Капиталократия и глобальный империализм - Александр Субетто

С позиций теории систем нет полностью открытых или закрытых систем. Они обладают разной степенью открытости-закрытости с точки зрения обмена с окружающей средой – обмена вещного, информационного, энергетического. И на его основе для экономических систем – обмена денежного, товарного, технологического. Чем выше целостность системы, чем ближе внутренняя система управления к уровню гомеостатических механизмов, т. е. таких механизмов, которые поддерживают параметры внутренней среды в заданных пределах (а это и есть «здоровье системы») независимо от внешней среды, тем больше закрытость системы.

Россия есть цельный экономико-географический механизм (на это обращал внимание еще в своих работах И.А.Ильин), обладавший всегда высокой степенью закрытости из-за высокой энергостоимости хозяйства («холодного климата»).

Степень открытости-закрытости страновых экономик имеет циклическую природу, т. е. в одни периоды увеличивается степень открытости («открытая экономика»), в другие увеличивается степень закрытости («протекционизм», «изоляционизм»). Капиталистическая экономика США, пока она по мощи уступала Великобритании и в целом Европе, была закрытой. Президенты США проводили политику изоляционизма. После первой мировой войны, когда США наиболее обогатились за счет кредитов Европе и контрибуций и вышла по мощи финансового капитала (капиталократии) на первое место в мире, с изоляционистской политикой было покончено. Началась эра битвы империализма США за господство над миром (цель, которая ставилась уже в конце XIX века) и соответственно политика «открытых дверей», т. е. колониальная политика. Аналогичная история просматривается и по отношению к Германии. Объединение Германии Бисмарком и ее переход к капитализму, к рынку начался с формирования закрытого регионального рынка между Германией, Пруссией и Австро-Венгрией по советам немецкого экономиста Фридриха Листа. И высокая закрытость немецкого рынка, направленная против товарной интервенции, в первую очередь Великобритании, позволила Германской империи развить свою экономическую мощь, стать полноправным конкурентом английскому капиталу и капиталу США к началу ХХ века и затем уже открыть свой рынок и выйти на уровень мировой конкуренции, в первую очередь на арену борьбы за свой «кусок» в мировом распределении колоний, т. е. в империалистическом разделе мира.

В период экономических кризисов степень закрытости экономики должна увеличиваться. Здесь можно провести аналогию с человеческим организмом, когда мы болеем, то мы закрываемся дома, не выходим на улицу, лежим в постели.

В результате «реформ» Россия переживает глубокий экономический кризис, по моим оценкам, системную катастрофу. Выход из этой кризисной ситуации – только через увеличение закрытости российской экономики, включение политики защиты внутреннего рынка или создание регионального рынка стран СНГ и его защиты, усиление протекционизма по отношению к сельскому хозяйству, текстильной промышленности и другим отраслям, которые находятся в наиболее плачевном состоянии. У нас же делается все наоборот. Мы подсоединяемся к ВТО, чтобы окончательно уничтожить те сектора экономики, в которых все еще сохраняются высокие технологии, создается наукоемкая техника.

Где же слово отечественной экономической науки по этим вопросам? Или она будет оставаться статистом экономической гибели России, ее колонизации под прикрытием «глобализации» и вымирания собственного народа, да и не только народа, но и разрушения отечественных науки, образования, культуры под «псевдопричитания» неолибералов, что нет денег – нет денег на образование, нет денег на науку, нет денег на Вооруженные Силы, нет денег на дотацию сельского хозяйства, при одновременном формировании стабилизационного фонда в 2 триллиона долларов (он уже перевалил за 1 триллион; к концу 2006 года, как объявили, ожидается в 2 триллиона), чтобы «кормить» экономику США и Западной Европы (еще одна форма экономического колониализма) и «уничтожать» свою.

Не стройте иллюзий. «Открытое общество» и «открытая экономика» для стран, чье хозяйство живет за счет своих ресурсов и не может осуществлять империалистическую экспансию (а Россия не может; не может по своим цивилизационным основаниям, по своим законам развития, по факту высокой энергетической стоимости хозяйства, которая делает ее неконкурентоспособной при подключении к мировому рынку на «правилах игры» мировой финансовой капиталократии, а других там быть не может), означают «рабское общество» и «рабскую экономику», т. е. колониальную периферию глобального империализма. И экономическая наука, обслуживающая этот процесс, экономическая мысль, находящаяся в плену этих понятий – фетишей, являются «колониальными», т. е. вовсе не наукой и научной мыслью, потому что за ними не стоит истина, не стоит мужество говорить правду, не стоит воля обеспечить прогресс своего общества.

13.7. Новые основания внутреннего отрицания капитализма в форме Синтетической Цивилизационной Революции. Феномен «интеллектуально-колониального синдрома» в логике империалистической глобализации России

Положение 6. Экономика и в целом весь воспроизводственный базис общества в последней трети ХХ века претерпел системные преобразования, которые составляют целый комплекс революционных изменений: скачок в системной связности и сложности в сфере технологий (системнотехнологическая революция – появление технологических инфрасистем: транспортной, энергетической, космической, связи, топливнотрубопроводной, компьютерной и др.), в сфере информации и в сфере экологии (системно-информационная и системно-экологическая революция); скачок в инновационной динамике и появление интеллектоемких, наукоемких, образованиеемких экономических систем; рост востребованности творчества человека; «революция качества» – появление «квалитативной экономики» или «экономики качества» и квалитативно-регулируемого рынка (рынка регулируемого с помощью международных стандартов по системам менеджмента качества); образовательная революция – наметившийся переход к образовательному обществу, к непрерывному образованию, к всеобщему высшему образованию.

Принципиально важным теоретическим положением, вытекающим из этой системы революционных преобразований (я ее назвал Синтетической Цивилизационной революцией, потому что это – революция в основаниях бытия цивилизации человечества, в ее воспроизводственном базисе), является фиксация нового явления, которого не замечает «экономикс», и теория человеческого капитала, – появление интеллектоемкой, наукоемкой, образованиеемкой экономики с высоким уровнем инновационной динамики. Понятия «интеллектоемкости», «наукоемкости», «образованиеемкости» не случайны. Они отражают изменения в характере действия самих воспроизводственных механизмов. Образование перемещается из «сферы услуг» в сферу оснований самого базиса материального и духовного воспроизводства, воспроизводства условий жизни общества и человека. Интеллектуальные ресурсы общества входят в жизненные силы общества (последнее понятие ввел С. И. Григорьев). Рост интеллектоемкости производства и технологий привел к тому, что уровень образовательного ценза работника, только начинающего трудовую деятельность, должен быть в 16–17 лет обучения. Заметим, что в 1999 году средний образовательный ценз населения России был 11,5 лет обучения, а в США – 15 лет обучения. Именно поэтому в развитых странах наметилась стратегия перехода к всеобщему высшему образованию.

В последнее время появились феноменологические концепции постиндустриального, информационного общества, «общества знаний» и соответственно постиндустриальной, информационной, когнитивной экономик. Но эти концепции «поверхностные». Они камуфлируют реальные процессы.

Речь идет о новых процессах отрицания капитализма «внутри» его системы. Появление технологических инфрасистем, системно-экологической связности экономических процессов формирует императивы технологического и экологического обобществления собственности. Чтобы управлять эффективно сложными технологическими инфрасистемам, нужно, чтобы они как собственность и как экономико-технологический механизм составляли единое целое. Аналогичное требование диктует растущая экологическая связность. Вот оно еще одно основание происходящего отрицания рынка и нарастающей тенденции увеличение роли плановых механизмов. В данном контексте приватизация в России авиационного комплекса, системы железнодорожного транспорта, единой энергетической системы с их хаотическим искусственным «дроблением» по логике частных интересов «приватизаторов» приводит к потере эффективности, резкому падению надежности этих систем, более того к росту их катастрофичности до 100 раз (двух порядков), что мы и наблюдаем.