Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru) - Бернхард Хеннен

Под ногами Мелвина трещало разбитое стекло. Судно было разломано почти по всей длине, словно на полной скорости налетело на риф, а затем его швырнуло на вершину.

Говорили, что Певец — самый старший из альвов. Предводитель. Эмерелль вспомнились слова оракула, вытатуированные Самур на ее коже. «На Голове Альва спит альвов глава».

Фальрах назвал это бредом оракула. Но, может быть, нужно понимать эти слова буквально? Может быть, Певец спит в своем разбитом корабле?

— Ты чувствуешь? — снова зашептал Мелвин.

— Что?

— Кто-то наблюдает за нами.

— Откуда?

— Тихо, — зашипел мауравани. — Точно сказать не могу.

Но он здесь. Я ясно ощущаю.

Эмерелль огляделась. Никого не было видно. И она не чувствовала ничего. Мелвина мучил страх. Или он все же прав?

Она снова огляделась. Повсюду лежали обломки судна. Похоже, кто-то выносил мебель из корпуса корабля. Некоторые предметы были замотаны в обрывки паруса. Спрятаться здесь было бы легко. Но зачем Певцу делать это? Ему ведь нечего бояться их!

— Нам нужно войти на корабль!

— Не выйдет, — запротестовал мауравани.

— Иди! — резко приказала Эмерелль и почувствовала, как напряглись его мышцы. — Пожалуйста, — примирительно добавила эльфийка. — Я должна найти его. Там, впереди, где из сломанного корпуса торчат шпангоуты. Нужно попытаться.

Мелвин не сказал ни слова. Он двинулся к кораблю. И вдруг путники оказались между скалами. Перед ними подобно тенту была закреплена парусина. Под ней в нише скалы стоял стул с высокой спинкой. Одна ножка была отломана и заменена доской. Между камнями был натянут плащ. Он что-то скрывал. Из-под ткани торчала узкая серебристая полоска. Край чаши? По форме она напоминала серебряную чашу в тронном зале Эмерелль.

Эльфийка поглядела через плечо Мелвина. Корпус корабля теперь находился у них за спиной.

— Как я тебе и говорил. — Голос мауравани звучал устало. — Впрочем, в этом месте я еще не был.

По краю чаши текла кровь. В ней что-то было! Скрытое тканью. Эмерелль с трудом перевела дух.

— Отнеси меня к стулу!

— Я не вижу никакого стула.

Королева взвилась на руках у Мелвина.

— Стул там, впереди! Под парусиной. До него всего три шага.

— Я не вижу стула, — упрямо настаивал полуэльф. — Между скалами лежит подушка. Она грязная.

— Тогда отнеси меня к подушке!

Он сделал шаг. В лицо ударил ледяной ветер. Они стояли на широкой заснеженной равнине.

Эмерелль в отчаянии огляделась. За ними вздымалась похожая на башню скала. Они стояли там, где их ссадили орлы.

Все оказалось напрасным.

Грохот заставил Мелвина обернуться. Выше по склону сдвинулся снег. Мауравани выругался. А затем побежал.

Игрок

Фальрах нерешительно повертел в пальцах маленькую фигурку, изображавшую Эмерелль. Интересно, где она? Поставил фигурку на край стола для фальраха. Где бы королева ни была, она вне игры!

Он еще раз посмотрел в потрепанный список, который передал ему кобольд. Поначалу эльф был настроен очень скептически. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Их разведчики уже обнаружили орудия вокруг гавани. Все двенадцать находились в указанном месте. Сложнее было понять, соответствует ли истине список князей, избранных для голосования Советом Короны. Это станет ясно, только когда они соберутся на либурне. Эльф колебался долго. Альвиас, Нестеус и Катандер! Звучало невероятно. Зачем звать на выборы заклятых врагов троллей?

В письме подробно рассказывалось о планах Элийи. Но все это казалось Фальраху бредом… Он сдвинул несколько фигур на доске. Дело плохо. Их противники гораздо сильнее.

— Ну что, мой князь?

Эльф поднял голову. Перед ним стояла Сильвина. Одета в темное, лицо раскрашено. Она говорила от имени всех мауравани, собравшихся на поляне.

— Сегодня ночью отправятся первые десять, — решил он. — Их отберешь ты.

— Как прикажешь, мой князь. — Сильвина бесстыдно ухмыльнулась.

Семь недель назад маураване провозгласили Фальраха князем. Весть о том, что Олловейн стал князем лесного народа, разнеслась повсюду. Они остановились на имени Олловейн, потому что истина была слишком сложной. Никогда прежде не терпели маураване над собой князя. Это противоречило их мироощущению. Но только таким образом Фальрах мог принять участие в выборах короля. Он должен был носить княжеский титул. Он был князем Снайвамарка, по крайней мере этот титул причитался ему после смерти отца, но, поскольку тролли заняли Снайвамарк и их правитель тоже носил титул короля Снайвамарка, легитимность Олловейна легко было оспорить. А вот если его признают князем маураване, то тут уж не придерешься.

— Не послать ли в город больше воинов? До Праздника Огней осталось всего четыре дня. В городе полно гостей.

— Нет. Опасность разоблачения слишком велика.

Больше Сильвина не сказала ни слова. Фальрах удивился, насколько легко маураване присоединились к нему, когда он заявил, что хочет помешать Гильмараку еще раз короноваться.

Нужно быть сумасшедшим, чтобы ввязываться в заговор против короля. Всего горстка воинов. А враги могли легко выставить сотни бойцов. Фальрах подозревал, что именно безнадежность плана и привлекала мауравани.

Он сдвинул несколько фигур на столе. Сильвина внимательно смотрела на эльфа. Он читал в ее глазах вопрос.

— Можем ли мы победить? — Он снова посмотрел на стол и покачал головой. — Наш козырь — неожиданность. Надеюсь, они не догадываются, насколько хорошо им известны наши планы. Так что давай предположим, что обманывают не нас… В соответствии с этим одна из семи игр оканчивается нашей победой. Но все это справедливо только в том случае, если игра заканчивается моей коронацией. Если же расширить условия и победой считать мое возвращение из города на своих двоих, шансы значительно падают.

— Почему ты идешь на это?

Фальрах пожал плечами.

— Если все будут разумны и законопослушны, то нами будут править тролли и кобольды. Нужно либо дать толчок, либо втянуть голову в плечи и держать рот на замке.

— У нас, у мауравани, всегда плохо получалось втягивать голову в плечи. Ты заслужил уважение нашего народа, Фальрах. Если когда-нибудь окажешься без приюта, тебе всегда будут рады в наших лесах. При условии, конечно, что ты не соберешься еще раз стать нашим князем.

Эльф улыбнулся. Была в Сильвине какая-то дикая привлекательность. В прежней своей жизни он попытался бы соблазнить ее.

— Не переживай, ты же знаешь, я стремлюсь к большему.

Либо через четыре дня на моей голове будет корона Альвенмарка, либо у меня вообще не будет головы — и вопрос короны, будь она королевской или княжеской, решится раз и навсегда.