Принц Крови - Елена Прокофьева

Выглядел он, по-прежнему, несчастным, измученным и больным.

— Только что пришло письмо от Совета, — сказал он, обращаясь непонятно к кому, и так как он, по-прежнему, смотрел на экран, то создавалось впечатление, что к Арагорну.

— Они что-то ответили по поводу фоморов? — спросил Тиалон.

— Они приказывают мне решить вопрос с фоморами в срок до 22 декабря включительно. Обещали перед рождеством прислать инспекцию с проверкой, закрыты ли врата и пребывает ли город в благоденствии накануне величайшего из христианских праздников.

— Что, прямо так и написали? — удивился Кристиан. Он нажал на «паузу» и на экране застыл кадр со счастливо улыбающейся Арвен.

— Слово в слово, — флегматично сказал Филипп, отрывая взгляд от телевизора, — И самое печальное, что ничего иного я от них и не ожидал. Как неприятно порой бывает оказываться правым.

— Ну а что будет, если ты не сделаешь, как они велят?

— Наверное, убьют… Не смотри на меня так, в любом случае, если мы не решим вопрос с фоморами до 22 декабря, нам терять уже будет нечего.

— Нужно ехать в Альпы, — сказал Тиалон.

— Нужно, но вместо этого мы сидим тут взаперти и боимся высунуть нос из дома. Леаван знает о наших намерениях и будет мешать всеми силами. Тиалон, нам нужна волшебная мазь, чтобы видеть через гламор. Ты сможешь ее добыть?

Тиалон помрачнел, но не стал возражать.

— Я постараюсь. Но мне для этого придется вернуться домой, как ты понимаешь.

— Что для этого нужно? Отвезти тебя в лес Святой Женевьевы?

— Нет необходимости, я могу открыть портал где угодно. Нужен только источник воды. Достаточно большой.

— Насколько большой?

Фэйри ненадолго задумался.

— Мне подойдет большое корыто для омовений. Если можно наполнить его водой. Одно такое есть рядом с моей комнатой, я только не понял, как можно заткнуть дыру в днище.

— Ой, это мое упущение, — сказал Кристиан, — Я забыл показать.

— Идите, — сказал Филипп, — Времени мало. Тиалон, постарайся вернуться скорее.

Ванная наполнилась примерно на половину, когда фэйри сказал, что этого хватит. Потом он просто встал на бортик и, махнув рукой на прощание, прыгнул в воду, прямо как был в одежде и в сапогах.

Это произошло так быстро и неожиданно, что Кристиан не успел отскочить, и его с ног до головы окатило водой. Парень рефлекторно зажмурился, а когда открыл глаза, то в ванной плескалась вода, но Тиалона уже не было. Как обидно. А он-то надеялся увидеть какую-нибудь дыру в пространстве и дивный мир по другую сторону.

Проверив, чтобы слив был закрыт плотно, и вода из ванной не утекла, Кристиан отправился переодеваться. Жаль, что нельзя дождаться возвращения фэйри, может быть, тогда он успел бы что-то заметить. Но не сидеть же тут сутки напролет.

Тиалон отсутствовал недолго, он вернулся уже через несколько часов, но выглядел так, будто его не было неделю, будто он проделал долгий и трудный путь, изобиловавший препятствиями. И как бы там ни было, он принес волшебную мазь в небольшом стеклянном сосуде, она была почти прозрачной, слегка зеленоватого оттенка и пахла болотом.

— Как ей пользоваться ты знаешь? — спросил он Филиппа, — Нужно нанести на веки совсем немного. Того, что здесь есть, должно хватить на несколько дней, если конечно, мазью будет пользоваться ограниченное число людей… И, надеюсь, твои стражи сумеют вести себя осторожно, не выдать своих новых возможностей. Это серьезное преступление — дать волшебную мазь смертным, меня за это могут убить.

— Я знаю, — сказал Филипп, — Все будут предупреждены. Эта та мазь фэйри, за использование которой смертным выкалывали глаза?

— Нет, эта сделана по иному рецепту. Та мазь применяется для похищенных людей, когда их хотят оставить в мире фэйри, она изменяет зрение раз и навсегда. И если ее кто-то похитит — ему выкалывают глаза, ибо незачем неизбранному видеть фэйри без гламора… Эту мазь сделала знакомая мне целительница из Летнего Королевства: она действует ровно половину суток. Или до рассвета, или до сумерек.

На следующую ночь стражи отправились на поиски Леавана, снабженные волшебной мазью, но не сказать, чтобы это принесло какой-то результат. В городе было множество фэйри, но стражи не обнаружили ни одного сидхэ. То ли Леаван не следил за домом по ночам, то ли прятался как-то слишком хорошо, то ли он вообще был уже где-то далеко отсюда. Филиппа эта неопределенность раздражала, ему нужно было принять решение, и он не знал, что будет лучше: ждать пока Леаван как-то проявит себя или все-таки ехать в Альпы, надеясь на пророчества, которые обещают ему удачу.

Толку от волшебной мази оказалось немного, но, по крайней мере, людей снова начали выпускать из дома, и для них жизнь почти вошла в прежнее русло, — их-то не обещали поубивать, если к исходу третьих суток голова Леавана не будет торчать на пике перед воротами. А вот стражи все больше мрачнели, в конце концов, Гарен заявил Филиппу, что не в состоянии выполнить его приказ и готов последовать за Барро или куда там еще принцу вздумается его отправить.

— Люди патрулируют район днем, каких только фэйри не видели, но сидхэ среди них нет. А уж ночами он точно здесь не показывается — за это я могу поручиться. Думаю, он уехал из города и прячется где-то, возможно, выжидает время, пока мы ослабим бдительность. Если вам нужно ехать в Альпы, делайте это сейчас, а мы здесь будем по-прежнему изображать бурную деятельность. Успеете вернуться так, что он и не заметит вашего отсутствия.

Филипп, в принципе, с этим был согласен. Но проблема была еще в том, кого посадить за руль гробовозки. Кому из людей он может настолько доверять? Никому… Кое-кто из помощников Жака изо всех сил старался занять его место. Кому из них доверял Жак? Никому… Жак именно тем и был хорош, что не доверял никому…

И люди и вампиры после рейдов по городу возвращались совершенно очумевшими и тихо обсуждали что-то между собой, из чего Кристиану удавалось уловить совсем немного, какие-то обрывки фраз, однако, весьма любопытные. «И это была не собака!»… «у него был хвост, длинный черный и чешуйчатый!»… «оно висело на ветке, глазело на прохожих, просто висело и глазело, и никто его не видел!»…

Фантазия рождала какие-то совершенно фантасмагорические картины, и Кристиан был совершенно уверен, что ни за что не удержится, чтобы не пройтись по городу самому, воспользовавшись волшебной мазью. Тем более, что он знал, где эта мазь хранится, и взять немного из баночки ему не представляло труда.

Он пошел бы и один, но в компании как-то веселее, — есть с кем обсудить увиденное, к тому же Катрин, наверняка, тоже захочется посмотреть на странных фэйри, которые «не собака» или «просто висело». Она изображает из себя сурового и умудренного жизнью циника, но на самом деле ей все это ужасно интересно. Хотя… после сеанса психотерапии с Тиалоном Катрин действительно стала какой-то другой, менее импульсивной, более печальной, и не понятно, в чем тут было дело, что так сильно ее потрясло, — то, что она почувствовала за пределами реальности? Или то, что она открыла в себе самой? Кристиан дразнил ее «орком, помеченным белой дланью Сарумана», и просил рассказать, что Тиалон с ней сделал, но Катрин категорически не желала говорить на эту тему.