В час, когда взойдет луна - Хидзирико Сэймэй

Костя стоял на штурвале с видом заправского морского волка: борода, тельняшка, трубки в зубах только не хватает.

— Бледненький ты, — сказал он, увидев Антона. — Поплохело?

— Ну… вроде того, — Антон улыбнулся. — Странно. Вроде бы уже привык.

— Имбиря в холодильнике возьми, помогает.

— А что, есть?

— Угу. Кэп в Копенгагене купил, вместе с васабой.

Антон хрюкнул. Костина привычка склонять несклоняемые японские слова его неизменно веселила.

Он последовал мудрому совету: спустился в кухню, взял в холодильнике корешок имбиря, отрезал тоненький ломтик и положил на язык. Рот тут же наполнился едкой прохладой, а тошнота и вправду отступила.

Он вернулся на палубу и перебрался на нос, где, сложив по-турецки ноги, сидел Десперадо и слушал турецкую же музыку. Заметил Антона, похлопал рукой рядом: садись.

Антон сел. Здесь качало сильней, чем в каюте, «Стрела» шла против ветра, брызги обдавали обоих, и Десперадо был уже весь мокрый спереди, но счастливо улыбался. Антон улыбнулся тоже. Теперь его качало, но не укачивало, и дело было не столько в имбирной чешуйке за щекой, сколько в открытом пространстве впереди и по сторонам. Там, в каюте, болтанка, здесь — полет.

Они уже полмесяца кувыркались в этих водах. Эней сказал, что после Гамбурга судну нужно алиби — во время убийств в Гесере и Копенгагене морская система слежения должна регистрировать яхту где угодно, кроме Гесера и Копенгагена. Поэтому, высадив Энея, Десперадо и Цумэ в Норбю, они под командой Мэй прошли Лим-фьордом и подобрали ассасинов уже неподалеку от Хуннестеда, на диком берегу. После этого «Стрела» на день зависла в Хельсингёре, где вся компания старательно лазала по «замку Гамлета», попадаясь на глаза как можно большему количеству народа, а потом перебралась в Хельсингборг.

И в принципе Антону это нравилось. Семья его была не из бедных, отец тоже жил в Швейцарии, можно сказать, рядом, старался на каникулах компенсировать сыну многомесячную разлуку и отправлялся с ним в совместное путешествие-приключение… пока не нашел себе эту… Но ни одно из тех путешествий не сравнилось бы с плаванием на «Стреле», если бы только не…

Если бы только не приходилось убивать…

До Гамбурга он боялся, что может стать таким, как Хеллбой. Ему не приходило в голову, что есть варианты хуже. Потому что такие, как этот Билл, тоже откуда-то берутся.

И горше всего было думать, что берутся они, может быть, из таких как Десперадо. Или Мэй. Или даже Эней. Но вот — Костя и Цумэ были от этого непонятным образом застрахованы.

…А застрахованный объект резался в «однорукого бандита» и пил шестую порцию «бостонского чая» в баре (одном из тридцати) морского пассажирского терминала. Во-первых, потому что любил «бостонский чай», а во-вторых, потому что г-н Орвилл Робертсон, посадив семью на убывающую к норвежским фьордам «Принцессу Маргарет», из терминала не ушел, а пристроился с планшеткой в кафе.

Игорь спустился туда же и сел за игральный автомат. Каблуки слегка мешали. Мокасины были в сумке.

Со своего места Игорь мог видеть Билла в зеркале над баром, тот разбирался с какими-то, видимо, служебными схемами и чертежами… Некоторое время спустя на объект налетел, споткнувшись, невысокий мосластый мужик с «хвостиком» на затылке и начинающим лысеть надлобьем. Эта прическа в сочетании со скуластым лицом делала его похожим на самурая.

Неизменное «унскууль» — и «самурай», чтобы загладить вину, ставит Биллу пиво.

Та-ак, — Игорь положил сумочку на стул, чтобы автомат не занимали, и нырнул в «дамскую комнату».

«Нашел мистера Ливингстона», — набрал он на комме и заслал Антону. Потом вернулся в зал.

…Чертежи свернуты. Планшетка закрыта. Пиво выпито. Автомат после долгих стараний изрыгнул двадцать две монетки из проглоченных двадцати пяти. Антон молчал.

Игорь вздохнул, еще раз зашел в фойе туалетной, поправил прическу и набрал уже Энея.

Эней молчал.

— Нет, ну я сам люблю плодится и размножаться. Но не до такой же степени… — проворчал Цумэ. Нда. Кажется, придется проявлять инициативу…

«Проявляю инициативу», — набрал он и заслал Энею.

Стандартная задачка — две равных копны сена и один тонкорунный баран. На каблуках. Но Билл — копна известная. Есть, конечно, шанс, что, проводив семью, он ляжет на дно… Но зато неуклюжий незнакомец дважды за время беседы с Биллом «сбросил» эмоциональный фон. Привычно сбросил.

Так. Поднимается. Расплачивается. Решено.

Автомат внезапно просыпался водопадом монеток. Чёрт. Плохая примета, думал Игорь, не забывая восторженно кудахтать по-немецки, собирая монетки горстями в сумочку, ибо оставить этакую кучу денег на полу было все равно что вывесить красный флаг. Повезло в игре — не повезет в любви…

Собрав все монетки до одной, он высыпал пред барменом горсть, не считая, и удалился нетерпеливой походкой женщины, у которой аж язык горит похвастаться своей удачей. Одна радость — можно было достать из кармана комм и на глазах у всех набрать номер. Антония, dahlin', я только что немножко разбогатела!

Надо же. Молчит.

Игорь шел за собеседником Билла, время от времени отставая и вываливаясь из поля зрения. В принципе, он мог бы совсем не рисковать и вести с расстояния в несколько кварталов — уж очень аура была характерная — но «самурай» слишком грамотно сливался с толпой.

«Клиент» дважды помог ему: в первый раз перед заходом в метро — заглянул в мужской туалет. Понятное дело, проверялся. Игорь нырнул в противоположный женский и вынырнул уже в мокасинах, легкой куртке, со стертой косметикой и упрятанной в сумку грудью. Сама сумка после нехитрой манипуляции со змейкой превратилась во вполне себе рюкзачок. Во второй раз «клиент» очень хорошо встал в метро, так что между ним и задним окном вагона был только один человек. Игорь ехал в соседнем вагоне, и через два стекла «срисовал» клиента на комм.

На этом везение кончилось. Клиент сошел в Норребро, нырнул в модный магазин на Элмегаде — и как сквозь землю провалился. В Антарктиду. Или в океан.

— «От ворон она отстала, а к павам не пристала», — Игорь хлопнулся на скамейку и набрал Антона в последний раз.

Осанна в вышних!

— Где ты? — каркнул в наушнике антошкин голос.

— В Норребро. И я потерял мистера Ливингстона. С чем всех нас и поздравляю. Где командир?

— Он… э…

— Когда он закончит «э», пусть перекликнет. Я тут еще пошляюсь, может, чего полезного присмотрю… Вы где?

— Подходим к Мальмё.

— ОК. Жду звонка.

Ничего полезного не обнаружилось. Игорь с горя купил себе набор легкосмывающейся косметики и поехал проверять Билла.