Макс. Последний страж: Рождение силы - Ардиз

заставят нас рыдать от переизбытка чувств и искренности ваших слов – с издёвкой сказал Афанасий.

- Извините – сухо ответил Александр Николаевич.

Амбал даже не успел отреагировать, на то, что произошло. Сергей, казалось, едва шевельнулся. Однако остриё его копья было в сантиметре от глабеллы, на которое амбал уставился с широко раскрытыми глазами. Удерживаемое правой рукой Афанасия, начинающей истекать кровью от пореза.

- Вот это был «искренний переизбыток чувств» – поучительно сказал Афанасий, подкинув пойманное копьё обратно Сергею - Во второй раз я вмешиваться не стану и будь, что будет.

- Либо сговорились, либо этот говорун опаснее, чем кажется – Мысленно начал паниковать Александр Николаевич – А ведь даже бровью не повёл, на такой-то скорости. Нужно завязывать, бороться с ними становиться опасно.

Взгляд его переместился на Максима, который молча стоял, облокотившись спиной к стене держа руки в замке на уровне торса, и даже не смотрел в их сторону. Затем на Афанасия, который сверлил его взглядом. Сразу после глотательного рефлекса, Александр Николаевич заговорил:

- Я приношу свои искренние и глубочайшие извинения пред всеми, кого я оскорбил или ранил в своём стремлении защитить себя после панической атаки в виду навалившихся событий. При других обстоятельствах я бы в жизни не сделал ничего подобного. Но жизнь иногда проверяет нас на прочность, и далеко не всегда мы способны выдержать её удар. Однако смысл не в том, чтобы никогда не падать, а в том, чтобы уметь подыматься. Я прошу у вас прощения за содеянное и прошу дать мне второй шанс. Шанс, доказать свою полезность и преданность, не словами, но делами. Во спасение жизней братьев и сестёр от рук Дьявола, посмевшего играть судьбами невинных. За дело правое, во славу света Божьего, осветившего сердца ближних моих милосердием, состраданием и прощением. Со светом в душе и Богом в сердце, примите же в ряды брата своего. Раскаявшегося в прегрешениях своих, узрев путь истинный.

- Я почти заплакал – очень серьёзно сказал Афанасий.

На что Макс только улыбнулся.

- Теперь отдельно перед Максимом, это, как ни крути, его мир – сказал Афанасий.

Александр Николаевич подошёл к Максиму и только открыл рот, как Макс его остановил рукой, показав ладонь.

- Расслабься Саня, сам факт того, что ты решился выполнить этот акт говорит о многом, а того шедевра, который я точно не ожидал от тебя услышать, мне достаточно с головой.

Все взгляды плавно переместились на Люду.

- Ааааааа… - протянула Люда, пытаясь подобрать слова.

- Эту часть, можно пропустить – сказал Афанасий.

- Давай подскажу. Начни с той части, где расскажешь в какой позе будешь извиняться, а в какой заканчивать извинения – с улыбкой дал рекомендации Сергей.

Взгляд Люды тут же поник, опустившись в пол. Она понимала, что в отличии от Александра Николаевича, в окружении мужчин, её положение значительно хуже.

- Из-за одной ошибки, из-за одной фатальной ошибки, вместо боевой сестры ей будут создавать образ бляди и шалавы. Напоминая почаще, а то и насилуя. Хорошо, что родные не успели увидеть моего позора и как офицера, и как женщины – в грусти своей порадовалась Люда - И с ними теперь невыносимо, но и без них уже нельзя. Самое страшное то, что теперь, при неудобном случае, спасать её никто не будет. И лелеять надежду на сломавшегося духом Александра Николаевича тоже уже не стоит. Простите меня дуру, используйте, ругайте, но только не бросайте меня одну. Мне страшно, мне всегда было страшно.

- Напомню, что времени у нас не так много, как на бы этого хотелось – сказал Афанасий, возвращая Люду в реальность.

- Простите, пожалуйста, я больше так не буду! Даю слово офицера! – воскликнула Люда испуганно глядя на смотрящих.

- Конечно не будешь, но и косяк ты свой отработаешь по полной программе – улыбаясь сказал Сергей.

Глаза её округлились ещё больше, а взгляд стал ещё испуганнее.

- Не надо… - взмолилась про себя Люда.

- Теперь перед Максимом – настаивал Афанасий.

Люда посмотрела на холодный взгляд мужчины, которого она уже боялась до чёртиков, невольно вспоминая тяжесть его состояния, когда он, находясь уже в руках смерти, не извинялся перед обидчиками, не молил о пощаде, а продолжал пытаться восстановить справедливость, перед их, с Александром Николаевичем, трусливым невежеством. Слёзы стали наворачиваться сами собой, не из страха, но из стыда.

- Я, … я, … – стала пытаться говорить Люда.

- Не надо, вряд ли ты сможешь сказать больше чем то, что уже сказали твои глаза.

- Макс, ну ты кайфолом – недовольно сказал Сергей – послушали бы как поёт наша пташка.

- Так, официальная часть окончена и мы можем приступить к следующей – сказал Афанасий не обращая внимание на слёзы девушки – Всем нам есть что друг другу сказать, с кем-то что-то обсудить, а кому-то – взгляд его остановился на Люде – кое как загладить вину. Однако, перед этим нужно срочно кое-что подкорректировать. Так, все, концентрируйте Дар Светлых Богов на мне!

- Зачем? – спросил Александр Николаевич.

- За мясом, делай – холодно ответил Афанасий.

Все сконцентрировались на Афанасии, чувствуя, как сила его возросла. Оглядываясь по сторонам, делая какие-то объёмные движения руками, он что-то шептал себе под нос. На дверных проёмах, окнах,