"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

Джошуа взглянул на майора Горовица: «Судя по тому, что мне дедушка Натаниэль рассказывал, Дэниел на вице-президента Вулфа похож больше, чем его собственные внуки. Хотя такое бывает в семьях. Но где же, все-таки, Мэтью? Бет говорила, что после Саванны, видела его в Чарльстоне, несколько раз, а потом он исчез».

Майкл вчера, в субботу, обедал у Горовицей. Он опоздал и долго извинялся. Дэниел, подозрительно посмотрел на него: «Что это ты покраснел?».

-Бежал, - отмахнулся Майкл, - засиделся в Белом Доме, много работы.

-Здесь полмили до Белого Дома, -  удивился майор Горовиц , - за пять минут можно дойти. Впрочем, как знаешь.

В  столовой, когда зашел разговор о Мэтью, Майкл заметил: «Он, наверняка, после Ричмонда в Европу подался, или в Квебек. Там много конфедератов сейчас». Дэниел и сам уезжал в Канаду после Песаха. Пинкертон оставался руководить охраной президента, а майор Горовиц должен был нелегально миновать границу и постараться узнать, нет ли в Квебеке тех, кто подготавливает покушение на северных политиков и генералов.

-После того, как вернусь, - Дэниел отпил виски, - займусь Вильямсоном. Все равно, не нравится мне это «Спасение Венции», что-то здесь не то. Пусть Аллен смеется, но лучше еще раз все проверить.

Вечером, в спальне, Джошуа, слушая, как Бет читает молитвенник, помялся: «Может быть, стоит рассказать Майклу о Саванне…, Или Дэниелу. Или…, - он увидел яростные огоньки в темных глазах женщины. Бет преувеличенно аккуратно закрыла книгу и положила ее в бархатный мешочек.

-Полковник Вильямсон, - отчеканила она, - был одним из гостей у Мэтью. Когда я в Конгрессе увидела его дочь, то вспомнила не только о том, что Аталия меня спасла, но и обо всем остальном тоже. О чем, Джошуа, я больше не хочу вспоминать. Никогда, до самой смерти моей. И никому, кроме тебя, я об этом не расскажу, - Джошуа потянул ее к себе. Целуя черные волосы, он прижался щекой к ее щеке: «Конечно, не надо. Прости, что я об этом заговорил. Больше никогда, никогда мы это обсуждать не будем, любовь моя».

-Спасибо, - Бет взяла его лицо в ладони: «Ты у меня очень красивый, Странник. Герой Америки. Смотри, - она поцеловала Джошуа, - тебе еще будут письма писать, поклонницы».

-Тебе тоже, - добродушно ответил рав Горовиц, и прижал ее к себе, такую близкую, пахнущую миндалем и сладостью. Бет испекла пирог на десерт, по рецепту своей матери.

Майкл слушал слова молитвы, глядя на гроб деда, и думал о ее больших, голубых глазах.  Теплый ветер развевал светлые волосы. Аталия была в простой юбке и такой же блузе, в соломенной, отделанной шелковыми цветами, шляпке. Они встретились у Белого Дома. Девушка показала на плетеную корзинку: «Сегодня суббота, мистер Вулф. Хоть вы и работаете, но пикник мы все равно  устроим». Она принесла свежевыпеченный хлеб, сыр, мясной пирог, апельсины и даже две бутылки лимонада.

Они сидели на пледе, на берегу Потомака, наблюдая за пароходами, баржами с лесом и оружием, за лодками, нагруженными овощами. Аталия улыбалась. Майкл, наконец, набрался смелости: «Мисс Вильямсон…, У  меня сейчас избирательная кампания, то есть не у меня, - он покраснел, - а у мистера Линкольна…, Но я что хотел сказать…, мисс Вильямсон, мистер Линкольн выиграет и второй срок, обязательно….»

-Да о чем это я? - Майкл выдохнул и решительно закончил: «После того, как мистера Линкольна приведут к присяге…, мисс Вильямсон, вы не окажете мне честь, не станете моей женой? Если я вам, хоть немного, по душе…»

Она молчала, зардевшись. Девушка взяла его руку, как тогда, в Конгрессе, на галерее. Аталия  тихо сказала: «Я буду очень рада, мистер Вулф. Конечно, да».

Поэтому он и опоздал к Горовицам. Майкл помнил, как целовал ее розовые, мягкие губы, вдыхая  тонкий аромат ландыша. Они договорились пока держать помолвку в тайне: «Ты все-таки северянин, - грустно сказала Аталия, - а папа с юга. Надо его подготовить. Когда война закончится, это будет легче, милый».

-Она следующей весной закончится, - Майкл устроил ее у себя в руках: «Но ты права. Будем встречаться, как и раньше, а кольцо, - он поцеловал ее тонкие пальцы, - кольцо я тебе перед свадьбой подарю. И поедем на медовый месяц в Европу, обязательно».

-Может быть, сказать ему, что я была невестой его брата? - мимолетно подумала Аталия. Девушка успокоила себя: «Мистер Мэтью, наверняка, забыл об этом. И мне нечего вспоминать. Папа согласится, Майкл такой замечательный…, - она блаженно закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

Гроб стали опускать в яму. Майкл, внезапно, вздрогнул. Солдаты, подняв ружья, начали стрелять. Ворон хрипло что-то закаркал, исчезая в просторном небе. Бет, Джошуа, и Дэниел подошли к могиле. Майкл наклонился и бросил на крышку гроба деда горсть влажной, весенней земли. Он зачем-то, незаметно, понюхал свою ладонь. Пахло гарью. «Это от залпов, - сказал себе Майкл, глядя на то, как зарывают могилу, - просто пороховой дым не рассеялся». Он перекрестился и услышал голос президента: «Очень хорошая церемония, сынок. Меня, - Линкольн обвел глазами кладбище, - пусть дома похоронят, в Иллинойсе. Распоряжение на этот счет у тебя имеется, я помню».

Линкольн надел цилиндр и Майкл улыбнулся: «Вы еще до нового века доживете, мистер президент».

-Дожить бы до того, как война закончится, - вздохнул Линкольн. Президент пошел к деревянным, временным воротам кладбища, высокий, широкоплечий, в  черном, старомодном сюртуке.

Нью-Йорк

Джошуа поднялся по гранитным ступеням синагоги Шеарит Исраэль, на Шестнадцатой улице и обернулся. Бет стояла на перекрестке, глядя ему вслед. Она была в уличном платье с кринолином, цвета глубокой зелени. Черные волосы прикрывал такой же капор. Они жили на квартире Горовицей. Привратник остался тот же, что и до войны, он помнил Бет, и кивнул, когда Джошуа сказал: «Мисс Фримен моя гостья, мистер Томас». 

Джошуа привык ездить в омнибусах для цветных и заходить в магазины через отдельные двери, тоже для цветных.

-Так это и было, в Египте, - яростно думал рав Горовиц, - когда евреи страдали в рабстве. Спасибо Бет, что дала мне это почувствовать. 

Песах начинался через два дня. Джошуа, вместе с Бет, убрал квартиру, вымыл кухню, достал из кладовой пасхальную посуду. В синагоги он пока не ходил. Рав Горовиц помнил, что ему сказали в Филадельфии. Он оттягивал визиты к раввинам, ненавидя себя за это. Однако все равно надо было купить мацы. Джошуа тяжело вздохнул и потянул на себя дверь. «Здесь прадедушке Меиру бар-мицву делали, - он зашел в отделанный мрамором вестибюль, - то есть не здесь, а в старом здании. Но в этой, же синагоге».

Бет проводила глазами спину Джошуа и покрутила на пальце кольцо с темной жемчужиной. Оказавшись в Нью-Йорке, она сходила в банк. Квартира Фрименов на Бродвее была сдана. Бет поручила адвокатам найти арендаторов и для той квартиры, из которой она уезжала на юг. «Уезжала, - горько улыбнулась Бет, - с кляпом во рту».

Она встретилась со своим издателем, подписала контракт и получила аванс на новую книгу о гражданской войне. Бет выступала на собраниях аболиционистов. Редактор New York Evening Post, мистер Брайянт, друг Линкольна, сидя с ней в кабинете, задумчиво сказал:

-Не хочу тебя стеснять газетной беготней, тебе книгу писать надо. Поэтому, - он подвинул Бет черновик контракта, - предлагаю тебе колонку, еженедельную. Ты сейчас, - Брайянт подмигнул ей, - как мой покойный предшественник, мистер Констан. Публика прочитает все, что ты напишешь, и будет просить продолжения.

Бет сходила к доктору Футу, в его кабинет на Пятой Авеню. Он развел руками:

-Вы здоровая женщина, мисс Фримен. Когда вы с мужем решите, что пришло время для детей, просто не пользуйтесь моим средством. Я их рассылаю по таким каталогам, - Фут передал ей изящно напечатанную брошюру. Бет, перелистывая страницы, заметила: «Очень, очень полезная вещь, доктор. К сожалению, - она вздохнула, - вряд ли когда-нибудь такие средства будут продавать в аптеках».