Игрушка судьбы: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

— Да, это так, — кивнул Экайер. — Но тут есть разница. Роботы отправляются в путь не вслепую, а выбирают цель очень осторожно.

Мэри дышала спокойно и ровно — успокоительное средство подействовало.

— Скоро она будет в порядке, — уверенно заявил Теннисон, — Худшее позади. Просто ей надо немного отдохнуть. А потом нужно подумать, чем ее отвлечь. Это возможно? Подумай, чем ее отвлечь от воспоминаний. И ни в коем случае нельзя позволять ей еще раз отправиться туда, где она была. Это я тебе как врач говорю. Если такой уверенности нет, следовало бы ее совсем отстранить от работы в Поисковой Программе. Но поскольку это может ее сильно огорчить, подумай, как переключить ее на что-то другое. Может быть, новые наблюдения помогут ей забыть о происшедшем. Вряд ли ей встретится что-нибудь еще, так же травмирующее психику, как рай.

— Ладно… — неуверенно проговорил Экайер. — Когда она придет в себя, попробую с ней потолковать. Посмотрим.

— Я попозже еще загляну к ней, — пообещал Теннисон. — А сейчас пойду на прием, меня там ждут, наверное.

Больных оказалось немного. Окончив прием, Теннисон решил к Мэри пока не заходить. Действие снотворного еще продолжалось, а если бы что-то случилось, сестра сообщила бы ему.

День был в самом разгаре. Погода стояла чудная. Темно— синие громады гор величаво красовались на фоне нежно-голубого неба. Глядя на горы, Теннисон ощутил, что хочет побыть в совершенно определенном месте — там, где он привык размышлять в одиночестве. За последние дни, даже за последние часы, столько всего произошло, что надо было подумать.

В саду было пусто. Обычно тут бродили несколько монахов, но сейчас не было ни души. Теннисон подошел к скамейке, стоявшей неподалеку от розовых кустов. Цвел только один-единственный куст, да и с того ветер уже был готов сорвать бледно-желтые лепестки.

Он уселся лицом к горам.

«Странно, — думал Теннисон, — что они так сильно манят меня к себе. Надо будет обязательно воспользоваться предложением Декера и отправиться на прогулку. Хотя… если идти на несколько дней, как говорил Декер, все равно далеко не уйдешь — разве что в ближние предгорья…

А еще, — решил он, — надо обязательно в ближайшие дни заглянуть к Декеру и потолковать с ним о Шептуне… Шептун, — подумал он, — ну и имечко! И что же он такое? Что за существо такое, которое умеет проникать в чужое сознание, может становиться частью кого-то? Как это он сказал? "Я внутри твоего сознания и смогу стать частью тебя", — так, что ли? Или это все-таки были игра воображения?»

Теннисон потряс головой, стараясь отогнать воспоминания, — они были не слишком приятны. В конце концов он решил не думать об этом вовсе. Самое разумное — сходить к Декеру и спросить его об этом. А пока — и думать нечего. Декер явно знает о Шептуне больше.

Послышавшиеся на дорожке шаги прервали размышления Теннисона. Он поднял голову. Перед ним стоял садовник.

— Снова ты? — без особой радости спросил Теннисон.

— А кто же еще? — удивился садовник. — Кому же еще тут быть, как не мне? Я работаю и имею полное право здесь находиться. Как, впрочем, и в любом другом месте.

— А я разве сказал, что ты не имеешь права тут находиться? Просто так уж выходит, что всякий раз, когда я сюда прихожу, тебя встречаю.

— Садик маленький. Трудно разминуться, — объяснил садовник.

— Розы теперь, наверное, не скоро зацветут? — спросил Теннисон. — Гляжу, только одна осталась.

— Зато красивая, — уточнил робот, — Вы не находите?

— Просто прекрасная, — согласился Теннисон. Садовник пощелкал ножницами, но уходить явно не собирался.

— К превеликому своему огорчению, я узнал, что Мэри снова больна, — сказал он.

— Да, очень больна, — кивнул Теннисон.

— Я узнал также, что она снова побывала в раю.

— А вот об этом я ничего не знаю, — откровенно солгал Теннисон. — Я врач, она больна, я ее лечу — вот и все.

«Не садовника это дело», — подумал он.

Глава 28

С Земли роботы завезли на Харизму мышей. Не нарочно, конечно, но, как бы то ни было, мыши прибыли с ними.

Впервые Джилл заметила мышей, когда задержалась в библиотеке на ночь. В первую же ночь она познакомилась с одной мышкой. Потом прибегали и другие — она порой замечала их быстрые тени, но с самой первой они подружились. Она приходила к Джилл в одинокие ночные часы, осторожно выглядывала из-за стопки бумаг или горки кристаллов, ее тонкие круглые ушки всегда были настороже, готовые уловить любой шорох. Розовый носик непрерывно двигался, пытаясь унюхать самый тончайший запах. Убедившись, что все в порядке, что никого, кроме Джилл, тут нет, она выходила, не слишком уверенная, что ее визит будет воспринят с восторгом, и радостно делила с Джилл полночную трапезу, которая для нее состояла из крошек хлеба и сыра. Она брала крошки маленькими лапками, усаживалась, выпятив толстенький светлый животик, и жевала драгоценную еду, не спуская с Джилл маленьких, ярких, похожих на черные блестящие бусинки глаз.

Джилл говорила с мышкой, стараясь произносить слова как можно тише, почти шепотом, — она была уверена, что громкий звук напугал бы мышку. Маленькая Беженка — так она окрестила свою полуночную подружку. Маленькая Беженка с Земли. Порой, когда мышка не была так увлечена крошкой или корочкой, она что-то пищала в ответ — и писк был весьма приветливый. Судя по всему, она хотела дать Джилл понять, что она ей тоже нравится.

Поначалу Джилл испугалась, подумав, что мыши могут здорово навредить библиотеке, но потом успокоилась, ведь библиотека не была таковой в том смысле, в каком она привыкла думать. Драгоценные земные книги лежали в герметических футлярах, которые хранились в застекленных шкафах, так же как все остальные письменные источники информации. Ленты с записями и кристаллы лежали в стальных сейфах. Даже запасы чистой бумаги хранились в металлических ящиках. Нет, мыши не имели никакой возможности добраться до бумаги.

И вообще — их было не так много. Наверное, не больше дюжины, и, кроме новой подружки Джилл, которая регулярно приходила за своей долей ночной трапезы, они появлялись крайне редко. Как-то раз, покончив со скромными дарами Джилл, Беженка исчезла. Это удивило Джилл. Мышка была совершенно спокойна, в ее поведении не было никакой тревоги. Она расправилась с крошками, как обычно, и исчезла. Вот тут-то Джилл впервые задумалась о том, куда убегает мышка после еды. Она ни разу не пыталась проследить, куда исчезает мышка. Да это ее и не волновало. Пришла и ушла. Но почему-то в ту ночь Джилл стало интересно, куда уходит ее подружка. Ей это стало так интересно, что она даже рассердилась на себя.