Избранное - Кира Алиевна Измайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О! — с чувством произнесла она, очистив стакан.
— «Х.О.», — поправил Снейп, вынимая из шкафа бутылку.
Часть 26
Утро выдалось холодным и морозным, и с зачарованного потолка в Большом зале падали редкие искрящиеся снежинки — небо было затянуто легкими облаками, но к обеду должно было распогодиться.
Уже приученные к дисциплине младшекурсники расселись по своим местам, старосты-пятикурсники привычно пересчитали личный состав и тоже сели за стол. Старосты шестых и седьмых курсов тоже проверили, кого из подопечных нет в наличии и почему, и только тогда приступили к трапезе.
— Прямо душа радуется, — высказалась Граббли-Дёрг, подливая себе кофе. Все знали, что она большая приверженица порядка. — И еще…
Договорить она не успела: как раз в этот момент тучи разошлись, яркий солнечный свет залил Большой зал, а двери его с грохотом распахнулись.
На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в длинный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу… вернее, незнакомке — стоя в солнечном луче, она откинула капюшон и огляделась.
Это была рослая, мощного сложения статная старуха, одетая в длинное расшитое платье. На монументальную грудь ниспадали белые, как снег, косы толщиной в мужскую руку, смуглое от загара лицо с высокими скулами и тяжелой нижней челюстью избороздили морщины, но светло-синие глаза под густыми бровями смотрели ясно и зорко по-молодому.
За нею шел карлик — не домовик, не гоблин, именно карлик, горбатый, лохматый, длинноносый и лопоухий, но тоже исполненный странного достоинства.
— Я вовремя, — констатировала гостья и, сбросив на руки карлику плащ, подбитый мехом полярного волка, двинулась к преподавательскому столу.
При каждом ее шаге металлический наконечник посоха громко клацал по каменному полу.
— В самом деле, вы как нельзя вовремя! — воскликнула Марина Николаевна и спустилась навстречу гостье.
— Долорес, — та посмотрела на нее сверху вниз и протянула широкую ладонь. — Рада видеть. Пускай кто-нибудь покажет моему слуге мое жилище.
— Тринки, — шепнула та, — проводи… м-м-м…
— Это Храфн, мой слуга, — сказала старуха. — Он двергар. Жить будет при мне, столоваться — с вашей прислугой.
— Как вам угодно, — кивнула Марина Николаевна. — Я сочла возможным выбрать для вас комнаты в башне, с восточной стороны. Но если вас что-то не устроит, мы найдем вариант получше.
— Думаю, я могу положиться на вас, — величественно ответила та. — Храфн, иди, куда указано.
— Да, госпожа, — проскрипел карлик и вразвалочку последовал за светящейся голубой стрелкой, появившейся на полу.
— Позвольте представить, — сказала Марина Николаевна, обращаясь к притихшему залу. — Профессор Ингибьёрг Шнайбьорнсдоттир, ваш новый преподаватель прорицаний.
Большой зал ошарашенно молчал. Старуха выразительно приподняла бровь, но тут, видимо, Снейп подал знак своим, потому что слизеринцы дружно встали, а Малфой немного неуверенно произнес:
— Рады приветствовать вас, профессор Шна… Шнайб…
— Можете называть меня госпожой Ингибьёрг, — милостиво разрешила та. Голос у нее был низкий, глубокий, он эхом отдавался под сводами. — У меня нет ученой степени и никогда не было, я практик.
Тут и остальные факультеты поднялись, приветствуя нового преподавателя, а потом опустились на скамьи, во все глаза глядя, как величественная Ингибьёрг поднимается к преподавательскому столу, где ее уже встречает Дамблдор.
— Альбус, — кивнула она, когда директор галантно облобызал ей руку. — Жив еще, надо же… Ну да ничего, это ненадолго.
От такой непосредственности Спраут подавилась чаем, МакГонаггал тоже подозрительно закашлялась, и только Граббли-Дёрг сказала спокойно:
— Ну так что ж, не мальчик уже.
— Вот именно, — кивнула Ингибьёрг, сев рядом с нею. — Вильгельмина, если не ошибаюсь? Мы встречались с вами лет двадцать назад, когда вы приезжали ловить трётля.
— Да, верно! Трётля я тогда так и не нашла, но путешествие было крайне занимательным! — оживилась та. — Да вы ешьте, ешьте…
Марина Николаевна поздравила себя с тем, что не поленилась заранее выяснить вкусы Ингибьёрг и приказала домовикам подать привычное ей угощение.
— Желаете отдохнуть с дороги? — спросила она у прорицательницы после завтрака.
— Можно подумать, я так устала аппарировать, что разваливаюсь на ходу, — фыркнула та. — Дайте-ка мне лучше расписание… Ага. Пятый курс, значит? Оболтусы и бездельники, как вы говорили? Прекрасно, то, что нужно для разминки!
— Разрешите присутствовать на занятии? — спросила Марина Николаевна.
— Сколько угодно, — ответила Ингибьёрг. — Мои умения не зависят от фазы луны, погоды и прочих мелочей, не считая, разве что, дурного настроения, а оно у меня сегодня прекрасное… Только вот что, Долорес, в этих ваших классах мне слишком тесно. Не могли бы вы подыскать местечко попросторнее? Так-то я предпочитаю давать уроки на природе, но вашим неженкам там сегодня будет слишком холодно!
— Конечно, у нас найдется подходящий зал, — кивнула та, решив на время пожертвовать тренировочным. — Идемте, провожу…
∗
— Так-так… — произнесла Ингибьёрг, устроившись посреди зала на стуле, как на троне, и оглядев жмущихся друг к другу учеников. — Пятый курс, Гриффиндор… Рассаживайтесь. Как угодно, хотите на стульях, хотите — на полу.
Марина Николаевна отметила, что сегодня на занятие явились даже те, кто не посещал прорицания, Грейнджер, к примеру. Видимо, любопытство разбирало…
— Ну что ж, — сказала Ингибьёрг, когда в зале воцарилась тишина, — приступим. Ну-ка, скажите мне, кто тут знает руны?
Грейнджер осторожно подняла руку.
— Да? Встань, девушка, и назовись, — велела ей старуха.
— Гермиона Грейнджер, госпожа Ингибьёрг, — сказала девушка, поднявшись. — Я учу древние руны и…
— Старший футарк знаешь? — перебила та и нахмурилась, когда та покачала головой. — Хм… что ж за руны у вас тут изучают? Ладно, сядь пока. Надеюсь, вы хотя бы слыхали о том, что на рунах можно гадать?
По залу пронесся негромкий гул, означавший скорее «да», чем «нет».
— И на том спасибо… — Ингибьёрг осмотрелась и безошибочно указала своим посохом на Поттера. — Вот ты, юноша, подойди-ка поближе… Как твое имя?
— Гарри Поттер, мэм, — ответил тот, неуклюже поднявшись на ноги.
— Я сказала — подойди поближе, — в голосе старой прорицательницы послышались грозовые раскаты. — Так-так… вижу, то, что говорят о тебе — правда. Ты неучтив и не почтителен к старшим, облеченным властью и обремененным знанием… Встань прямо, Гарри Поттер, когда я говорю с тобой, и смотри мне в глаза, а не на свои ботинки!
«Она тоже легилимент? — подумала Марина Николаевна. — Вроде бы о таком не упоминалось, хотя кто ее разберет…»
— Так-то лучше, — произнесла Ингибьёрг, выдержав паузу, в течение которой Поттер стоял навытяжку. — Запомните, юноши и девушки, я не терплю, когда меня прерывают. Не терплю, когда не отвечают на заданный вопрос. Если вам нечего ответить, скажите прямо — «не знаю», а молоть
