Цвет сверхдержавы - красный 3 Восхождение. часть 1 - Симонов Сергей

— Давайте, Максим Захарыч, поспорим, что у товарища Худенко получится выйти на те показатели, и теми силами, что он рассчитал?

— Давайте! — азартно согласился Сабуров. — На что спорим? На ящик водки?

Легенду о засухе 1955 года и председателе целинного колхоза, проспорившем Первому секретарю ящик водки, в ЦК рассказывали как пример нестандартного подхода Хрущёва к управлению страной. (АИ, см. гл. 01-34)

— Нет, Максим Захарыч, ящиком водки не отделаетесь, тут ставки повыше будут, — ответил Хрущёв. — Если дело выгорит — будете поддерживать внедрение системы Худенко по всей стране со стороны Госэконмкомиссии. И поддерживать будете всей душой, честно. Либо сложите полномочия. А уж если не выгорит, тогда забываем обо всех подобных экспериментах надолго.

Сабуров подумал, и спорить отказался.

Смысл эксперимента был не в многократном перевыполнении планов. Иван Никифорович собирался доказать, что получать и обрабатывать урожай можно значительно меньшим количеством работников, чем в обычном колхозе, если перестроить стандартную схему управления, сократив руководство до минимума, и поделить коллектив на малые звенья по 5-7 человек, до предела насытив хозяйство техникой и средствами механизации. Он назвал эту схему организации труда «безнарядно-звеньевой системой».

Где взять столько техники — проблем не возникло. Проведённая в 1957 г реформа МТС (АИ, см. гл. 02-36) не разрушила эту сложившуюся систему, а наоборот, сделала её более эффективной, пустив в ежедневное применение многолетние залежи неиспользуемой сельхозтехники. По всем МТС страны её набралось так много, что после необходимого ремонта техники хватило бы на перевод на систему Худенко большей части сельского хозяйства страны одновременно.

Основными идеями системы Худенко были:

— Сокращение непроизводительных расходов, в т. ч. на многоступенчатый управленческий аппарат. Также Худенко предложил свести к минимуму поэтапный учёт всего и вся, оставив лишь учёт начальных вложений и конечных результатов. Оценивались не усилия, а конечный результат, это мотивировало работников на экономию и качественную работу.

— Подъём производительности труда, как за счёт механизации, так и за счёт мотивации работников путём значительного повышения зарплат. Деньги, сэкономленные на зарплате сокращённых управленцев, оставались в коллективе и делились между работниками.

— Упрощение расчётов с государством. Совхоз заключал с государством договор на поставку фиксированного количества продукции на несколько лет вперёд. Всю сверхплановую продукцию он имел право реализовать через сеть госпотребкооперации, на правах производственного кооператива. При этом сданная продукция так или иначе 100-процентно учитывалась через ОГАС, чтобы не нарушался народно-хозяйственный баланс.

— Постоянное личное участие каждого работника в управлении хозяйством. Трудовой коллектив получал право самоуправления и самоконтроля. Худенко намеревался мотивировать обычных людей, не обладающих высоким чувством ответственности, сделать свой труд творческим, выходящим далеко за пределы обязательных затрат труда, необходимых для производства единицы продукции.

Вырученные средства от продажи продукции через потребкоперацию не делились между работниками, а вкладывались в развитие производства и общественные фонды потребления.

— Мы не миллионеров выращивать собираемся, — пояснил Худенко Сабурову и Байбакову, — а развивать инфраструктуру. В результате повышения производительности труда высвободится большое количество людей. Чтобы обеспечить их занятость, необходимо будет перевести их на строительство инфраструктуры, диверсифицировать производство. Будем строить теплицы, освоим гидропонику, начнём выращивать овощи и фрукты, и тут же, на месте, их перерабатывать.

Хрущёв не зря свёл в 1957 году четырёх великих новаторов и реорганизаторов сельского хозяйства — Кирилла Прокофьевича Орловского, Терентия Семёновича Мальцева, Ивана Никифоровича Худенко и Ивана Андреевича Снимщикова (АИ, см. гл. 02-36)

Орловский имел богатый опыт управления сельскохозяйственным предприятием в крайне тяжёлых послевоенных условиях. Мальцев владел новейшими агротехническими приёмами и культивировал строго научный подход к земледелию, а также проявил и немалое личное мужество, решившись нарушить в 1954 году сталинский закон о глубокой пахоте, которая не подходила для целинных условий. Худенко разработал систему управления коллективом, позволявшую резко поднять производительность труда при большой экономии средств. Снимщиков знал, как можно занять высвобождающихся из основного производства людей путём диверсификации и освоения новых видов деятельности.

Хрущёв понимал, что инициатива Худенко взрывоопасна, на селе высвободится около 30 миллионов человек, а жилищное строительство в городах не в состоянии переварить подобную массу народа. Он рассчитывал, что Худенко, ознакомившись с опытом Снимщикова, точно так же переориентирует высвободившихся работников на другие виды занятости.

Очень кстати для решения этой проблемы оказалась инициатива А.Н. Косыгина по созданию малых госпредприятий. Зимой 1957-58 года, когда Худенко в Госплане тщательно просчитывал свой эксперимент, Хрущёв предложил ему взять на вооружение идею Алексея Николаевича.

— Смотрите, Иван Никифорович, — сказал Первый секретарь. — Вот, положим, внедрим мы вашу систему по всей стране. Высвободится в результате 33 миллиона человек, большинство — уже в возрасте, без образования, к тому же женщины. Ведь их всех надо куда-то пристроить. В города поедут не все, да и селить в городах их негде. Как эту проблему решать собираетесь?

Худенко повторил свои доводы, приведённые им в разговоре с плановиками. Идею широкой диверсификации сельскохозяйственного производства Хрущёв одобрил.

— Правильно! Создавайте внутри своего совхоза и вокруг него малые государственные предприятия, которые объединятся в агрохолдинг, не просто сдающий государству зерно по закупочной цене госпоставок, а поставляющий народу через госпотребкооперацию весь ассортимент продукции сельского хозяйства.

— Я как раз об этом сейчас и думаю, — согласился Худенко. — Ведь можно наладить в одном хозяйстве и производство кормов, продукции мясомолочного животноводства, тепличное производство овощей... Какой смысл, имея столько свободных рабочих рук, замыкаться только на производстве зерна?

— Очень правильное решение. Я вас в этом вопросе руками и ногами поддержу! Но почему бы не пойти дальше? — спросил Никита Сергеевич. — У нас сейчас принята концепция деления страны на административно-хозяйственные районы-комбинаты, которые будут постепенно вытеснять деление по границам национальных республик. Также принята программа развития малых государственных предприятий. Принят и работает закон «О кооперации».

— Почему не превратить каждый район-комбинат в государственную федеративную корпорацию, агропромышленный холдинг, органичный сплав предприятий, находящихся в государственной общенародной и кооперативной собственности, и действующий на основе системы прямых договоров между промышленными и аграрными предприятиями? — предложил Хрущёв. — Даже не так! Коллективная собственность кооперативов — она ведь тоже часть общенародной собственности, поскольку коллектив кооператива — такая же часть советского народа, и ни в коем случае ему не противопоставляется. Поэтому вопрос собственности в таком холдинге вторичен. Она может быть смешанной — и государственной и коллективной.

— Важно другое. Вот вы предлагаете, чтобы хозяйственные вопросы внутри совхоза решались на собрании звеньевых, так?

— Совершенно верно, — подтвердил Худенко. — При этом директор совхоза будет подчиняться решению совета звеньевых.

— Вот! Теперь спроецируем эту ситуацию на уровень выше, — продолжил Никита Сергеевич. — На уровне района-комбината директора предприятий и совхозов — те же звеньевые, а каждое предприятие и совхоз, или там, колхоз, можно рассматривать как отдельное звено. Так пусть они организуют на макроуровне района комбината аналогичный совещательный орган. Он будет решать, как наилучшим образом выполнить план, спущенный на район-комбинат центральным Госпланом, накормить и обустроить народ, и при этом самим в убытке не остаться.

Идею Хрущёва Худенко тут же подхватил:

— Может получиться, Никита Сергеич. Я бы поучаствовал в таком начинании с большим удовольствием. Одного опасаюсь — дурости местных чиновников. Ведь задушат, задавят и затопчут любое подобное собрание, потому что неминуемо кто-нибудь увидит в нём угрозу для своей руководящей роли.

(В реальной истории, после разгрома худенковского хозяйства в освободившиеся дома выселенных совхозников въехало райкомовское начальство. http://m.forbes.ru/article.php?id=12934)