Зияющие высоты - Александр Александрович Зиновьев

наше собрание? Ничто, говорит Он. Но — всесильное ничто в таких случаях.

Эх, собрание, братание,

Давней юности мечта.

Взгляд соседки. Щебетание.

Сигареты теплота.

Звенит звонок. Сотрудник мчится

По учреждению родному.

Перед собраньем помочиться,

А этот — сделать по-большому.

А тот бежит, разинув рот,

Купить от язвы бутерброд.

Эх, собрание, старание,

Ранней старости красота.

Бесконечное орание.

Пота вонь и теснота.

А зал гудит. Народ резвится.

Орет. Толкается к проходу.

Призвать к порядку кто-то тщится.

В графин, кричат, налейте воду.

И вдруг в почтенье стих народ.

Мелькнул директорский живот.

Эх, собрание, наказание,

Предынфарктная маета.

Выступальщиков кривляние.

И доносчиков клевета.

Уселся зал. Пора открыться.

Избрать президиум по штату.

Холуй с бумажкою вертится

С готовым списком кандидатов.

В президиум из года в год,

Сияя, прет активных род.

Эх, собрание, зевание,

Беспросветная скукота.

Демагогов завывание.

В мыслях полная пустота.

Ползала спит. Доклад струится.

Смакует фронда анекдотик.

Лишь бдит стукач. Ему не спится.

Пометки делает в блокнотик.

И трепачей привычный сброд

Для прений тренирует рот.

Эх, собрание, назидание,

Возвышающий момент.

Одобрение воззвания.

Обличающий документ.

Проснулся зал. Народ ярится,

За пунктом пункт тасуя ловко,

И резолюции стремится

Придать свою формулировку.

Надсмотрщиков надежных взвод

Следит, чтоб правилен был ход.

Эх, собрание, пропадание

Не минут, не дней, а лет.

Добровольное страдание.

Демократии расцвет.

Зато теперь, говорит Она, ему там хорошо без собраний. Да, говорит Он. Пишет, что без собраний скучно.

ЧАС ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

По слухам, Органы с самого начала держали деятельность Срамиздата под своим контролем и на пятьдесят процентов это вообще их затея. Но зачем, спрашивается, Органам такая затея? Дальний прицел? Но они способны целиться только в упор, да к тому же в беззащитную жертву. Были стукачи? А где их не бывает? Доносы стукачей о первых шагах Срамиздата в Органах прочитали только после того, как на него завели дело, т. е. через год как минимум. А что они смогли выудить из моря доносов и показаний деятелей Срамиздата? Смех. Явление в высшей степени любопытное. Мало того. Органы — типичное ибанское учреждение, работающее по общим законам ибанских официальных учреждений, т. е. поразительно плохо и непродуктивно. Сам материал, с которым им приходилось иметь дело, являл собою ту же картину. Оказывается, даже оппозиционная организация Ибанска может существовать только по общим законам ибанского общества. На это обстоятельство обращали внимание даже представители некоторых иностранных посольств и иностранные журналисты. Они незаметно усваивали стиль и дух работы ибанских учреждений и граждан. Наконец, весь огромный материал, собранный Органами, не стоил выеденного яйца по той причине, что отсутствовала внутренняя необходимая связь между характером документально подтверждаемых действий срамиздатовцев и содержанием опубликованных ими материалов, а каждый из этих двух элементов их деятельности не содержал в себе абсолютно ничего, подлежащего юридической оценке. Несмотря на обилие материала, не было материала для юридического дела. Был в избытке материал для нормальной практики наказания в системе ибанского общества. Этого материала хватило бы не на одну тысячу людей. Но этот материал был совершенно непригоден с юридической точки зрения. Из него трудно было выжать даже хилое дело на нескольких человек. Неужели Лодер и его группа не поймут этого, думал Крикун. Тут одно спасение: держаться в рамках закона, настаивать на рамках закона. Но эти рамки покупаются дорогой ценой: ценой признания вины и раскаяния. Но без этого можно было обойтись. Не могли же они со всеми расправиться так, как со мной. Процесс все равно должен быть. Они совершили ошибку, обычную ошибку. Они уступили, оправдывая уступку возможностью суда. Но эта возможность была и без уступки. Наоборот, тогда она была бы еще сильнее. Нет, уступка тут — не расчет. А натура. Просто расслабленность. Впрочем, зачем их судить? Они же сделали все-таки дело. Настоящее дело. И пусть им простятся их слабости. Они же люди. Да к тому же ибанцы.

ВЫБОР ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

Все, в конце концов, зависит от выбора точки зрения, говорит Почвоед. Верно, говорит Учитель. Но выбор точки зрения не сводится к признанию или отрицанию каких-то заданных суждений. Это может быть также и выбор явлений, подлежащих рассмотрению. Возьмем, например, историю с Коновалом, Селекционером и Генетиком. Послушать тебя, дело обстояло так. Невероятно злобный и глупый Хозяин жаждет разрушить сельское хозяйство и науку и потому возвеличивает шарлатана Коновала и уничтожает выдающихся ученых Селекционера и Генетика.

Я так не думаю, говорит Почвоед. Ты вульгаризируешь мою точку зрения. Я лишь утверждаю, что объективно получается так. Что значит, объективно, говорит Учитель. Давай лучше без оценок. Вот тебе только кусочек реальности. Хозяин знал, что положение с сельским хозяйством трудное. На это много ума не нужно. И знал, что Селекционер и Генетик крупные ученые. Но что давала их наука тогда? Она и сейчас-то только сулит, но практических массовых выходов не имеет. А по тем временам предполагалось, что наука Селекционера даст эффект лет через двадцать-тридцать, а наука Генетика — лет через пятьдесят минимум. А делать нужно было что-то сейчас же. Нужно было чудо. И народ жаждал чуда. И правительство могло рассчитывать лишь на чудо. И это чудо приходит в образе Коновала. Выходец из народа. Сулит златые горы. И к тому же в ближайшие сроки. Шарлатан? А кто его знает? В кругах специалистов в кулуарах об этом говорили. Вслух — нет. Боялись? Да. Но не только. Не было полной уверенности в своей науке. Не было полной уверенности в его лженауке. А чем черт не шутит? Вдруг и получится! А слухи-то ходили, что получается. А Хозяин? Да что бы он ни думал о Коновале, другого выхода не было. Он был удобен как явление социальное. Хозяин — вождь. Это не агитка. Вождь особое социальное явление в сфере власти. Он действительно был вождь. Он, во всяком случае, чуял, что главное — руководство умонастроениями людей. И независимо от того, что есть Коновал, он нужен был как ход в