Артания - Юрий Никитин

Женщины прервали разговор, на Придона уставились блестящие любопытные глаза. Он чувствовал, что нравы здесь вольные, вдали от селения могли бы с ним развлечься, но, наверное, знают и то, что есть народы, где нравы у мужчин суровые, и своим женщинам такие мужчины верны.

Придон вскинул руку.

– Мир вам! Кто даст напиться?

Женщины бросились к нему наперегонки. Вода выплескивалась из кувшинов, серебристые струи в закатном огне казались пурпурным вином. Придон заколебался, два кувшина протянулись одновременно, но конь сдвинулся, словно решил помочь, и Придон принял в ладони тот, который оказался ближе к пальцам.

Женщина победно взглянула на подругу. Та нахмурилась, поднесла кувшин к конской морде, подмигнула Придону. Настоящий воин всегда сперва напоит коня, а герой так и вовсе должен заботиться о коне и замечать тех, кто заботится о его славном четвероногом друге.

Придон долго и жадно пил, конь тоже сопел и осторожно цедил воду, на Придона поглядывал осуждающе. Придон понял, соскочил на землю, кувшин наполовину пуст, перевел дыхание.

– Прекрасная вода!.. Просто волшебная. Я устал, как бобер, но сейчас снова полон сил.

Женщина, что поила коня, сказала со смехом:

– А посмотри на своего гривастого!

Конь резво переступал всеми четырьмя, словно пытался пуститься в пляс. Уши торчком, глаза дерзкие, нахальные, потряхивает гривой, готов хоть сейчас нестись вскачь хоть трое суток.

– Волшебная вода, – повторил Придон. Он оглянулся. – Вот здесь и была схватка с Черным Дивом?

– Вон там, – указала женщина.

Слева от скалы белели огромные загнутые ребра чудовищной длины, которые Придон сперва принял за лишенные коры деревья. А еще дальше, в тени, огромный череп размером с упитанного быка. Кости скелета развалились, только позвонки торчали в ряд, похожие на массивные стулья.

Придон прикинул, как бы он сам сражался с таким зверем, в руках сразу возникла дрожь, а сердце застучало часто-часто. Нет, он, наверное, не герой. Его этот Черный Див прихлопнул бы одной лапой. Вон какие огромные, а каждая чешуйка размером с блюдце. И толстая, как обух его топора.

– Я пойду посмотрю, – сказал он женщинам. Они вздохнули, лица посуровели. Одна вздохнула.

– Иди, – сказала она. – Герой должен поклониться праху другого героя.

Источник целебной воды выбивается прямо из массивной скалы, а дальше бежит серебристым ручейком, откуда женщины черпают воду. В каменной стене трещина, серебристый поток вырывается оттуда весело, освобожденно, несется игривым потоком по каменному ложу вниз в долину…

А в двух шагах холмик земли накрывает массивная плита белого, как мрамор, редкого гранита. Сердце Придона защемило. Боги, но ведь только в родной Артании, теперь такой далекой, кладут на могилах эти белые камни!

Он не поверил глазам: на камне выбит железом треугольный знак с зигзагом сверху – символом летящей над миром птицы. Знак рода Рогового Зифа, их дальнего родственника, соперника и союзника на протяжении веков!

Он поклонился, сразу поняв, кто погребен под этой плитой. Будь славен, доблестный Чернотал, герой и заступник, который нашел свою гибель так далеко от Артании! Но не печалься, ты и здесь защищал родную землю, в этих чужих краях.

В глазах снова защипало. Он подумал сердито, что слишком часто теперь с ним случается подобное, какой же он воин?

Поклонился еще раз, взял земли с могилы героя, поцеловал, положил в мешочек.

– Если сумею, – сказал он тихо, – вернуться в родные края, отдам Горобею и Дрягу. Пусть знают, где с великой славой погиб их великий отец во славу Артании!

Сзади послышались шаги. Резко обернулся, к нему медленно подходила женщина с кувшином. Это она поила его коня, но сейчас ее лицо было очень серьезным.

– Этот герой освободил нас, – сказала она тихо. – Честь ему и слава, хвала и вечная любовь от всех наших людей! Нам повезло, что нашелся такой герой… Но не повезло жителям Палянги.

Он насторожился.

– А что там?

– Серый Див, – сказала она.

– Серый?

– Да, – сказала она тихо. – В Палянге моя младшая сестра, я всегда тревожусь за нее. Серый Див еще сильнее и страшнее, чем Черный. Аюди Палянги вот уже сто лет каждый год отдают ему самую красивую девушку, а также сто голов скота.

Придон вскипел.

– Почему? Почему не выйдут все мужчины и не убьют?

– Он сильнее тысячи мужчин, – проговорила женщина с трудом. – Сильнее тысячи воинов! Говорят, по его зову поднимаются полчища мертвых… Он всегда побеждал и поедал сраженных. В конце концов старейшины Палянги решили, что дешевле отдавать ему эту дань… К тому же придумали себе в утешение, что Серый Див загораживает дорогу от Леса, так что, если кто вздумает напасть на деревню, Серый Див защитит…

Злость ударила в голову, здесь такие могучие мужчины, могли бы… ладно, он же артанин, где мой боевой топор, где конь…

– Где этот Серый Див?

Она вздрогнула, в глазах вспыхнула надежда, сменилась страхом, потом снова надеждой.

– Ты хочешь поехать к нему?

– Да, – отрезал он твердо. – Я троюродный племянник Чернотала!

– А… кто это?

– Тот, – ответил он с достоинством, – кто лежит вон под той плитой!

Конь пошатнулся, когда этот человек с двумя перевязями прыгнул ему на спину с разбегу. Женщина прижала ко рту ладонь, смотрела вслед изумленными глазами. Придон вскинул руку, не глядя, прощаясь, конь затрусил слабой рысью, что для коней славов, наверное, лихой галоп.

ГЛАВА 9

Лес иногда придвигался и обступал со всех сторон, ноги в стременах задевали толстые и по-прежнему мшистые стволы. Даже от редких полян несло унынием, безнадежностью. Небо все еще в плотных низких тучах. Похоже, над этим миром никогда не поднимается солнце, ночью никогда не сияют звезды, не светит луна.

Он зябко передернул плечами. Даже высоко в горах, среди вечных снегов, холод не заползал так в душу. А здесь дует ровный промозглый ветер, в серых низких тучах пролетели тощие птицы, крики их тоскливые, безнадежные, острыми песчинками ранят сердце. Издалека донесся едва слышный стон. Придон услышал столько ужаса и смертельного страха, что волосы на руках зашевелились и встали дыбом.

Из-за деревьев выдвинулась крохотная избушка. Придон повернул коня, подъехал, заглянул в единственное окошко.

В чистой опрятной горнице согнутая старушонка толкла в медном горшке травы. Сильный запах жги-травы достиг даже конских ноздрей, он тряхнул гривой и заинтересованно потянул морду к окошку.

Придон сказал громко:

– Доброго здоровья, бабушка!..

Старушка вздрогнула, пестик выпал из руки. Над ее головой на балке мявкнул и выгнул спину черный-пречерный кот. Старушка оглянулась, сплюнула.