История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер

бы исхода сражения, ибо двенадцати тысячам, которые он вел с собой, французы могли противопоставить десять тысяч Мармона, оставшиеся десять тысяч Евгения, а при необходимости и Старую гвардию.

Результаты сражения при Ваграме, не будучи столь же необыкновенными, как результаты Аустерлица, были, тем не менее, весьма значительны. Австрийцы потеряли убитыми и ранеными около 24 тысяч человек, в том числе генералов Нордмана, д’Аспре, Вукасовича, Вецсея, Рувруа, Ностица, Гессен-Гомбурга, Вакана, Мотцена, Штутерхайма и Хомберга. Французы захватили 9 тысяч пленных, которые вместе с взятыми накануне составили в целом не менее 12 тысяч человек, и два десятка пушек. Таким образом, австрийская армия лишилась 36 тысяч солдат. Сами французы потеряли убитыми и ранеными 15–18 тысяч человек, 7–8 тысячам из которых не суждено было поправиться. Это была памятная битва, по численности участников величайшая из всех, что давал Наполеон, и одна из важнейших по последствиям. Армия, защищавшая австрийскую монархию, была разгромлена и оказалась не в состоянии продолжать кампанию. Результат вел к окончанию войны! С точки зрения военного искусства, Наполеон в переправе через Дунай превзошел всё возможное. На поле битвы он с редкостной быстротой сумел передвинуть из центра влево резерв, которым искусно запасся, и решил исход сражения одним из тех молниеносных движений, которые свойственны только великим полководцам. Если и было что-то достойное порицания в этих необычайных событиях, то только такие следствия политики Наполеона, как крайняя молодость солдат, непомерная протяженность операций, ошибки, порождаемые объединением людей разных национальностей и начало неразберихи, в которой следует упрекать не главнокомандующего, а разнообразие и количество элементов, которыми он был вынужден пользоваться, чтобы справиться со своей гигантской задачей. Его гений всегда был необыкновенным, тем более необыкновенным, что боролся он с природой вещей, но уже было видно, кто окажется побежденным, если борьба продолжится.

Что до противника, он был доблестным, преданным своему делу, изобретательным, но нерешительным. Несомненно, австрийцы должны были сделать некоторые простые вещи и не сделали их, к счастью для французов. Например, они должны были приумножить препятствия для переправы через реку по всей окружности острова Лобау, укрепить лагерь, которому назначалось служить полем сражения, что позволило бы, выстояв против французов, атаковать их во фланг и прижать к реке. Они должны были точнее формулировать приказы, чтобы действия левого фланга не опережали действия правого, и, наконец, объединить для решающего сражения все силы монархии, из которых не менее сорока тысяч человек оставались в бездействии в Венгрии, Богемии и Галиции. Такие простые вещи, диктуемые здравым смыслом и упускаемые по неосмотрительности, способны решить исход важнейших операций, особенно на войне. Война, впрочем, близилась к концу, ибо 12 тысяч эрцгерцога Иоганна и 80 тысяч, оставшиеся у эрцгерцога Карла, уже не могли спасти монархию. Хотя эрцгерцог потерял немногим более 30 тысяч убитыми и пленными, примерно столько же людей дезертировали из рядов ландвера. Отступить в одну из провинций монархии, как можно лучше там реорганизоваться и угрозой бесконечно продлеваемой войны улучшить условия мира – такова была единственная надежда, которую еще мог сохранить австрийский главнокомандующий.

Наполеон точно так же оценивал результат сражения при Ваграме и желал, полагая окончание военных действий уже близким, завершить их таким образом, чтобы условия мира полностью зависели от него. Он намеревался преследовать австрийцев только для того, чтобы заставить окончательно покориться. Но он уже не мог действовать так же, как в былые времена, – незамедлительно выдвигаться вперед после целого дня сражения и пожинать все возможные плоды победы. Его армия была слишком многочисленна, линия операций была слишком растянута, в войсках было слишком много новобранцев и молодых солдат, предававшихся мародерству или занимавшихся только переноской раненых. Стояла необычайная жара, в деревнях было полно вина, солдаты беспорядочно праздновали победу, и требовалось огромное влияние Наполеона, чтобы поддерживать повиновение, присутствие под знаменами и верность долгу.

На следующий день, 7 июля, Наполеон переместил свою штаб-квартиру в императорскую резиденцию Волькерсдорф, где пребывал император Франц во время Ваграмского сражения. Он предоставил этот день всем корпусам для транспортировки раненых в передвижные госпитали острова Лобау, присоединения откомандированных или заблудившихся солдат, пополнения запасов провианта и боеприпасов, словом, для подготовки к выполнению быстрого и длинного и марша. Оставшиеся целыми корпуса Наполеон направил на дорогу, где вероятнее всего было найти неприятеля. Разумнее всего казалось искать его на пути в Моравию, ибо Моравия, расположенная между Богемией и Венгрией, позволявшая оставаться в сообщении и с той и с другой великими провинциями, привлекать их ресурсы и выбрать ту или другую для длительного сопротивления, должна была показаться побежденному австрийскому главнокомандующему наилучшим местом для отступления. Прежде всего Наполеон направил на дорогу в Никольсбург кавалерию Монбрена, а вслед за ней уже вечером 7-го пустил прекрасный корпус Мармона, который был готов к немедленному выступлению, поскольку не сражался 6-го. К ним были присоединены баварцы Вреде, которые участвовали в сражении только артиллерией. Предписав всем направляться в Моравию, Наполеон предоставил им свободу поворачивать вправо или влево, на Венгрию или на Богемию, в зависимости от того, что удастся разведать генералу Монбрену о направлении отступления австрийцев. Массена он предписал как можно скорее собрать войска и с наименее пострадавшими дивизиями Леграна и Молитора выдвигаться вдоль Дуная для наблюдения за дорогой в Богемию. Он передал ему кирасир Сен-Сюльписа и кавалерию Лассаля, которой после смерти Лассаля командовал Марула, а после ранения последнего – генерал Брюйер.

На следующий день Наполеон, будучи еще весьма слабо осведомлен о движении австрийцев, послал Даву, армейский корпус которого полностью оправился после сражения, к Никольсбургу вслед за Мармоном, придав ему драгун Груши и кирасиров генерала Арриги. Вместе с войсками Мармона эти войска составляли в целом не менее 45 тысяч человек, способных одолеть всю армию эрцгерцога Карла. В то же время Наполеон направил на Марх саксонцев для наблюдения за эрцгерцогом Иоганном. Евгения с частью его армии он оставил под Веной для сдерживания столицы в случае волнений либо чтобы остановить эрцгерцога Иоганна, если тот попытается перейти на правый берег, в чем ему могли помочь Хастелер и Дьюлаи. Вдобавок к Вене был отведен Вандам с вюртембержцами. Макдональда Наполеон направил следом за Массена, а сам еще на сутки остался в Волькерсдорфе, с гвардией, кирасирами Нансути и молодыми войсками Удино, надеясь дождаться надежных сведений о том, по какой из двух дорог – в Моравию или в Богемию – отступает неприятель.

Хотя Наполеон и не верил в возможность длительного сопротивления австрийцев, тем не менее, не желая ничего оставлять на волю случая во время его удаления от Вены, он не только отвел часть своих сил на охрану