Слесарь. Трилогия (СИ) - Белов Иннокентий

Я оставил пять тайлеров в задаток, отказавшись от написания расписки, ведь жена Торка характеризует хозяев, как благородных людей, и я не могу сомневаться в ее словах. Оставив хозяев этой квартиры в ошеломленных чувствах и жену Торка с ними, мы провернули такой же сюжет и со второй квартирой, за которую просили сто тайлеров и еще тридцать за всю мебель, на чем и договорились, без торга, я снова ударил по рукам и оставил задаток.

Эту я присмотрел Учителю, но размах дел пока удручает, всего триста золотых, еще восемьдесят Ольсу за долю в мастерской и пятьдесят, примерно, Водеру.

Придется дома покупать, не меньше, иначе я не успею потратить городские денежки. Будет очень жаль.

И надо все оформить в один день, желательно, чтобы в Ратуше не поднялся шум, по поводу скупки мной по высоким ценам всей свободной недвижимости в городе.

Когда в мытный отдел поступят сведения о смене собственности стольких объектов и потраченных на это премиальных деньгах, которые выдавались, как бы, на развитие производства. Правда, нигде это условие не прописано, я точно узнал про все ограничения в Кассе.

Так, чиновник местного банка заявил, что я должен вложить деньги в городе, не в предметы роскоши и все, больше никаких ограничений он не нашел в записке, переданной первым секретарем Совета.

Пора навестить моих друзей‑Охотников, давно я их не видел, обиженок‑подкаблучников.

Учитель с разведчиком пошли со мной, потрясенные моим размахом, даже в покупке мебели, которая в Асторе была вполне доступной, но долгой по срокам ожидания. Хотя. в первой квартире, мебель была еще и дорогая, это заметно сразу.

– Да, желательно прилично одеться, но свидетелей не надо звать, будете друг у друга свидетельствовать, – счел нужным предупредить приятелей я.

– Друг у друга? Кто‑то будет еще? – спросил Учитель.

– Надеюсь, если, у меня все получится, будет человек десять‑двенадцать, – пришлось приподнять завесу таинственности над будущими событиями.

– А что они будут делать? – теперь разведчик немного напрягся.

Но Учитель потрепал его по плечу, прося подождать, и задал вопрос, показавший, что он человек благородный:

– Ольг, ты просто даришь нам эти квартиры, но ты же понимаешь, что по закону не сможешь ничего потребовать обратно?

– Понимаю, я все понимаю. Просто, парни, поверьте, так надо сделать. Или я потрачу деньги на вас и ваши семьи или они останутся в Кассе. Простой же выбор. А, что там дальше будет, посмотрим, может, мне придется срочно уехать. Когда я вернусь, я не знаю. Если уеду. Когда вернусь, тогда поговорим.

– Люди в Ратуше могут наложить запрет на эти деньги в любой момент, может – завтра, тогда все отменяется. Будет очень жаль. Но, если я успею потратить все или часть суммы, я буду просто счастлив. И, запомните, дарить я вам ничего не буду, буду продавать, все честь по чести, вам даже придется передавать мне деньги, в мешочке, я буду считать их и подтверждать сумму чиновнику, – продолжил я.

– Хорошо, Ольг, мы все поняли. Но мне пока не нужна квартира, такая большая, что с ней делать? – у Учителя возник законный вопрос.

– Делай, что обычно делают с жильем, сдавай его желающим. Квартира тебе не нужна, но деньги ведь нужны?

– Деньги всегда нужны, – улыбнулся Учитель.

– Тем более, жена Торка вхожа во многие дома, всегда может предложить кому надо.

Торк кивнул головой. Приличная часть города осталась позади, мы дошли до Бобровой улицы.

Вскоре мы стояли около большого двухэтажного дома, довольно потрепанного, между "Жаровней" и низкопробным трактиром, где я удачно поквитался за честь Гильдии с тем самым Рябым.

– Приятели мои где‑то здесь живут, осталось их найти. Вам надо познакомиться, они тоже достойные люди.

Парни с недоверием посмотрели на меня, видно было, что они не очень верят, что в этой халупе может жить кто‑то достойный. Да я и сам засомневался, хотя Драгер, вроде, говорил про этот дом.

– Эй, паренек, – окликнул я выглянувшего в окно мальчишку, – Знаешь, в каких комнатах живут Охотники?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ну, знаю. И что мне с этого будет? – оценивающе окинул нас взглядом двенадцатилетний пацан, – много тут всяких живет, и спрашивают тоже всякие.

Заходить внутрь дома и разговаривать с Кросом и Драгером при подружках мне откровенно не хотелось.

– Получишь, – я прикинул в руке горстку меди, – восемь грольшей.

– Деньги вперед, – заявил паренек.

– Половину сейчас, половину – когда они спустятся, – не стал вестись на откровенный развод я.

– Кидай, – согласился местный житель, ловко поймал четыре медяка и исчез в глубине комнаты.

– Торк, посмотри сзади, – шепнул Учитель и сам, резко метнувшись, заскочил во двор.

Разведчик пробежался вокруг дома и вскоре вернулся, держа за шкирку переставшего трепыхаться юнца.

– В окно спрыгнул, – Торк был этому совсем не удивлен.

Слегка нывший про себя малолетний жулик, вдруг истошно заорал, делая вид, что ему страшно больно.

– Сигнал подает кому‑то, – усмехнулся Учитель, вернувшийся со двора дома. – Редкий гадюшник здесь.

Он оказался прав, через полминуты желающие вступиться за паренька нарисовались сразу с трех сторон, но и со спины, из недр совсем разрушенного дома через дорогу тоже кто‑то торопился на помощь, спускаясь по разрушенной лестнице со второго этажа и громко матерясь.

Глава 28 ЧИСТИМ ГОРОД

– Эй, терпилы, че там нашего друга? Обидели? Маленьких обижаете? – раздавалось с разных сторон.

Да, мелкий уголовник успел пробежаться по комнатам, поднять местный криминал и поэтому Тонс, без труда, перехватил его с той стороны дома.

Явно ошибся я с адресом парней, не могли они здесь поселиться, да еще со своими женщинами.

Самый настоящий дом‑притон.

Быстро некоторые, выжившие в Беду, опускаются, не просто далось им это испытание кровью и страхом, не прошло мимо. Вроде, работы много, платят нормально, но червоточина внутри не дает жить, как люди, тащит вниз, в притоны и подвалы. Или просто видят, что не дотягивают до других, более успешных приятелей, и поэтому ищут себя в серой зоне.

Страх, даже просто перенесенный, и зависть – постепенно сводят с ума.

Таких, желающих повеселиться над залетными гостями, нашлось целых восемь человек, мужиков разного возраста, разного сложения, от крепких на вид до почти доходяг. Они не спеша подтягивались, посмеиваясь между собой и пытаясь произвести впечатление опасных парней. Тактику группового морального давления им уже кто‑то прочитал, по жизни, судя, по тому, как старательно они придерживались своей легенды.

– Мы – опасные, очень, – так и было написано на их лицах, поголовно не измученных интеллектом.

Мы встали рядом, так, чтобы не мешать друг другу.

– Тренировка в реальных условиях, – предупредил Учитель.

Так, три знакомые рожи я уже увидел, из кучи того самого Рябого.

Тогда они только начинали свой путь к авторитету и репутации и позорно отмолчались, когда гильдеец с большим кинжалом отправил в канаву дерзкого главаря. Сейчас, поднабрались криминального опыта, чего‑то добились в своей куче и, пережив странную смерть своего основного, продвинувшись по своеобразной служебной лестнице, сильно поднялись в самомнении о себе.

Если не знать, что они начинающие уркаганы, можно было всерьез испугаться, настолько ребятки научились напускать на себя суровый и беспощадный вид. Наверняка, запугали всю мелкую сошку в округе до смерти.

Мне и самому интересно посмотреть, как Учитель и Торк отреагируют на такой поворот сюжета, со своими то армейскими способностями. Но сначала надо было разобраться с пареньком:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Торк, надо забрать наши деньги у сопляка, а то сбежит еще, пока приятели будут люлей получать. Отправь его полежать, – предложил я, как бы, не обращая внимания на обступившую нас кодлу.

– Легко, – и гвардеец коротким ударом по затылку уложил на остатки мостовой незадачливого наводчика.