Человек в искусстве экспрессионизма - Коллектив авторов

планетах в духе Шеербарта. Первая из пяти частей альбома, «Кристаллический дом», показывает его витые стеклянные шпили, купола и граненые своды. Феерическую картину представляет долина, ведущая к этому дворцу, – на рисунке череда из десяти мостов, которые по мере приближения к вершине должны быть «всё более сияющими и темными по окраске своих арок из цветного стекла», а вокруг будут звенеть эоловы арфы47.

Вторая часть альбома называется «Архитектура гор». В ней Таут, окончательно отбросив рациональные аргументы, показывает проекты геологического масштаба. Он призывает обтесывать и застраивать стеклянными арками целые хребты. Подпись к таблице 11 сообщает: «Смысл куполов? – Никакого. – Для того, кто благоговейно не наслаждается красотой». Часть третья, «Альпийское строительство», применяет идеи альбома к знаменитым местам Альп. Швейцарская гора Гларус покрыта колючими сростками стеклянных форм, в ее долине стоят кривые стеклянные зубцы, которые ночью «освещают ледники цветом киновари». Вершиной итальянской горы Резегоне становится сетчатый стеклянный купол, подножие горы Сант-Сальваторе возле Лугано превращено в ступенчатую гавань для «аэропланов, дирижаблей, световых и водных феерий».

Комментарии в этой части книги превращаются в риторические изречения, часть которых написана заглавными буквами. Первый из лозунгов появляется в таблице 12: «ВЕЛИКА ПРИРОДА. Вечно прекрасная – вечно творческая – и в атоме, и в горном хребте. Вечно во всем ТВОРЯЩАЯ НОВОЕ. Но и мы ее атомы и должны выполнять ее веления через творчество. Оставить ее нетронутой – сентиментально. ТВОРИТЕ В НЕЙ И С НЕЙ – И УКРАШАЙТЕ ЕЕ!» На следующем рисунке голос обретают утесы: «СКАЛЫ ЖИВЫЕ. ОНИ ГОВОРЯТ: мы органы Богини Природы, но и вы, черви – да, и вы тоже. Творец ваших первых хижин был прежде всего творцом. Стройте – стройте нас. Мы не желаем быть просто причудами, мы желаем стать прекрасными при помощи человеческого духа. Стройте мировую архитектуру!» На листе 16 изображена карта европейских гор и помещен призыв: «НАРОДЫ ЕВРОПЫ! СОЗДАВАЙТЕ СЕБЕ СВЯЩЕННЫЕ БЛАГА – СТРОЙТЕ! БУДЬТЕ МЫСЛЬЮ НАШИХ ЗВЕЗД, ЗЕМЛИ, КОТОРЫЕ ХОТЯТ СЕБЯ УКРАСИТЬ – С ВАШЕЙ ПОМОЩЬЮ!» Апофеозом этого раздела становится литография «Горная ночь», где лучи прожекторов и цветные контуры стеклянных построек создают новую среду, похожую на образы итальянских футуристов.

Четвертая часть, «Архитектура земной коры», еще больше расширяет угол зрения. Она показывает тропические острова и Анды, застроенные стеклянными мостами, куполами и шпилями. Панораму земного шара сопровождает лозунг: «ЛЮБОВЬ – ЭТО ФАНТАЗИЯ. ЛЮБОВЬ К ЗЕМЛЕ – ЕЕ ОБРАЗ В НАС». В последней части книги, «Архитектура звезд», проектная фантазия Таута распространяется и на космос. Без всяких пояснений он изображает «Купольную звезду» со множеством сводов, какие были в «Кристальном доме», «Гротическую звезду» с воронками, уходящими в ее внутреннее пространство. Цветная литография с изображением планет и кольцевых орбит озаглавлена: «Шары! Круги! Диски!» За ней следует «Система систем – мировая туманность», которая показывает связь «архитектуры звезд» с образами Шеербарта и особенно с «Лезабендио». Финальная иллюстрация напоминает ментальные схемы антропософов. В овале помещен ряд слов, написаных разным размером и начертанием: «звезды // миры // сон // смерть // ВЕЛИКОЕ // НИЧТО // БЕЗЫМЯННОЕ // конец».

В «Альпийской архитектуре» соединились несколько формообразовательных тенденций. Одна из них – изобилие сводчатых и сетчатых форм, образы цветка и листа. Эти формы не выходят за рамки «органического» модерна. Вторая – агрессивные шпили, крюки и своды из стекла, близкие к эстетике экспрессионизма. Третья – стройные геометрические формы горных вершин, мостов, гигантских арок, которые соответствуют рождающемуся рациональному авангарду. Геологические и космические образы также говорят о глобализации и упрощении форм, присущих эстетике авангардной архитектуры.

В 1920 году Таут выпускает еще один рисованный альбом – «Мировой строитель. Архитектурная пьеса для симфонической музыки», с посвящением «духу Пауля Шеербарта». Здесь в 28 литографиях разыгрывается действо об архитектуре прошлого и будущего. Открываясь, занавес показывает пространство «без пола, крыши и стен», залитое желтым светом. Затем в нем вырастает подобие готического собора с «живыми наносами форм». Пройдя сквозь портал, зритель оказывается в его залах с легкими арочными перекрытиями – там слышится звон колоколов, играет многоцветное освещение. Затем здание сотрясается и начинает рушиться, «теряя формы», образует кучу извилистых руин, «превращается в атомы и уходит в мировое пространство». Свет меняется от желто-оранжевого до ярко-зеленого, далее наступает сине-зеленая полутьма, сопровождаемая дальней музыкой. На фоне, ставшем темно-синим, мерцают звезды и кометы, появляются «две звезды в танце», одна из которых исчезает. Таут изображает пару «звезд», похожих на искусственные угловатые небесные тела из «Альпийской архитектуры», их соединяют извилистые световые шнуры, похожие на пуповину. «Соборная звезда» всасывает в себя соки другой звезды и растет, «вращается и танцует», меняя форму и цвет. Затем в нее врезается метеор, тоже летящий по извилистой траектории, и все исчезает в космической синеве. Пурпурное пространство заполняют зеленые листья и цветы, падающие сверху, а внизу показывается часть земного шара, меняющая светло-зеленую окраску на фиолетовую. Раздается гром, идет дождь, над водой показывается радуга, под летним солнцем вырастают трава, цветы и «человеческие хижины».

Этот пейзаж заполняет всю сцену до горизонта, свет становится вечерним, слышны «радостная музыка земли» и голоса детей. На холме в желтом освещении, которое сменяется красным, начинает расти «кристаллический дом». Он «отворяется, показывает свои внутренние чудеса – светящиеся каскады и фонтаны – всюду блистающее стекло – фон темно-красный». Вначале интерьер стеклянного дворца выглядит как зал со сводами из остроконечных сегментов, наверху и внизу видны блестящие шары. Затем зал «раскрывается, движутся и разделяются все его элементы», в их блеске и искрении свет становится темно-фиолетовым. В последней картине стеклянный дом преображается в живое космическое панно: «Полное раскрытие – звезды мерцают сквозь стеклянные панели – архитектура – ночь – космос – единство – движение прекращается – картина застывает». На этом кончается действо о «мировом архитекторе»48.

Архитектурная пьеса Таута близка к духовным драмам раннего авангарда, таким как «Желтый звук» и «Фиолетовая занавесь» Кандинского. Совпадают даже детали – противостояние зеленого и фиолетового цветов, вращение и преображение картины, хотя архитектор не мог знать содержания последней пьесы создателя беспредметной живописи – она была написана в 1916 и опубликована лишь 1998 году. Два этапа появления «кристаллического дома», его органический рост, вовлечение зрителя в стеклянные залы, которые преобразуются в элементы космоса, видимо, означают первичную архитектурную идею и ее окончательное воплощение на зеленой Земле, где под дождем стихийно растут города-сады. Назидательные приключения архитектурных форм напоминают также и «Сказ о двух квадратах» Лисицкого (1922), но там суровое, разрушительное воздействие красного и черного объектов («удар – все рассыпано») отражает эстетику радикального авангарда, который диктует