Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» - Валерий Замулин

Первая колонна во главе со штабом и командиром дивизии прошла Яр Козинец. Около 9 часов при подходе второй, нашей, колонны в Яр Козинец наступающие танки противника из района Шахово (7-я тд. – В.З.) и передовой отряд врага из района Беленихино (2-й тк СС. – В.З.), смяв боковые охранения, вышли к логу Сухая Плота в районе Мало-Яблоново. Фашисты открыли шквальный огонь с восточного и западного отрогов лога по нашей колонне. Враг отрезал нам путь отхода. Возникшая от внезапного флангового огня противника паника была до известной степени ликвидирована. За отсутствием строевых офицеров мне пришлось принять командование разрозненными подразделениями. Долго размышлять не оставалось времени, мы были в очень невыгодном положении, требовалось действовать немедленно. Собрав бойцов, мы атаковали врага, преградившего нам путь. Уничтожили много автоматчиков, подбили один танк, но и сами понесли большие потери. Идущие за нами подразделения также быстро развернулись в боевой порядок и с боем стали пробиваться вперед. К полудню мы прорвались через вражеское кольцо, вышли в район деревни Дальний Должик и заняли оборону.

Вскоре гитлеровцы вновь подошедшими танками и пехотой атаковали наш арьергард, который, сдерживая наседающего врага западнее Мало-Яблоново, еще только двигался на новый рубеж. Гитлеровцы окружили его. Воины приняли неравный бой на открытом месте и бились до последнего патрона и снаряда. Артиллеристы противотанкового дивизиона в упор расстреливали танки врага. Когда же кончились боеприпасы, они во главе с заместителем командира дивизиона по политчасти майором Митрофаном Петровичем Угличем поднялись в рукопашную. Герои-артиллеристы подбили гранатами еще три танка, уничтожили многих автоматчиков, но пробиться к своим не смогли и погибли в неравном бою»[761].

Сегодня трудно ответить на вопрос, возможно ли было избежать бойни. Нет и точных цифр погибших в логе, установить их даже сегодня по рассекреченным документам далеко не просто. По крайней мере, такой обобщенной информации в документах ни дивизии, ни корпуса, ни армии обнаружить не удалось. После анализа собранного материала из различных источников выяснилось следующее. Согласно донесению политотдела дивизии, на утро 12 июля 1943 г. она насчитывала всего 7211 человек[762]. По донесениям все ее полки потеряли в боях: 12 июля – 301 человека, 13 июля – 1009. Ситуация за 14 июля оказалась сложнее. Весь день шел непрерывный бой, поэтому данные собрал лишь один 1243-й сп, в его ротах за день выбыл из строя 101 человек[763]. При докладе Военному совету 69-й А полковник П.Д. Говоруненко сообщил, что на 17 июля живыми собрано всего 3526 человек[764]. Следовательно, при выходе из окружения 15 июля в дивизии погибло и попало в плен 1973 человека. Хотя в эту цифру вошли и дневные потери 1241-го и 1245-го сп, тем не менее из этого числа подавляющее большинство солдат и командиров погибли и были пленены именно в районе лога Сухая Плота.

Более тяжелые потери понесли другие дивизии корпуса. Подробнее убыль личного состава по категориям показана в таблице № 16.

В ней приведены общие цифры за весь период оборонительной операции, выделить потери по дням невозможно. Единственную категорию личного состава, которую можно полностью отнести к потерям за 15 июля, – это пропавшие без вести, так как все дивизии, за исключением 81-й гв. сд, не были в окружении и полуокружении и не имели пропавших без вести, Следовательно, абсолютное большинство без вести пропавших – это те, кому не удалось вырваться из междуречья.

Основная часть 81-й гв., 89-й гв и 93-й гв. сд все-таки смогла выйти в последний момент, перед тем как противник замкнул кольцо окружения. Что же касается 375-й сд, то ситуация в ней на 16 июля, когда подавались эти данные, еще не прояснилась, из-за этого общие цифры показаны до ее разгрома. Следовательно, пока можно утверждать, что основные потери понесли 93-я гв. и 89-я гв. сд. После сосредоточения на новом рубеже их командование не получило никаких данных о месте нахождении в общей сложности 6088 человек.

Общее же число потерь по всем четырем соединениям, находившимся в междуречье, частям и подразделениям усиления, а также 2-го гв. Ттк и 5-го гв. Зтк, участвовавших в этих боевых действиях, оказалось значительно выше.

Значительное число пропавших без вести объясняется тем, что выход на новые рубежи проходил ночью, под огнем противника, – до подразделений прикрытия приказ об отходе не дошел вовремя. Многие воины были ранены, контужены, они отстали от своих частей, некоторые просто заблудились. Часть сил 89-й гв. сд, попав в окружение, еще днем была уничтожена 168-й пд.

В целом, несмотря на сложную обстановку, отвод трех дивизий 48-го ск был проведен достаточно организованно и своевременно. Выход войск из междуречья был предрешен общим ходом боевых действий. Личный состав дивизии, оборонявшийся там, был измотан двухнедельными напряженными боями, тем не менее полностью выполнил поставленную перед ним задачу. Лишь высокие потери, особенно в артиллерии, и численное превосходство противника в танках не позволили и дальше удерживать рубежи.

Несмотря на активное противодействие неприятеля и отсутствие устойчивой связи, серьезно осложнявшее управление войсками, командование корпуса сумело вывести все соединения из междуречья, хотя и с большими потерями личного состава, вооружения и автотранспорта. Сохранилось первое боевое донесение генерал-майора З.З. Рогозного после выхода дивизий из полуокружения:

«Доношу о группировке и состоянии войск корпуса:

К утру 15.07. 1943 г. соединения корпуса, закончив отход на рубеж 2 км западнее Правороть, Жимолостное, Гнездиловка, заняли:

375-я сд в движении, ориентировочно к 10.00 на рубеже… восточнее Сторожевое, /иск./ Жимолостное фронтом на запад. Дивизия сутра 14.07.43 г. вела ожесточенный бой в районе южнее Лески, Шахово. Точных данных о потерях нет.

93-я гв. сд в 6.00 в сборе в районе Мало-Яблоново. Дивизия завершила отход в условиях темноты без особых помех со стороны противника.

81-я гв. сд в боях 14.07.43 г. в районе Шахово имела потери, точных данных о ее составе нет. Дивизия собирается в районе лощины восточнее Дальний Должик.

89-я гв. сд в 5.00 начала занимать оборону на фронте Новоселовка, Гнездиловка. Дивизия потерь не имела. Отход совершила в условиях темноты в полном порядке.

183-я сд после боев 14.07.43 г. с танками и пехотой противника отошла с занимаемой полосы обороны. Точных данных о группировке и состоянии не имеется.

Штаб корпуса – Подольхи»[765].

По признанию немцев, «танковый корпус СС во взаимодействии с 3-м танковым корпусом замкнул так называемый котел под Белгородом. Однако 69-я советская армия, действовавшая южнее Прохоровки, отошла, и большей части ее сил удалось избежать окружения».

Нельзя не согласиться с такой формулировкой. Действительно, противнику удалось под угрозой окружения заставить командование армии вывести свои соединения с рубежа между Северным и Липовым Донцом. Этим неприятель полностью сорвал расчет командования фронта по нанесению из этого района фланговых ударов по 4-й ТА и АГ «Кемпф».

Оставление выступа оказалось, в конечном счете, в большей степени выгодно советской стороне, чем противнику: во-первых, протяженность линии фронта на этом участке сократилась более чем в два раза, войска армии за счет этого уплотнили оборону; во-вторых, появилась возможность отвести в тыл на отдых и на укомплектование дивизии, превратившиеся по численности в стрелковые полки. Но самое главное – удалось избежать лишних жертв.

Однако Н.Ф. Ватутин был крайне недоволен тем, как действовала 69-я А. В приказе № 00194 от 21 июля 1943 г. он объявил генерал-майору З.З. Рогозному выговор, мотивируя это следующим образом:

«В течение 10–13 июля с. г. генерал-майор Рогозный не обеспечил четкого управления войсками вверенного ему 48-го стрелкового корпуса.

Вместо того чтобы зарыться в землю в указанном ему командованием армии пункте, наладить связь с войсками и обеспечить управление ими, генерал-майор Рогозный переезжал со своим КП из одного места в другое, так как, подвергаясь воздействию авиации и обстрелу артиллерии и минометов неприятеля, искал безопасное место для командного пункта. С 20.00 12 июля по 10.00 13 июля штаб корпуса 8 раз изменил место расположения КП. В результате бесцельного перемещения КП с одного пункта в другой, проявления излишней суетливости и неорганизованности, отсутствия должного внимания к вопросам организации связи как с командованием армии, так и с командирами дивизий, генерал-майор Рогозный не обеспечил четкого выполнения поставленных перед войсками корпуса задач и способствовал созданию обстановки, при которой войска корпуса пришлось отвести с обороняемого ими участка»[766].