То «заика», то «золотуха» - AnaVi

же — на белом! Не говоря уж и за буквально выжженные на правом и левом запястьях так же всё и соответственно — «дорожки» плеера, от «0» до «бесконечности», с четырьмя равными отрезками меж букв: «Н», «О» и… «О», «Н». И всё! Ни окон. Ни дверей. Лишь люк — впереди; и тот — «запаян»: закрыт и задвинут! Смотрят — друг на друга. «Забавно, да?.. Как в зеркале!». «И кто — чьё отражение?». «Ну да!.. Как. Карин!..». «После, Дар!.. Нужно выбраться отсюда — и найти этого говнюка, что, похоже, нас похитил и привёз… сюда. Да ещё и устроил эту… клоунскую шараду!». «Точнее… Санта-Клаускую?». «О чём?.. Стоп! Это что ещё — за праздничный клич?». «А может: предупреждающе-назидательный?». «Да и последней буквы — нет!». «Есть!.. Я же говорю — как в отражении. Давай — совместим и!.. О! Как карта сокровищ: моя тату — продолжение твоей и!.. Точнее… Ну ты поняла!.. Как страшно-красиво и любовно-ненавистно, так и тут — схоже-непохоже. Продолжение и… отзеркаливание!.. Начало конца и… конец начала». «В любом случае!.. Тут — открываются люки и тату начинает отсчёт: до первой буквы». «Надо — ползти, видимо, туда!.. Чтобы хотя бы и понять, если уж и пока не знать — что да как». «А тебя не смущает — отличие цветов?». «Нет. Вообще и!.. Ни разу. Никогда же не смотрела и не смотрю — на него. Во всех смыслах! Равенство же и… баланс. Всех цветов и… рас!». «Ой, да ради и всего!..». «Ладно-ладно!.. Не быкуй. Ну, разные — костюмы. Не соответствуют и комнатам!.. Но и мы же — не одно. Должны же — как-то отражаться, а не сливаться, верно? Тем более — и с ними же самими! Да и чем я хуже — всех этих движений за равноправие? Разве отсутствие подавления и притеснения — по итогу!..». «Но и ещё же — не вечер, а? А?! Такова — цена. А что?.. Свобода — дорогая штука! Тем более — и средь тех, где всё равно найдётся кто-то: ра́внее. Даже — в совершенно равном обществе! Хотя бы — вот, вон и… тот, кто это всё придумал! Главный — ведь? Главный! А один главным — быть может? Должен! Вот и первый — бак и баян. С баном! Полезли!.. Нечего антимонии разводить. Время — тикает!..». И больше они — не встретились. Только и временем — переговариваясь: всё больше удивляясь странностям объекта, непоняткам с надобностью букв и ещё же каким-то этапам-уровням, схожим-похожим с семью грехами-пороками и добродетелями, где и Карине — выпали первые, а Дарине — вторые; да и так, что Гордыня, Жадность, Чревоугодие, Гнев, Лень, Уныние и Вожделение почти и борются с Добротой, Любовью, Усердием, Терпением, Умеренностью, Целомудрием и Смирением: прямо-таки и в неравном бою. Но и тут же ведь — будто и не для них!.. Будто бы вдруг и сами же их костюмы — возобладали над ними: скидывая то в кислоту и локтями же, коленями, то топя и в резервуаре воды, болоте, то почти и выжигая, слишком поздно открывая «запасную капсулу», а то и прям сдувая и переворачивая, как в центрифуге; проверяя и тело, и дух. Да и причём же ещё так, что и каждый раз — два хода!.. И чередуя их, точно не зная — как и что, они явно проигрывают, снова и снова, пока ни оказываются изодранные и измождённые, пройдя и буквально же через ад и рай, что хуже ещё, а что и лучше, с кучей непонятных тварей и живностей, моральных выборов, у терновой и лавровой изгороди соответственно — и не могут попасть к открытому небу. Вновь — возвращаются назад!.. Теперь же уже и делясь опытом — и стараясь «переиграть». Вспоминают — и про водителя. Странного!.. Как и то, что обе видели и помнят «взгляд», как со стороны, так и внутри себя же, от себя: хотя и сидели — по-разному. Так ещё эта странная схожесть — с адом и раем. Такие же — и задания!.. Незаконченная — буква: будто так и надо — смотреть на неё и остальные, деля на половинки. Почти тут же — и практикуют!.. Видят, что это — почти что и та самая же всё карта, пусть и не с сокровищами даже и по итогу, зато: и с правильными ходами… с чередуемостью. И даже пусть и она — есть, но и!.. Тоже, так же — правильная. Остались лишь непонятки — с костюмами!.. И тогда Дарина — просит дотронуться до «преграды»: между ними. Она и, правда, есть!.. И правда: зеркало. Да и руки!.. Те же. Так же просит — закрыть и глаза, чтобы: не так больно — было. Карина — не понимает, но делает это и!.. Остаётся — одна. Совсем!.. Правда, уже и на… той стороне. Чёрной!.. Своей. А и по эту же сторону — никого. Только — её же отражение. Но — в белой комнате и!.. Глазами. Одни — глаза!.. Остальным же и оставшимся — просто полностью слившись. Как и она же сама — и с чёрной, наверное!.. Улыбается. Улыбаются — и ей!.. И тут — как её пробирает!.. Те глаза — ещё и улыбаются… собой. Душа!.. Её — душа. И сразу же становятся понятно и сожаление, жалость и сострадание… девушки: когда они и в первый же раз — пробирались по лабиринту. Они чувствовали — боль друг друга!.. Но и только если Карина — физически, как тело; то Дарина — духовно. Ей было больно — внутри!.. За себя и… Неё. И все раны же при этом — внутри. Конечно!.. Когда же и у другой — снаружи. Вот, что она пыталась сказать!.. А потом и показать — теми же всё и слезами: что были — у неё. Не у Карины!.. И даже — сейчас. Та же самая ведь эмоция!.. Не подвластная разуму. Телу!.. Только — душе. Слёзы — текут и!.. По ней. По её же и щекам!.. Но она — не плачет. Хоть уже и понимает их природу!.. Как и то, что тот падший — был «проводником». Да и как и тот же почти, что: на лодке — перевозит души. «Перевозчик»!.. Только и Сэм же — именно: проводник. И ангел. И демон. И!.. Дьявол. И бог. И!.. Порок. «Пророк»!.. И тату — вдруг «схлопывается», давая полную картину: как восьмой грех и… добродетель. Восьмой и день!.. От чего