Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

сбрасывал с себя покровы Абсолюта и готовился стать… Калебом Шаттибралем? Я разделялся. Одной половиной я оставался со Вселенной, иной, самой маленькой, почти песчинкой, навязывал себе «смертную оболочку». Мое сознание дало трещину, а затем последовало раздвоение. В эту секунду я вышел из лона матери, как и прежде, выполняя свои обязанности за пределами Мира, там, в том континууме, откуда я родом – в Гамбусе и его мирах–собратьях. Только с одним «но». Мои функции, того меня, который не покинул изначального временного кармана, стали подвержены автоматизму, поставленной мной самим логике и маршрутной карте. Там я подчинился законам составленных пророчеств, укладов и проторенных дорог. Тот я ехал по «прямой» и не мог свернуть с нее. Хоть и безотчетно, я держал все под контролем. И не было ошибок в моих действиях. Я же, родившийся, плакал и быстро забывал о том, кто Я Есть. Так я сам определил себе. Таков был мой Жребий. Я задавался вопросом – для чего Это? Ради какой Цели я пожертвовал Всем, заключив себя в оболочку, из которой не смогу выбраться самостоятельно. Смерть. Любовь. Жизнь. Я нуждался в их познаниях…

Утро принесло мне ломоту в пояснице и сухость во рту. Кое–как встав, я открыл окно. Солнце и чистое небо… Я вдохнул свежий воздух и потянулся. Сколько еще ночей Луковое Спокойствие будет сдерживать Укулукулуна? Надеюсь, что хотя бы неделю-другую. А потом? Не знаю. Я был опустошен – тлетворность Отметки Арбитра выпила из меня все силы. Я бы дал себе характеристику – стеклянный стакан, истертый песком. Сухой. Без единого намека на влагу. Такой я сейчас. Но что жаловаться и ныть? Надо начинать новый день. По обыкновению я пошарил под пологом кровати, намереваясь разбудить Снурфа. Потом понял – моего любимца со мной нет уже давно… Как ты там, малыш? Уверен, что Эмилия тебя в обиду не даст, но все же… Внизу послышались громкие голоса. Что там еще происходит? Я оделся, обулся и вышел из номера. В холле трактира собрался десяток солдат. Там был вчерашний побитый сержант и, по всей видимости, капитан. Он, нахмурив брови, что–то говорил завтракающему Дурнбаду.

–… Да мне плевать! Я вас всех здесь уделаю, если потребуется! – заявил гном, не отрываясь от яичницы.

– Ты угрожаешь гвардии наместника Карака?! – не выдержал капитан.

Вероятно, он явился разобраться, что это за разбойник вчера отмутузил его подгулявших подчиненных.

– Ты глухой? Я так и сказал!

– Что за шум? – вклинился я.

Хлопнули двери Альфонсо и Лютерии.

– Я заключаю гнома под стражу и увожу в Осприс! – отозвался капитан. – Бургомистр вынесет ему приговор!

– Поверь, Энтони Фришлоу не будет рад, если я пожалую к нему, – встрял я. – А я не брошу своего друга.

– Кто ты такой?!

– Кто он такой? Он – спаситель Соединенного Королевства. Калеб Шаттибраль. Это он изгнал Десницу Девяносто Девяти Спиц обратно в пучину Тьмы. Ты говоришь с героем и фаворитом Констанции Демей. Твоей королевы, – промолвила Лютерия Айс, оправляя на шее амулет Ураха. – Предвосхищая твой следующий вопрос – я магистр Ордена Милосердия всей западной провинции.

Капитан опустился на колено.

– Миледи!

– Не надо склоняться передо мной, дитя, – покачала головой Лютерия Айс. – Я прошу тебя выслушать меня. Гном из Железных Гор, которого ты намерен увести в казематы, – Дурнбад, старейшина войны клана Надургх. Высокорожденный. Вечером минувшего дня он защитил честь Настурции Грэкхольм, придворной колдуньи Ильварета. Твои солдаты оскорбили ее. Я видела это. Я думаю, что полагается наказывать не Дурнбада, но тех, кто не умеет культурно вести себя с женщиной.

– Магистр, Ваших слов мне достаточно! – козырнул капитан.

Он волком оглядел своих вояк, после чего дал знак, чтобы они покинули помещение.

– Обещаю Вам, что не оставлю эту ситуацию без разбора!

– Никакого разбора не нужно, – рыкнул Дурнбад. – Оболтусы свое уже получили.

Капитан поклонился Лютерии Айс, а затем покинул трактир.

– Как ты технично все разрулила, – улыбнулся Альфонсо.

– Истина не нуждается в резких речах, – откликнулась Лютерия Айс. – Давайте присоединимся к Дурнбаду. Он так вкусно ест, что я почувствовала, как во мне проснулся аппетит.

Предложение магистра Ордена Милосердия пришлось всем по вкусу, поэтому мы с Альфонсо поспешили сесть подле Дурнбада. Настурция показалась спустя час. Заспанная, она налила себе кофе и взяла бутербродов (Альфонсо заказал их у трактирщика заблаговременно). Откушав, мы оседлали коней и подались дальше. Сырая от вечернего дождя дорога то шла в горку, то загибалась по одной только ей известной петле. Каждый из нас прибывал в своих думах. К полудню Змейчатый Тракт пересекся с Вересковым Трактом, уводящим на самые северные города – Вересковую Долину, Розмбальд и Гаршинг. Я бывал в каждом из них. Миленькие самобытные селения, хранимые от невзгод Великого Леса цепью фортов – Цабером, Гибелью Кварцарапцина и Пастью Пса. Эти крепости лежат правее Клейменда, за много миль от которого раскинулась Тлеющая Чаща с Брандвардом – древним центром пахарей и стеклодувов. От форта Нура до Тлеющей Чащи будет рукой подать, поэтому мы неустанно скакали к нему.

День подменился днем, а ночь ночью. Настурция, последняя кто еще не рассказывал о землях за пределами Соединенного Королевства, греясь у потрескивающего пламени костра, вдруг заговорила:

– Завтра будем проезжать форт Нур – за ним Тлеющая Чаща.

– Наконец–то! Мне эта качка в седле уже порядком опостылела! Где это видано, чтобы гном седлал коня! Это почти такая же диковинка, как если бы брат по крови ходил задом наперед!

– Я так умею, – хмыкнул я.

– Твой Лайс очень покладистый, – заметила Лютерия. – Тебе не на что жаловаться.

– А я и не жалуюсь! Я возмущаюсь!

– Расстрою тебя, мой возмущенный друг: в Великий Лес ты тоже отправишься на Лайсе, – улыбнулся Альфонсо. – Мы не будем спешиваться.

– Без тебя знаю! – фыркнул Дурнбад, подбирая под себя ноги. – Деревья все эти не по мне! Никакого камня! Да еще животина без шерсти, на которую я взбираюсь кое–как!

– Без твоего молота нам бы пришлось туго. Спасибо, что ты с нами, – поблагодарила Лютерия Айс.

– Рад, что вы это осознаете! От меня Владыка Гор получит богатое подношение в виде отсеченных голов демонов!

– Урах проповедует смирение и альтруизм. А твоему Богу приятна кровь? – спросила магистр Ордена Милосердия.

Прежде чем ответить, Дурнбад немного подумал.

– Нет. Он справедливый. Если ты Зло – ты должен умереть. Если Добро – жить. Он разграничивает эти два понятия. В данном случае смерть живорезов будет угодна Владыке Гор. Когда наступит момент мне уходить за Грань, я предстану перед Ним с высоко поднятым подбородком. Я не трусил, не пасовал и не избегал неприятностей, поэтому буду вечно пить эль в Его чертогах.

– Есть ли у вас, гномов, какие–нибудь знаменитые праздники, восхваляющие Владыку Гор? – поинтересовалась Лютерия Айс.

– Знамо, что имеются! Один как раз вот–вот случится! Поворот Тысячелетия! В этот