Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

Предположение, что археозавры могут вытеснить титанов, явно испугало офицера Коллегиа Титаника. Он энергично замотал головой.

— Это слишком опасно. Остается только один выбор. Экстерминатус!

— Уничтожение жизни на планете не позволит нам использовать ее в течение многих веков, — ответил комиссар. — Я настаиваю на более лояльном курсе.

Члены комиссии погрузились в полное молчание, чтобы обдумать все за и против. Затем тишину нарушили несколько голосов. В их бормотании можно было разобрать одно единственное слово.

— Экстерминатус.

Связанный по рукам и ногам на X-конструкции на мотающейся из стороны в сторону голове животного, принцепс Гаэрий бушевал от осознания своего позора и бессилия. Полковник Костос был прав. Не все примитивные народы бывают глупы. О Император, как они сумели подчинить себе археозавров? Смогли бы Адептус Механикус сделать подобное? Что-нибудь более глобальное?

Гаэрию пришлось признать храбрость и ум аборигенов. Но они уничтожили его возлюбленного титана. Они оскорбили Адептус Механикус! В его душе кипела только ненависть!

На расстоянии в полкилометра справа от него, модератус Найфсмит болтался на втором животном. Офицер по тактике Вириденс был на третьем с левой стороны. Главному инженеру Моринсу повезло больше всех. Он не пережил последнего падения черепа «Лекс эт Аннигилейт».

Гаэрий поднял лицо к небу и изо всех сил, вложив всю свою душу, закричал так, будто хотел, чтобы его крик сломал преграду и ворвался в Варп. — Экстерминатус! — умолял он. — Экстерминатус!

Роб Сандерс

Скитарий

0001

ИЗБРАНО: ДЕНТРИКА I ИЗ III

ПОДКЛЮЧИТЬ НЕЙРОКОНФЕРЕНЦИЮ — ЗАПРОШЕНО БЕСПРОВОДНОЕ АВТОШУНТИРОВАНИЕ

ЗАГРУЗКА… +ИЕРАРХИЯ ШЕСТЕРНЕЙ+

Снег и лед были красными. Не от крови, хотя постоянный обмен ноосферной информацией между приемниками Халдрона-44 Стройки и крейсером-ковчегом эксплораторов «Маэстрале», сообщал о существовании 94,767 процентов вероятности, что они в перспективе могут стать красными от крови. Сейчас же они были красными от микроскопических водорослей. Ледяной холод Пербореи позволял проникать на поверхность лишь небольшому количеству света, но даже сумрак, проникавший сюда сквозь вихрь, питал яркие цвета, испещрявшие лик ледяного мира.

Стройка был скитарием — от гидравлики ног и вращающихся суставов конечностей, заменивших руки, до осознаваемой им слабости плоти. Он был таким, каким его сотворил — и продолжал творить — Бог-Машина. Выросший в мире-кузнице Сатцика Секундус, Стройка терпеливо следовал пути протокола, прокладывая путь наверх в иерархии шестерней.

— <Обнаружена второстепенная цель>, — сообщил Стройка.

Краниальная аугметика Стройки зашипела от помех, получая загружаемые данные. Звук, воспринимаемый не ушами, видения, ощущаемые не глазами, а разумом. Бинарный кант, новабайты и ноосферные импульсы, накладываясь друг на друга, нейросинхронизировались прямо в мозг. Орбитальные магна-пикты, сенсорные сигналы и голодиаграммы, транслируемые с крейсера-ковчега эксплораторов, обрушились, словно молния, прямо в разум скитария.

Транслируемые приказы несли коды авторизации магоса Омнида Торкуоры, но Стройка ощущал их как чистую волю Бога-Машины. Все жители миров-кузниц, от фабрикатора-генерала до последнего сервитора, составляли Корпус Механикус, прославляя воплощение Бога-Машины своим искусством, и в трудах, и даже в презренной органике. Омниссия находил выражение в них всех и действовал через них. Это была Движущая Сила; священная передача данных и инструкций по служебной лестнице Адептус Механикус.

Стройка — как и все скитарии его легиона — был одержим частицей Бога-Машины. Он был одним из миллиардов и миллиардов частиц, работавших в чудесном единстве и гармонии. Омниссия сообщал о своих нуждах и желаниях через жречество и техномагосов Культа Механикус. Магосы, причастившиеся бесспорной божественности Омниссии, несли слово бога в угодных Ему речах и трансляциях. Стройка чувствовал, как его органический мозг отвечает на них.

— <Это задание было благословлено, единица Стройка, — говорил магос Торкуора офицеру-скитарию>. — <Шестернею крутящеюся. Маслом облегчающим. Искрою летящей. Мы исполняем здесь работу Великого Творца. Этой святейшей задаче не должны помешать никакие препятствия. Ты понимаешь меня, единица Стройка? Опознать второстепенную цель. Прервать выполнение задачи означает порвать с Ним. Прими же Его благословение и помни все, чего ты достиг во имя Его. И знай, что ты еще достигнешь куда большего>.

В гигантских механизмах машины Механикус — машины, которая вела войну во имя неостановимого прогресса и восстановления величия — боевые конструкты Омниссии являлись чем-то большим, чем просто части этих механизмов. Халдрон-44 Стройка стремился стать чем-то еще большим.

Стройка помнил. Он помнил свою жизнь на службе Богу-Машине. Помнил, как он был мечтательным чернорабочим, чью слабую плоть украшали татуировки, изображавшие святую бионику и аугметику, которую он мечтал однажды заполучить. Он помнил вечность жалкого существования в статусе гражданина-фактотума, и свои подкожные электронные штрих-коды, светившиеся собранными им маркировками и рекомендациями. Став стражем кузницы в ауксилии, он был благословлен своей первой аугметикой и получил задачу охранять склад радиоактивных отходов № 3-64-63.

Его послужной список в бесчисленных рядах Легионес Скитарии был бы предметом гордости для любого кибернетического солдата Культа Механикус. В звании суб-альфы, принцепса и альфы он командовал подразделениями-кладами. Он заслужил Крукс Механикус и высоко поднялся по служебной лестнице. Сейчас, командуя небольшим легионом, он был альфа-примус Халдрон-44 Стройка из Дейтерона-IV Претори, на службе знаменитого эксплоратора Омнида Торкуоры.

Отряд сикарийских инфильтраторов, которых Стройка выбрал из своего экспедиционного легиона для этого задания, казался тонкими силуэтами в снежной буре. Интегрированные чувства его шлема погрузили Стройку в поток данных. Омниспектральные линзы и бесцветная оптика отфильтровали красные помехи бури. Прицельные сетки его оптики сосредотачивались по очереди на силуэте каждого из солдат-оперативников, переключая излучаемые энергетические волны. Когитаторные ядра Стройки расшифровывали и обрабатывали разнообразные потоки данных, направляемые ему по филактиксу крейсера-ковчега.

Альфа-примус ощущал ледяной мир так, как не смог бы ни один человек из плоти и крови. Он видел свою колонну инфильтраторов с орбиты. По аппаратуре крейсера-ковчега он регистрировал слабое тепло органики скитариев и мощное излучение их бионики на срезанной вершине ледяного хребта. Антенны целого роя одноразовых зондов транслировали ему инфопризнаки вокс-передач и опознавательных сигналов его истребительной клады. Он чувствовал импульсы аппаратуры «Небесного Когтя» Механикус, занимавшего позицию в нескольких километрах над ними. Он стал одним целым с ауспектральными эхосигналами дюнных краулеров «Онагр», которые везли их по необитаемым ледяным равнинам. Синхронные инфопотоки сливались в Стройке и давали командиру скитариев полномерную привязку их позиции. Все эти данные Стройка обрабатывал в перегревающемся от нагрузки краниальном кортексе.

Сикарийцы «Инфильтрориад-Спуриа~660» активировали шипы на своих металлических ногах, похожих на копыта, поднимаясь по разрушенному ледяным холодом горному хребту. Во главе их шел командир отряда принцепс Талус-Спуриа I/X, который — как и его подчиненные инфильтраторы — продвигался, сложив свой орудийный лафет и закрепив его на спине.

Солдаты двигались с гидравлическим изяществом, их бионика работала слаженно, они шагали в манере, напоминающей богомолов, в гармонии со своим принцепсом. Стройке Талус-Спуриа I/X и девять его инфильтраторов казались длинноногими насекомыми из-за походки, куполов шлемов и выпуклых оптических приборов.

— <Принцепс, всем стоять>, — транслировал приказ Стройка.

На его приказ немедленно отреагировали. Инфильтраторы замерли, словно изображения на пикт-снимке. Стоя как статуи на ледяном хребте, засыпаемые красным снегом, скитарии и их принцепс ожидали дальнейших приказов.

Поднеся металлические пальцы бионической боевой перчатки к краю шлема, Халдрон-44 Стройка внес несколько небольших корректировок в настройку приборов. Купол шлема украшал поперечно расположенный гребень в виде полушестерни альфы-примус. Лопасти и зубцы гребня искрились от потока транслируемых данных. Блестящая металлизированная ткань офицерского плаща темно-красного марсианского цвета развевалась на ветру за спиной скитария, действуя как приемник.