 1462 года крестьяне предлагали окорока на пасхальной ярмарке, которая ежегодно проводилась в центре старого Байонна. Позже окорок стали вывозить в европейские страны через порт Байонну. Во все времена эта ветчина считалась деликатесом — Франсуа Рабле включил её в меню Гаргантюа, а Генрих IV приказывал регулярно доставлять ему байоннский деликатес в Париж. На готовом окороке ставится логотип Консорциума производителей байоннского окорока и маркировка Jambon de Bayonne, с указанием, что он сушился и созревал в адурском бассейне, а также название и адрес сертифицирующего органа.

[4] шоколад «Гуиттард» (англ. Guittard Chocolate Company) — американская компания, основанная в 1868 в Сан-Франциско. Разрабатывает и производит шоколад высшего качества.

_________________

Глава 6

Как знает всякий, кому приходилось иметь дело с паромами в штате Вашингтон, любой рейс может задерживаться по множеству причин: шторм, сильный отлив, происшествия на борту с машинами или с пассажирами, из-за технических неполадок. К несчастью, «устранение неисправности аварийного оборудования судна» было заявлено как причина задержки дневного рейса в воскресенье.

У Марка, приехавшего заранее, чтобы успеть занять хорошее место в длинных рядах стоянки перед посадочным терминалом, оказалась куча свободного времени, которое нечем занять. Люди вокруг выбирались из машин, выгуливали собак, кто-то пошёл к зданию вокзала, чтобы перекусить или купить журнал. А день стоял пасмурный и туманный, и время от времени холодными редкими каплями налетал дождь.

Чувствуя себя неспокойно, в дурном расположении духа Марк зашагал к вокзалу. Ему ужасно хотелось есть. У Шелби сегодня утром не было настроения выходить куда-нибудь, чтобы позавтракать, а дома она держала только кукурузные хлопья.

Выходные они провели хорошо. Сидели у Шелби дома, разговаривали, смотрели кино. В субботу заказали ужин из китайского ресторана.

Бриз с пролива Розарио принёс чистый солёный воздух — будто холодные пальцы скользнули по шее под его лёгкой курткой. Мурашки побежали по спине. Марк глубоко вдохнул морской воздух, ему хотелось быть дома, хотелось… чего-то.

Войдя в здание вокзала, Марк направился было к кафе, но тут увидел женщину, волочащую дорожную сумку к ближайшему автомату. Губы сами стали расползаться в улыбке, стоило ему увидеть длинные рыжие пряди.

Мэгги Конрой.

Мысли о ней не покидали его все выходные. Стоило отвлечься, как в голове начинали прокручиваться всевозможные сценарии новой встречи с нею. Его интересовало о ней всё: что она любит на завтрак? Есть ли у неё собака или кошка? Любит ли она плавать? Когда же он пытался унять своё любопытство, само то, что приходилось что-то унимать, лишь подогревало его.

Он подошёл сбоку и заметил, что между тёмно-рыжими бровями появилась морщинка — Мэгги внимательно изучала содержимое автомата. Почувствовав его присутствие, она подняла взгляд. Вместо запомнившейся ему неунывающей, яркой энергии сейчас в нём читалась уязвимость — и всё в Марке отозвалось. Сила собственной реакции на эту женщину застала его врасплох.

Что случилось за эти дни? Она провела их с родными. Они поссорились? У них неприятности?

— Здесь нет ничего съедобного, — сказал он, кивнув на ряды пакетиков за стеклом.

— Почему это?

— Ни на одной упаковке в этом автомате нет срока годности.

Мэгги посмотрела на витрину, как будто для того, чтобы проверить его правоту.

— Это неправда, что «Твинкис» никогда не портятся, — ответила она. — Их можно хранить в течение двадцати пяти дней.

— В моём доме они хранятся примерно три минуты. — Он посмотрел в её тёмные глаза. — Могу я сводить вас пообедать? Судя по тому, что объявили, у нас есть ещё, по крайней мере, два часа.

Мэгги долго колебалась.

— Вы хотите поесть тут? — спросила она.

— Нет, недалеко есть ресторан, — покачал он головой. — В паре минут ходьбы. Мы засунем вашу сумку ко мне в машину.

— В том, чтобы пообедать, нет ничего плохого, — сказала Мэгги таким тоном, будто уговаривала себя.

— Я проделываю это почти каждый день. — Марк потянулся за её сумкой. — Давайте, я понесу.

Она пошла за ним к выходу из вокзала.

— Я имела в виду, пообедать вместе. Вдвоём. За одним столом.

— Если хотите, мы можем сесть за разные столики.

Он услышал, как у Мэгги вырвался смешок.

— Мы будем сидеть за одним столом, — решительно заявила она, — но не разговаривать.

Пока они шли вдоль дороги, туман сгустился до мелкого дождика. Воздух стал белым и сырым.

— Идёшь, как сквозь облако, — сказала Мэгги, глубоко дыша. — Когда я была маленькой, то думала, что облака должны быть очень вкусными. И однажды попросила кусочек облака на десерт. Мама положила мне в тарелку взбитых сливок. — Она улыбнулась. — Вкус оказался и в самом деле чудесным, как я себе и представляла.