Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

На главной улице вокруг костров лежали тела дикарей, убитых зверями в ночной схватке. Тарзан взял у одного из убитых копьё и толстую дубину и, разминая быстрыми движениями затекшие члены, приготовился к бою. И во главе рычащей команды он и Мугамби встретили хлынувших в деревню дикарей.

Долго и жестоко дрались противники, но в конце концов дикари всё-таки потерпели поражение и были изгнаны из деревни. На их стороне было гораздо большая физическая сила, но при виде двух великанов, чернокожего и белого, сражающихся в обществе пантеры и чудовищных обезьян, их опять охватил панический суеверный ужас…

В руки Тарзана попал один пленник. Его оставили в живых, и от него обезьяна-человек пытался узнать, что произошло с Роковым и его командой и куда они исчезли. Он обещал пленнику свободу за точные сведения, и перепуганный чернокожий рассказал все, что знал относительно Рокова.

Рано поутру сегодня предводитель людоедов уговаривал белых вернуться в деревню, чтобы перебить ружейным огнём страшную звериную команду, но Роков выказал больше страха перед белым гигантом и его диковинными товарищами, чем сами чернокожие.

Он ни за что не соглашался вернуться в деревню. У него были совсем другие намерения: он собрал своих людей, поспешил с ними к реке, и там они утащили несколько спрятанных туземных челноков, спустили их в воду и быстро уплыли вверх по реке.

И Тарзану-обезьяне теперь приходилось снова пуститься на поиски своего сына и в погоню за его похитителем.

День за днём они шли по почти необитаемой стране, и в конце концов Тарзан узнал, к крайнему своему огорчению, что они идут по ложному пути. Это было для него большим ударом. Ему вообще не везло: его немногочисленная команда ещё уменьшилась: три обезьяны из племени Акута погибли в последней схватке с чернокожими. Теперь, считая самого Акута, оставалось всего пять больших обезьян.

Сбившись с верного пути, Тарзан, конечно, не мог получить никаких сведений о тех трёх белых, которые шли впереди Рокова. Кто были мужчина и женщина, он не мог ни от кого добиться, но что-то говорило ему, что ребёнок был его сын, и мысль об этом заставляла его продолжать свои поиски. Он был уверен, что Роков гонится за этими тремя белыми, а потому, идя по следам Рокова, он мог добраться и до той второй партии и спасти сына от угрожающей ему опасности.

Убедившись в том, что он потерял след Рокова, Тарзан решил, что ничего другого не остаётся, как вернуться назад, к тому месту, откуда он начал поиски. Он так и сделал и вновь добрался до места своей прежней стоянки на берегу реки. Тарзан предполагал, что Роков пошёл на север. Вероятно, и те белые, которые шли с ребёнком, свернули с реки в этом направлении.

Однако он нигде не мог добыть точных сведений о том, что партия белых с его сыном действительно идут в северном направлении. Ни один туземец, которого ему приходилось расспрашивать, не видел и не слышал о них ничего, хотя почти все они так или иначе вступали в сношение с самим Роковым. Тарзану это казалось очень странным. Ему было очень нелегко добиваться общения с туземцами: уже один вид его спутников сразу обращал негров в бегство. Поневоле приходилось идти впереди одному, без зверей, и подстерегать в джунглях какого-нибудь случайного туземца, вовлекать его в беседу и подвергать допросу.

Однажды, выследив одного такого бродячего туземца, он застиг его в тот момент, когда дикарь нацеливался копьём в какого-то раненого белого человека, лежащего в кустах у тропинки. Тарзан всмотрелся — и пришёл в крайнее изумление: он узнал этого белого человека. Это был повар с «Кинкэда»…

Да, это был он! Его отталкивающие черты глубоко врезались в память Тарзана: близко сидящие водянистые глаза, хитрое выражение и свешивающиеся рыжие усы…

Тарзану мгновенно пришло в голову, что повара не было в числе тех белых, которые были тогда в деревне с Роковым. Он их тогда всех видел, а этого человека не видел — значит, это именно о нём упоминал Роков, когда мучил Тарзана моральной пыткой. И значит, в руках этого повара были жена и ребёнок Тарзана!

От сильного гнева у Тарзана ярко выступила на лбу широкая багровая полоса — там, где был шрам от скальпа, сорванного с его черепа Теркозом много лет тому назад.

Убить этого негодяя! Отомстить за жену!

Но где оружие? Тарзан бросился на чернокожего и выбил у него из рук копьё. Взбешенный дикарь выхватил нож и, повернувшись к Тарзану, вырвал копьё обратно и в свою очередь кинулся на него.

Лежащий в кустах раненый швед был свидетелем страшного поединка: голый чернокожий сражался врукопашную с полуобнаженным белым человеком, у которого единственным оружием были зубы и кулаки.

Андерсен стал присматриваться к нему, и его глаза широко раскрылись от удивления. Этот рычащий и кусающийся зверь был не кто иной, как тот хорошо одетый и благовоспитанный английский джентльмен, который был пленником на борту «Кинкэда».

Бой кончился. Вооружённый дикарь уступил страшной силе невооруженного белого человека. Тарзан убил своего противника, не пожелавшего сдаться. И швед увидел, как белый человек вскочил на ноги и, положив одну ногу на шею убитого врага, издал ужасающий победный клич обезьяны-самца.

Андерсен содрогнулся от ужаса. Тарзан же, оставив поверженного дикаря, повернулся к шведу и крикнул:

— Где моя жена? Где ребёнок?

Андерсен хотел ответить, но внезапный припадок кашля помешал ему. Из груди его торчала стрела, и когда он закашлял, из пронзённого лёгкого хлынула горлом кровь.

Тарзан молча ждал, когда раненый снова сможет говорить. Как величавый истукан стоял он перед беспомощным человеком. Он вырвет из него нужные ему сведения и затем убьёт его!

Кашель прекратился. Тарзан, наклонившись над раненым шведом, повторил:

— Жена и ребёнок? Где они? Андерсен еле слышно прошептал: