Бэламнийская трилогия - Джеймс Блэйлок

Потом он почувствовал, как кто-то тянет его за ногу, и это был старина Ахав, которого тайны интересовали гораздо меньше, чем Джонатана, и который ничего так сильно не хотел, как убраться отсюда. Поворачиваясь, чтобы выйти из комнаты, Джонатан увидел, что в самом центре стены, противоположной двери, вырезана пара смотрящих на него глаз – как ни странно, таких же точно глаз, как те, что были вытатуированы на ладони Шелзнака. Они казались чем-то большим, чем просто резьбой, как если бы они наблюдали за ним, изучали его. Когда один из них медленно подмигнул, а потом опять открылся, Джонатан вылетел в коридор; Ахав последовал за ним по пятам. Джонатан был уверен или по крайней мере надеялся, что он слишком долго стоял в этой жуткой комнате и что его глаза, замороченные резными изображениями, начали играть с ним шутки.

У него не было большого желания исследовать последнюю комнату. С одной стороны, он подозревал, что в ней тоже будет полно странной магии, а с другой – потому что Шелзнак, без сомнения, в нее вошел. Джонатан знал, что к этому времени должен был добраться до задней стены замка. Дальше не могло быть других комнат, других коридоров. Шелзнак наверняка был за той самой дверью, к которой он сейчас протягивал руку.

Он поднял дубинку, твердо стал на ноги и распахнул дверь. Перед ним предстала пустая комната – комната, в которой, как и в предыдущей, не было второй двери. Это была высокая комната с куполом вместо потолка и с единственным большим окном на вершине этого купола. На стекло был направлен гигантский латунный телескоп. Стену по всему периметру покрывали изображения лун, планет с кольцами и огромных клубящихся скоплений звезд. Здесь не было ничего странного или зловещего – никаких подмигивающих лиц или гниющих голов, а также никакого гнома Шелзнака. Джонатан закрыл дверь и вернулся по коридору в комнату с книгами и теплой газовой лампой. Ему показалось невозможным, чтобы ведьма просматривала книги в библиотеке Шелзнака. Он понятия не имел, как ведьмы проводят время, но почему-то был уверен, что они не занимаются чтением случайных книг. Должно быть, это гном зажег лампу. Если он не скрылся в одной из дальних комнат и не вернулся туда, откуда явился, то он либо вылез в окно, либо вылетел в какую-то дверь, которую Джонатан не видел, – потайную дверь.

Шелзнак никогда не казался Джонатану кем-то, кто станет лазить по окнам. Он не утруждал себя тем, чтобы скрывать свои действия, для этого он был слишком самодовольным.

– Где гном? – прошептал Джонатан Ахаву, сознавая, разумеется, что пес может не понять ни слова. – Найди Шелзнака!

Вместе с принюхивающимся Ахавом он пошел вдоль стены, у которой стоял книжный шкаф, исследуя покрывающие ее старые, изъеденные червями панели. Он надавливал на каждую из них и ощупывал края в поисках защелок и кнопок, стучал тут и там, предполагая, что может услышать красноречивый глухой звук. Но из этого ничего не вышло.

Ахава, казалось, гораздо больше интересовал книжный шкаф. Он стоял перед ним и потихоньку рычал, словно пес, обсуждающий сам с собой, какую книгу ему хочется почитать следующей. Джонатан присоединился к нему, поскольку знал, что хотя Ахав имел к книгам природную склонность и даже зашел так далеко, что в свои юношеские дни обгрыз у некоторых из них переплеты, он никогда еще не прочитал ни одной книги. Его интерес не мог быть интеллектуальным.

Джонатан подергал одну из стен шкафа, но она, похоже, была приделана намертво. Тогда он начал толкать, тянуть и открывать освинцованные двери. Книги внутри были расставлены очень аккуратно. По сути, шкаф был плотно набит ими, и единственный имеющийся промежуток едва мог вместить ту книжку, что лежала раскрытой на столе. Пока Джонатан разглядывал этот промежуток и размышлял, у него в голове зародилась одна мысль. Он взял книгу и вставил ее обратно в нишу. Послышался щелчок высвобождаемой защелки, слабый скрип пружины, и весь шкаф повернулся на скрытых петлях, едва не задев Джонатана по носу. Они с Ахавом проскользнули внутрь, и шкаф со щелчком встал на место.

Они оказались в небольшом, тускло освещенном коридоре шириной примерно с книжный шкаф. Он вел в темноту за теми помещениями, которые они уже осматривали. Джонатан направился следом за Ахавом, нащупывая дорогу в темном туннеле. Через тридцать или сорок шагов он подошел к лестнице, освещенной светом, который падал из чего-то похожего на вентиляционное отверстие в стене прилегающей комнаты. Следом за Ахавом он торопливо поднялся на один виток этой лестницы и оказался в другом коридоре, где не было ни одной двери, чтобы прервать его погоню за гномом.

Его шаги отдавались на каменном полу слабым эхом, но этого можно было избежать только в том случае, если бы он снял туфли и пошел дальше в носках. Почему-то эта мысль его не прельщала. Джонатан уже почти дошел до второй лестницы, когда услышал сквозь вентиляционное отверстие голоса: один низкий, требовательный, а другой – более высокий, умоляющий.

– Я видел, как ты стащил его и смылся, – заявил низкий голос. – И не отрицай это. Тебе хочется еще получить?

Высокий голос, заикаясь и задыхаясь, проговорил:

– Нет, нет! Я взял его. Я признаю, что взял его. Я хотел отдать его этому, как его там. Тому, что с псом.

– Ты лжешь! – прорычал низкий голос, и за этим последовал еще один крик боли. – Ты – один из грязных приспешников Шелзнака. Маг! Ха! Жонглер – это вернее. Цирковой клоун. Шарлатан. Развлечение для гоблинов и идиотов!

Джонатан внезапно осознал, что высокий голос принадлежит бедному Зиппо, которого мучит кто-то, кому очень хочется заполучить шар. Примерно в это же время раздался третий голос, писклявый и более далекий, чем первые два.

– Ты все еще тут, дедушка? – сказал он.

– Да, здесь, – бодро отозвался первый голос. – Мы с господином Зиппо разбираемся с делами. Ты подожди. Господин Зиппо больно уж медленно разговаривает, но я его сейчас слегка потороплю.

Торопил Зиппо Эскаргот, выторговывающий у него шар.

– Не ждите пощады от моего отца! – предупредил Зиппо. – Когда он узнает, что вы здесь, он изжарит вас на медленном огне. Он идет сюда с целой армией.

– «С армией»! Твой отец расхаживает в розовых рубашках, – нелюбезно отреагировал Эскаргот. – Ему на тебя плевать. А даже если это и так, то что из этого следует? Украсть у него ту барку с клубникой было все равно что сорвать с него шляпу. Я мог бы поручить это дело своему внуку, но не хотел, чтобы он занимался такими пустяками. Меня, однако, ничто не сдерживает.

Зиппо вскрикнул, как будто ему вывернули руку.