Королева Ойкумены - Генри Олди

«Всё ли я правильно поняла? Он не-телепат… Наверное, он провоцировал меня на незаконное вторжение. Или не провоцировал? Может, это я конфликтовала с комиссаром из-за собственного дурного характера? Агрессивность – это плюс. Что за странный взгляд на вещи?»

Обозвав себя дурой, она направилась к мобилю.

II

– Дамы и господа, наш лайнер I класса «Герцог Лимбах», успешно завершив РПТ-маневр, вошел в планетную систему О-Дзимы. Расчетное время до стыковки с транзитной станцией на орбите Сякко – один час сорок две минуты. Предлагаю вам переключить обзорные мониторы на осевой канал. Сякко – вторая от центра планета в системе О-Дзимы, оранжевого карлика класса K3, одна из семи обитаемых планет Галактики, окруженных астероидными кольцами. Сейчас мы видим тройное кольцо вокруг Сякко «с ребра», в виде узкой темной полосы на фоне желто-зеленого диска планеты. По мере приближения великолепная панорама колец, опоясывающих Сякко по трансполярным орбитам, откроется вам во всей красе. В то время как транзитные станции, вращаясь синхронно с планетой на стационарных орбитах в экваториальной плоскости…

Информателла с воодушевлением делилась с пассажирами сведениями о Сякко, но Регина не слушала ее. Ничего нового она не узнает. К путешествию кавалер-дама ван Фрассен подготовилась основательно. Позади – гигабайты справочников, десятки часов учебных и научно-популярных фильмов. Впору самой лекции читать… Это ж надо: проделать в кольцах «окна» и рассчитать орбиты таким образом, чтобы спутники и станции всякий раз проходили точно через них! С гарантией на ближайшие десять тысяч лет. Три века назад над этой задачей, по заказу императора Сякко, работали лучшие специалисты Ойкумены – от астрономов и математиков Ларгитаса до гематров с Элула и Аба, способных вычислить влияние случайного чиха на вечность. Колоссальный труд! И всё потому, что на Сякко действует нелепый запрет: космическим кораблям массой более 717 тонн не разрешается садиться на планету.

Атмосферные маневры – только на антигравах.

Нет, забота об экологии родины – это хорошо, это правильно. Но не до такой же степени! Цивилизованный мир, не варвары с их дикарскими «табу». Откуда взялась эта странная цифра: 717 тонн – Регина так и не смогла выяснить. И кольца свои сякконцы «перфорировали» по загадочной системе: чтобы «окна» не просто открывали дорогу спутникам, но и образовывали в отраженном свете О-Дзимы особый узор, гармонирующий с…

Забыла – с чем. Ну и ладно!

– Смотри!

Они с Линдой взяли двухместную каюту: как в старые добрые времена, наша комната в «Лебеде» – помнишь? конечно! а ты?.. Оставшись наедине, подруги, не сговариваясь, ослабили блоки, перейдя на доверительную «двухслойку». И радостно проболтали большую часть рейса, дополняя слова транслируемыми образами и наплывами эмоций. Вот и сейчас Регину окутало искрящееся облако восхищения. Девушка взглянула на обзорник. «Герцог Лимбах» совершал разворот, выходя на финальный участок траектории. Планета на глазах меняла цвет. Радужная вуаль скользила по лику красавицы: перламутр и янтарь сменялись лазурью и аквамарином. Вспыхивали и гасли изумрудные блестки. Над челом прекрасной незнакомки сиял тройной венец из черных алмазов – знаменитые кольца Сякко.

– Вот это да!

– Чудо!

– Я читала, что Сякко – родина эстетов…

– Рекламное вранье!

– Не скажи! Теперь я понимаю, что имелось в виду…

Линда засмеялась. Глядя на подругу, Регина до сих пор не могла поверить, что Линда Гоффер, кавалер-дама номологии и младший инспектор службы Т-безопасности, по собственной воле решила сопровождать ее на Сякко. Когда Линда за три дня до отправления «Герцога Лимбаха» свалилась, как снег на голову, и сообщила Регине, что ужасно волнуется, что сойдет с ума, если рядом не окажется моральной поддержки… Сперва Регина ничего не поняла. Потом выяснила, что волнуется не Линда. Волнуется она, Регина ван Фрассен. И она, Регина ван Фрассен, сойдет с ума. Сойдет-сойдет, и нечего спорить! Если, конечно, рядом не окажется и всё такое. Короче, Линда – сюрприз на двух стройных ножках, стихийное бедствие в юбке – взяла отпуск за свой счет и летит на Сякко, потому что друзья познаются в беде. Насчет беды они еще немножко поспорили, а потом расцеловались, прослезились и выразили общее восхищение чудесным Линдиным характером.

На всякий случай Регина глубоко-глубоко, на задворках разума, укрепила тройным кордоном то местечко, где дремало смутное, ничем не обоснованное подозрение. Что, если чудесный характер Линды, избравшей путь служения Ларгитасу на ниве Т-безопасности, подкреплен распоряжением комиссара Фрейрена? Зачем комиссару мог понадобиться свой человек рядом с абитуриенткой ван Фрассен, Регина понятия не имела. Но подозрение ныло, как ушиб. Лучше будет, если Линда до него не докопается…

– …через несколько минут наш лайнер совершит стыковку с транзитной станцией номер семь орбитального пояса Сякко. Просим приготовить ваши документы для прохождения паспортного контроля. Благодарим вас, что воспользовались услугами…

Вблизи планета снова изменила цвет: бирюза, малахит, прожилки охры. Жемчужная дымка облаков. Кольца, по контрасту с теплой гаммой, нависали зловещей стеной. Антрацитовые глыбы хищно взблескивали острыми гранями, грозя обрушиться, раздавить, погрести под собой. Приближаясь, станция напоминала парящий в пространстве кристалл горного хрусталя. Собственно, вспомнила Регина, ее корпус и сделан из хрусталина. Особо прочный материал, использующийся…

Гюйс поджидал их у выхода. Он был занят: провожал взглядом статную брюнетку в платье из красного шелка. За платьем вился «хвост кометы» – истончающийся к концу шлейф на микро-антигравах, последний писк моды в этом сезоне. Шлейф и впрямь походил на хвост – только не кометы, а глубоководной мурены. Чувствовалось, что Гюйс в полете времени зря не терял. Они с муреной наверняка совершили не одно бурное погружение – «люкс» Гюйса был оснащен двуспальной кроватью, способной послужить храбрецу батискафом.

Все пассажиры сходили с ума от любопытства. Еще бы! – ловелас средних лет, при двух юных спутницах, вряд ли родственницах, да еще и обзавелся случайной пассией… Шептались о Железном Пупсе, межзвездном короле секса, о котором все слышали, но никто не видел. Неужели Пупс? Великий и неповторимый? Общественное мнение склонялось к тому, что да.

– Задерживаетесь, милые крошки, – сообщил Гюйс, не оборачиваясь.

У него глаза на затылке? Регина была уверена: способностями ментала Гюйс не пользовался. Хмыкнув, более прозорливая Линда указала подруге на круглое зеркало под потолком, где отражались они трое. «Интересно, – тайком, чтоб никто не подслушал, подумала Регина, – это их в службе Т-безопасности учат подмечать детали?»

– Идемте, пока все челноки не разобрали.

Они миновали стыковочный шлюз – и оказались внутри кристалла, которым четверть часа назад любовались на обзорнике. Свет дробился и преломлялся в хрусталиновых гранях. Сделай шаг – и картина полностью изменится. Перспектива обманывала, расстояния скрадывались, коридоры возникали из ниоткуда и исчезали в никуда. Фасеточная бездна Космоса пялилась на букашек сквозь черные «окна». Подмигивали разноцветные блики, кружилась голова… Регина почувствовала, что «плывет», теряет ориентацию в пространстве. Захотелось вцепиться во что-нибудь непрозрачное и неподвижное – и не отпускать, хоть ты тресни. Иначе сгинешь в хрустальном лабиринте…

Перед глазами возникла зеленая стрелка. Она висела в воздухе, подрагивая от нетерпения. Словно игривая рыбка, вильнула хвостом, приглашая за собой. Вспомнилась «галочка-выручалочка» для малышей в «Лебеде». Здравствуй, «младшая группа»? Не догадываясь об ассоциациях гостьи, стрелка вывела пассажиров к стойкам паспортного контроля. Пришлось стоять в очереди – минут десять. Два коридора, где в воздухе висели надписи: «Для граждан Сякко» – пустовали. Местные уже прошли контроль и исчезли в недрах станции. Вспомнилась Сона, быстро тающая очередь ларгитасцев – и суровые таможенники с пограничниками, с дотошностью урожденных мучителей проверяющие документы инопланетников. «Могли бы и приезжих запустить, раз свои все прошли,» – с неудовольствием подумала Регина. Однако ее рацпредложению не вняли: две смуглые девицы в серо-голубой форме продолжили бездельничать в конце «коридоров-для-своих».

– Приложите ладонь к идентификатору. Предъявите паспорт. Долгосрочная виза?

– Да.

– С перспективой обучения?

– Да.

– Храм номер три?

– Да.

– Предъявите вашу рекомендацию…

Кукольное личико с несмываемым штампом официальной вежливости. Эмоций – ноль. На унилингве молодая пограничница говорила без акцента, подчеркнуто правильно. Всякий раз, задав вопрос, она ждала, пока Регина ответит вслух, хотя ответы были уже обозначены во вкладыше паспорта. Казалось, голос Регины что-то подтверждает (опровергает?) дополнительно, и без этого дубляжа никого на Сякко не впустят, а если впустят, так не выпустят.