Прощай, Нью-Йорк? - Светлана Бланкина

впервые влюбилась, только сейчас это в разы, в разы лучше, в разы сильнее и правдивее.

— Мы же не сможем забрать её, да? — с надеждой в голосе и в тоже время с лёгкой грустью спрашиваю у Джека я, когда мы садимся в машину.

— Не думаю, милая, — с сожалением качает головой он, выезжая на дорогу, и от его «милая» по всему моему телу пробегаются мурашки. — Но мы скоро заберём её, я в этом уверен.

— И почему они вновь позвонили тебе, а не мне? — с толикой обиды в голосе, но с улыбкой на лице и смехом спрашиваю я. — Я здесь мать, а не ты!

Джек лишь смеётся на мои обвинения, внимательно смотря на дорогу, а я внимательно смотрю на него.

— Как родители? — уже без широкой улыбки, настороженно спрашиваю я, пытаясь не подпускать к сердцу грусть.

— Хочешь знать правду? — бросает на меня взгляд он, а я лишь с призрением смотрю на Джека. — Тогда ты мне просто не поверишь, Клэри.

— Что это значит? — хмурюсь я.

— Когда-то они яростно настаивали на нашей с Молли свадьбе, она, конечно, из хорошей семьи, но всё же для моих родителей, как и для меня, ключевую роль в этом браке играла не Молли, а Кристофер…

— Джек, к чему ты клонишь? — перебиваю его я в нетерпении услышать суть, а не рассказ издалека.

— Они рады, что ты вернулась, Клэр, — смотрит на меня Джек, вводя меня в полный шок. Чего-чего, а этого я уж точно никак не ожидала! — Они лояльно относятся к тому, что я развожусь и ещё более лояльно к тому, что мы снова вместе.

— Ты шутишь? — нервно усмехаюсь я. — И это не смешно.

— Я же говорил, что ты мне не поверишь, — останавливает машину Джек и, взглянув в окно, я удивляюсь тому, что мы так быстро приехали. — Но ты сама всё поймёшь, когда нам всем придётся встретиться, а это будет раньше, чем ты думаешь, — открывает Джек дверь и выходит из машины, а я так и остаюсь сидеть в полном ступоре.

Как это вообще понимать?

— Выходи, давай, — открыв дверь с моей стороны, говорит Джек, и я слышу, как он смеётся.

Всё ещё находясь в ступоре, я стараюсь избавиться от этого странного подавляющего меня чувства непонимания, и когда мы с Джеком заходим в больницу, меня покидают все лишние мысли.

— Не бойся, — слышу я шёпот Джека и чувствую его тёплую руку рядом. — Здравствуйте, я Джек Фостер, мне звонили буквально час назад…

Джек узнаёт насчёт того как нам увидеть Жозефин, куда нам нужно пройти, а у меня все мысли только о дочери, и я всё ещё не могу осознать то, что стала мамой. Но сейчас, буквально через пару минут я увижу дочь, возьму её на руки и всё сразу пойму, всё сразу осознаю.

Глава 55

Мы с Джеком проходим по коридору, по которому нас ведёт медсестра, она ведёт нас к палате, в которой находится моя дочь, моя малышка Жозефин.

Мои ладони совсем холодные, руки немного дрожат от волнения, и чем ближе мы подходим к палате, тем больше я чувствую, как мои ноги становятся словно ватными.

Хоть уже вечер, но здесь всё равно полно людей, но не в этом коридоре, поэтому мы с Джеком идём позади медсестры совсем одни, и сейчас я чувствую, как Джек находит мою ладонь и крепко сжимает её.

— Проходите, — останавливается медсестра у двери, которую тут же для нас открывает.

Джек пропускает меня вперёд, и я захожу в палату, где стоят несколько специальных столов, в которых лежат новорождённые крохи, и я чувствую, как мне становится ещё более волнительно.

— Эта малышка ваша, — улыбается нам медсестра, подходя к одному из столов и становясь у его изголовья.

Я на секунду каменею, резко останавливаюсь и не могу сделать и шагу, но стоящий подле меня Джек опускает руку на мою спину и осторожно подталкивает меня к столу и мне приходится буквально проглотить ком волнения в горле.

— Возьмите её, — всё ещё улыбается нам молодая девушка, внимательно следя за нашей с Джеком реакцией.

Но я думала, она сама подаст нам её.

Я делаю шаг вперёд, подхожу к столу и наконец, вижу её, вижу Жози, и на лице тут же появляется неуверенная, но такая настоящая улыбка, и на сердце становится теплее.

Девочка в розовой распашонке, с большими голубыми глазами удивлённо смотрит на меня с приоткрытыми пухленькими губками, к которым она тянет спрятанные в специальные рукавички руки.

Она такая красивая… такая крошечная… и она похожа на Брайана. Да, эти кристально-голубые глаза ей точно достались именно от него.

— Джек, я боюсь, — затаив дыхание и с замиранием собственного сердца шепчу я, с трудом переведя на него взгляд, но Джек лишь качает мне головой с абсолютно серьёзным выражением лица.

— Я помогу, — говорит медсестра, и когда я вновь поворачиваюсь к ребёнку, она уже берёт мою дочь на руки, чтобы передать её мне.

— Нет, ты первый, — прижав к себе руки, голосом пропитанным паникой говорю я и пытаюсь сделать шаг назад, но понимаю, что упираюсь спиной к Джеку, который придерживает меня за локти.

— Нет, Кларисса, — спокойно говорит он, всё ещё держа руки на моих локтях, и я пытаюсь расслабиться, выпрямить руки и набраться смелости.

— А вдруг я сделаю что-то не так? — всё ещё с пугающей меня паникой говорю я, с ужасом смотря на дочь, которую медсестра уже передаёт мне.

— Я тебе помогу, — говорит Джек, стоя позади меня ко мне вплотную и уже через секунду он складывает мои руки в таком положении, в котором я точно правильно смогу взять Жозефин.

И я буквально чувствую, как Джек кивает медсестре, которая не сводит с него взгляда, и вот она уже передаёт мне ребёнка, а Джек придерживает мои ладони, он не отпускает их, не оставляет меня одну с этим паническим страхом навредить дочери и сделать что-нибудь не так.

— Вот так, — довольно протягивает Джек у моего плеча, — придерживай головку, Клэри, — с улыбкой говорит он, и от его горячего дыхания на моей шеи по всему моему телу пробегаются мурашки.

Медсестра окончательно отпускает мне на руки Жозефин и я, наконец, чувствую её вес, чувствую какая она лёгкая, какая она маленькая, совсем крошечная. Я чувствую тепло её тела, которое я плотно прижимаю к себе, прижимаю прямо к безумно быстро бьющемуся сердцу, я слышу как она причмокивает, я вижу, как она внимательно на