Изнанка - Ян Войк

– Ворота кто-то выломал, – заметил Иван, не отрываясь от оптического прицела. – Створки помяты, а петли почти вывернуты из гнёзд. Никого не видно, ни живых, ни трупов.

Он опустил автомат и теперь оглядел окрестности невооружённым глазом.

– Смотри, – Иван указал на свежие выбоины и сколы, которые во множестве покрывали асфальтовое полотно на спуске.

– Что это?

– Пулемётчики от ворот лупили сюда, не жалея патронов. Интересно, попали в кого-нибудь или нет?

Андрей промолчал. Ему, конечно, тоже было интересно, но лучше бы оказаться где-нибудь подальше от этой взятой непонятно кем крепости.

– Пошли вперёд.

Следом за Иваном Милавин прошёл по спуску, двигаясь вдоль самого парапета. Внизу Поводырь дал команду: «Прикрывай!», а сам бегом пересёк улицу и заглянул в одно из укреплений перед воротами. После чего он сел на корточки и махнул рукой. Андрей перебежал к нему, правда, получилось это не так стремительно и ловко.

Иван сделал ещё одну перебежку, вошёл в ворота и сел возле одной из створок. Почти минуту он осматривал двор, после чего вздохнул и поднялся во весь рост.

– Ладно, будем считать, что здесь никого нет.

Андрей тоже выпрямился, разминая затёкшие ноги.

– Ты только далеко от меня не отходи и пистолет держи наготове. Мало ли что.

Милавин кивнул, а потом заглянул за стенку из мешков. Пулемётом оказался старенький дисковый «Дегтярёв», сейчас он лежал на боку, беззащитно раскорячив железные ножки сошек. Асфальт внутри укрепления был густо усыпан стреляными гильзами и опустевшими дисками-магазинами. Да уж, Богомольцы не сдались без боя.

Андрей тоже вошёл в ворота и оглядел двор. Кроме самого храма, здесь было ещё три строения. Два приземистых одноэтажных здания без башен и куполов, изгибаясь, они охватывали с двух сторон площадь, посреди которой стояла небольшая часовня. А уже за ней возвышался сам храм, в основе своей тоже одноэтажный, но увенчанный двумя надстройками. Стройная и со стороны даже казавшаяся хрупкой колокольня соседствовала с массивной трёхъярусной башней, уступами тянущейся в небо. На самой вершине башни было некое подобие колонной беседки, увенчанное маковкой с крестом, именно его Иван показывал Андрею с наблюдательного поста.

Жёлтые с белой окантовкой стены зданий покрывали изображения распятий, ликов святых, окружённых нимбами, или просто строчки из молитв. Чаще всего это были аляповатые почти детские рисунки, выполненные углём или мелом, хотя попадались и вполне профессиональные работы красками и цветными мелками. Рисунки покрывали стены так плотно, что поначалу Андрей даже принял это за следы вандализма, но тематика изображений заставила его изменить мнение. Похоже, для Богомольцев с разрисовыванием стен запертого изнутри храма был связан какой-то обычай или обряд.

На газонах вокруг зданий должны были расти деревца, Милавин помнил это, поскольку пару раз видел храм в реальном мире. Однако здесь их вырубили под корень, то ли на дрова, то ли чтобы освободить место под шалаши и навесы. Для того чтобы строить свои жилища, Богомольцы разбирали торговые палатки, которых в избытке было понатыкано вокруг спорткомплекса. Со стороны это скорее напоминало лагерь беженцев, чем посёлок. Всюду был тот же бардак, что и на наблюдательном посту, вещи раскиданы, затоптаны, некоторые навесы и вовсе сломаны. Выглядело всё так, как будто люди в панике бежали отсюда, не разбирая дороги.

Слева между двумя хижинами Андрей краем глаза заметил движение. Тело среагировало раньше, чем он успел что-то сообразить. Милавин сделал шаг назад, одновременно разворачиваясь в сторону опасности, и вскинул пистолет.

– Не дёргайся! – остановил его Иван, который шёл чуть впереди и правее. – Это лизун.

– Ты же говорил, его сожрали.

– Это другой. А вон ещё один. Видишь?

На этот раз Андрей успел разглядеть приземистую болезненно бледную фигуру падальщика, пробежавшую за угол одного из зданий.

– Плохо дело, – констатировал Иван. – Если пришли лизуны, значит, Богомольцы не сбежали. Иначе этим было бы нечего подъедать.

– Но трупов-то нет.

– Нет. И крови тоже не видно. Похоже, кто-то либо хорошо прибрал за собой, либо сожрал всё без остатка.

– Но лизуны ведь что-то подъедают.

– То, что едят лизуны, большинство хищников и едой то не считают. Мысли, воспоминания, отчаяние умирающих… Для других это слишком мелко и… несытно, – Иван криво и безрадостно усмехнулся. – А для этих единственное пропитание.

– Сколько человек здесь жило? – Андрей приметил ещё одного лизуна, тот следил за ними, выглядывая из хижины.

– Около сорока.

– И куда же они все могли деться? – Милавин понимал, что скорее всего не получит ответ на этот вопрос, но молчать стоя посреди брошенного посёлка, где копошились только падальщики, было выше его сил.

– Давай сверху посмотрим, – Иван кивнул ему на лестницу, сваренную из железных труб, которая была прислонена к зданию храма.

Аккуратно ступая по железным перекладинам, они поднялись на двускатную крышу. Здесь на покатые листы жести были настелены деревянные мостки для удобства передвижения, кое-где виднелись даже верёвочные перила, по углам здания оказались оборудованы укрепления из уже привычных мешков с песком. Милавин заметил валяющиеся на мостках куртку и ботинок, чуть поодаль лежала деревянная палка с примотанным к ней остро заточенным куском арматуры. Самодельное копьё.

Отсюда были видны крыши двух других зданий. Они выглядели точно так же. Деревянные мостки, какие-то разбросанные вещи, укрепления из мешков и никого, только пара лизунов ползает по доскам. Впрочем, одно отличие всё-таки было. Лестницы не были приставлены к этим зданиям, они лежали на крышах. Милавин поднял взгляд вверх и увидел торчавший с крыши первого яруса башни край лестницы. Секунду он пытался понять, как это получилось, а потом вдруг живо представил себе, как люди, в панике давя друг друга, лезли на крыши, чтобы спастись, как вытягивали за собой лестницы, надеясь, что преследователь не сможет подняться туда за ними… А что произошло потом? Куда они делись с крыш? И кто же гнался за ними, если его не смог остановить даже огонь из двух пулемётов практически в упор?

– Они забрались повыше, – сообщил он Ивану, – и подняли за собой лестницы. Только это им не помогло…

– Тихо! – вскинув руку, Поводырь заставил его замолчать и прислушаться.

С той стороны двускатной крыши, от самого подножья башни доносилось влажное хлюпанье и чавканье. Андрея едва не передёрнуло от омерзения. Иван поднял автомат и начал осторожно подбираться к гребню. Андрей двинулся следом. Деревянные мостки чуть слышно скрипели, прогибаясь, под ногами, чавканье становилось всё громче. Иван сошёл с мостков, и жестяная крыша отозвалась гулким грохотом под его тяжестью. Хлюпающие звуки тут же прекратились, Поводырь понял, что его услышали, и бросился вперёд. Ещё несколько гремящих шагов и он выскочил на гребень, вскинув автомат для стрельбы. Но сразу стрелять Иван не стал, коротко выругался, щёлкнул предохранителем и дал одиночный выстрел в воздух. Андрей чуть присел от неожиданности, когда грохот выстрела заметался эхом между пустых зданий. Потом вместо чавканья раздалось нечто среднее между шипением и хриплым дыханием.

– Х-х-х-х-а-а-а, – протяжно, на одной ноте, и очень недовольно.

Иван пошёл вперёд, теперь уже особо не таясь, перевалил через гребень и выстрелил ещё дважды. Поднявшись вслед за ним, Милавин успел увидеть трёх лизунов, которые поспешно спрыгнули с крыши, и мёртвое тело. Труп лежал под самой башней, неуклюже завалившись на левый бок, правая рука вывернута за спину.

Иван опустился рядом с телом на колено, внимательно осмотрел его со всех сторон и только потом осторожно перевернул лицом к серым тучам. Андрей подошёл ближе. Лизуны изрядно успели объесть лицо, превратив голову в кровавое месиво, единственное, что можно было определить, что когда-то это был мужчина, причём, судя по мозолистым рукам, уже в возрасте. Одет он был в джинсы и болоньевую куртку, поверх свитера, на ногах – старенькие кроссовки.

– Знаешь его? – коротко глянув на труп, Андрей поспешил отвести взгляд.

– Знаю. Похоже, это Дмитрии, местный начальник охраны, – ответил Иван.

– Соболезную, – Милавин произнёс это слово абсолютно искренне, но оно всё равно прозвучало картонно и безучастно. Дурацкое слово…

– Да ладно, – отмахнулся Поводырь, поднимаясь на ноги. – Не такие уж мы были и друзья.

– Странно, что его тело осталось, а все остальные исчезли. Может быть, часть Богомольцев всё-таки кто-то захватил в плен, а другие просто разбежались.

– Ну да, – снова невесело усмехнулся Иван, – и так далеко убежали, что обратно решили не возвращаться. Бросили здесь оружие, вещи, не говоря уж о самом храме. Этот труп… Похоже, он остался здесь, потому что Дмитрич сам пустил себе пулю в лоб.