Избранное - Кира Алиевна Измайлова

class="p1">— Нет-нет, свои оставьте в сумках, — велела Марина Николаевна. — Сперва попробуем с тренировочными. Идем в зал!

Занятие вышло… сумбурным. Сперва разбирались с цветовой палитрой, потом тестировали палочки, потом разбивались попарно… Но хоть немного потренироваться успели, и на том спасибо!

— Сдавайте, сдавайте инвентарь, — говорила Марина Николаевна, собирая палочки, — у меня следом за вами Слизерин…

— Спасибо, мадам Амбридж, это было замечательное занятие! — сказала ей Ханна Эббот и улетучилась. На мантии у нее остался десяток разноцветных пятен.

Слизерин отстрелялся очень недурно, чего и следовало ожидать, хотя кое-кто и ныл, что хочет попробовать настоящие заклинания, а не эти игрушки. Вместо ответа Марина Николаевна походя кинула в Малфоя — а это был именно он, — банальным Ступефаем, и к концу занятия тот был заляпан с ног до головы мимопролетающими и срикошетившими заклятиями. Ныть после этого он перестал, помрачнел и даже извинился за чрезмерную поспешность суждений. Да-да, так и выразился, видимо, у отца подцепил выражение…

Марина Николаевна отчистила Малфоя (левое ухо все равно осталось чуточку сиреневым) и сказала, перед тем, как выпустить на свободу:

— Не будьте чрезмерно самонадеяны, мистер Малфой. Это может стоить вам жизни.

— Да, мадам. Профессор Снейп говорит точно так же, — мрачно ответил он, повесив белобрысую голову.

— А вам не кажется, мистер Малфой, что если два преподавателя независимо друг от друга дают такую оценку вашим действиям, то у вас имеется повод задуматься?

— Да, мадам… — он еще ниже опустил голову.

— Идите и не забывайте о том, что вы староста. Не одной же мисс Паркинсон усмирять первые курсы? После каникул они совершенно распоясались!

— Ох… конечно, мадам! Я… несколько забылся. Приношу свои извинения.

— Идите и впредь не грешите, — не удержалась Марина Николаевна, проводила парнишку взглядом и тяжело вздохнула.

Снейп вот называет Поттера невыдержанным и… как только не называет, но Малфой ничуть не лучше. Только он еще и привык полагаться на всемогущего отца, а если с тем что-нибудь случится, как поведет себя Драко? Сломается или выдержит? Лучше бы не проверять!

∗

— Вы ужасно выглядите, — искренне сказала она Снейпу через день, нагнав его в коридоре после ужина. — Третий курс рыдает. Второй в панике. Что будет завтра с пятым, я даже представить боюсь!

— Поубиваю всех к чертовой матери, — неожиданно ответил он. — И наконец-то отдохну.

— Всё настолько скверно?

— Даже хуже. И нет, Амбридж, не предлагайте дружеский спарринг, чтобы развеяться, на это я сейчас не способен.

— Да что вы, Снейп. Я вижу, сейчас вам можно предложить только огневиски, но вы вряд ли согласитесь.

— Почему бы и нет? — сказал вдруг он. — Ко мне или к вам?

— Лучше к вам, — быстро ответила она, вспомнив, в каком виде оставила утром комнаты. Скорее всего, Летти уже успела прибрать, но рисковать не хотелось. — Тут и ближе…

У Снейпа, как обычно, было полутемно, тихо и прохладно.

— У вас светобоязнь, что ли? — не удержалась Марина Николаевна, взяв стакан.

— Нет, с чего вы взяли?

— А почему вы живете в полумраке? Как вы в таком освещении читаете?

— Для меня достаточно светло, — пожал он плечами. — Видимо, особенность организма. Яркого света я не боюсь, если что, но все-таки предпочитаю рассеянное освещение. Гм… а почему вы спросили?

— Просто к слову пришлось. Снейп, что такого ужасного случилось, из-за чего вы похожи на инфери? То есть я понимаю, что случился Поттер и ваши индивидуальные занятия, но…

— Это какой-то кошмар, Амбридж, — честно сказал он и разлил по второму стакану. — Он вообще не может закрыться. Как бы объяснить… Вы видели улитку? Если дотронуться до ее рожек, она их втянет. Если продолжать ее трогать, то вся втянется под панцирь. Если грубо, это и есть суть окклюменции — кто-то тыкает тебя острым прутиком, а ты убираешь самые значимые воспоминания поглубже и прячешь под прочной скорлупой! Причем большинство людей делает это инстинктивно, стоит лишь коснуться таких мыслей…

— А Поттер? — с интересом спросила Марина Николаевна.

— А он, такое впечатление, раскрывается еще сильнее, — ответил Снейп. — Я в самом деле плохой преподаватель, Амбридж. Я не в состоянии объяснить упрямому подростку, как нужно действовать, чтобы защитить разум от вторжения! Да что там… Мне порой кажется, что он нарочно распахивает его, чтобы узнать, чего добивается Темный лорд!

— И чего же?

— Не знаю, я этого не вижу, — мотнул он головой и поморщился. — Только чувствую, и это крайне неприятно. Когда я пытаюсь проникнуть в разум Поттера, у него будто открывается канал связи с Темным лордом. Он проговорился, что видел коридор, который снится ему уже не первую неделю. Коридор, который ведет к Отделу тайн.

— Тот, в котором покусали мистера Уизли? — негромко спросила Марина Николаевна.

— Очевидно, да…

— Подмора взяли недавно, когда он пытался проникнуть в Отдел тайн, — вспомнила она. — Он ничего не помнит. Вероятно, это то же место, которое охранял мистер Уизли. В Ордене об этом ничего не говорили?

Снейп только вздохнул и сцепил пальцы так, что костяшки побелели.

— Поттер уверен, что за этой дверью хранится оружие, за которым охотится Темный лорд, — сказал он.

— Зачем ему какое-то оружие, если он сам себе… атомная бомба?

— Это вам понятно, а Поттеру…

— Погодите, Снейп, мы же с вами обсуждали, что лорду нужно пророчество! — сообразила Марина Николаевна. — Так он за ним рвется в Министерство?

— Я не знаю. Правда, не знаю, — устало ответил он. — Возможно, за ним. Подмор, скорее всего, был под Империо, иначе зачем бы его понесло в тот коридор?

— Снейп… а что делать-то? — тихо спросила она, помолчав.

— Я-то откуда знаю? Я лишь понимаю, что не могу научить Поттера окклюменции, а значит, у него нет шансов противостоять Темному лорду.

Воцарилась тишина.

— Знаете, Амбридж, — сказал наконец Снейп, — люди, у которых душа нараспашку, которые не владеют своими чувствами, упиваются грустными воспоминаниями и позволяют себя спровоцировать — это легкая добыча. Поттер — именно такой. Еще налить?

— Нет, хватит. И вам достаточно, — Марина Николаевна решительно забрала полупустой стакан у него из-под носа. — Завтра на занятия.

— Да, вы правы… — Снейп встряхнулся и посмотрел прямо. — Как семья?

— Должны уже были уехать, отец сообщит, как доберутся до места, — ответила она, взглянув на часы, и невольно усмехнулась. — Он меня, мягко говоря, удивил.

— Чем же, если не секрет? — похоже, Снейпу нужно было говорить о чем угодно, лишь бы говорить и не давать воли мыслям.

— Он не всю жизнь служил уборщиком, — ответила Марина Николаевна. — Он был чистильщиком…

Повисла долгая пауза.

— И вы были не в курсе? — наконец негромко произнес Снейп. Объяснений не потребовалось, и на том