"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

Внизу перезагрузившееся село стремительно избавлялось от остатков вонючего тумана, рваные клочья которого у нас на глазах буквально всасывались в землю. Стали отчетливо видны все дома. Полностью очистилась от белесой хмари спускающаяся с холма в село асфальтовая дорога…

– Пора. Удачи тебе, Рихтовщик.

Шило напутствовал меня хлопком по плечу.

Я плавно тронулся и покатил навстречу очередному приключению.

Глава 14

Глава 14, в которой я ностальгирую, горю, лечу, скачу и падаю

Проезжая по пустынным улицам только что перезагрузившегося села, поймал себя на мысли, что ужасно скучаю по прежней тихой, спокойной и размеренной жизнью. И жесткая ностальгия рвала мне душу ровно до того момента, когда, тормознув у нужного дома, выскочил из тачки и открыл калитку.

Выскочивший из сторожевой будки здоровенный лохматый пес атаковал меня без единого гавка. Будь на моем месте обычный человек, сведенный с ума паразитом зверь через секунду порвал бы несчастному горло и, оттащив труп в просторную будку, стал бы набивать утробу килограммами кровавой биомассы, окончательно превращаясь в ненасытную тварь. Но я был игроком двадцать шестого уровня, способным в легкую выдержать атаку матерого медведя. Против сторожевого волкодава я не стал даже использовать Шпору. Легко увернувшись от собачьего прыжка, врезал кулаком по хребтине пролетающей мимо псины. Истошно заверещавший пес отлетел к забору, где с перебитым хребтом не смог больше подняться на ноги.

Не желая пачкать рук, вытащил пистолет и добил бедолагу, милосердным выстрелом в голову.

На собачий вскрик из дома выскочило двое аборигенов – мужчина и женщина, оба примерно лет сорока.

– Мужик, ты кто? – спросил хозяин дома.

– Пожарный, – хмыкнул я.

– А мы не вызывали…

– Коля, он Шарика убил! – взвизгнула хозяйка, ткнув трясущимся пальцем на лохматую тушу у забора.

– Это не я, а мой пистолет.

– Чего? – продолжил тупить Колян.

Мне надоел этот тупой треп на пороге, и я просто вырубил обоих рукоятью пистолета. Не насмерть. Сдержав силу удара, я их просто оглушил. Потом, вернув в кобуру пистолет, за каким-то хреном потратил еще пару драгоценных секунд, чтобы отбросить тела от двери к забору – ну, типа, так эти двое точно уцелеют, когда дом запылает.

– Тук-тук! Эй! Есть кто в доме живой?! – крикнул в дверной проем.

Но на призыв никто не откликнулся. И мне чертовски это не понравилось. Ведь дома же точно должен был быть пацан. Так с фига ли этот придурок молчит?

Прыжком заскочив на короткую лестницу в сенях, забежал в просторный коридор, и стал по очереди заглядывать за все выходящие из него двери.

За первой оказалась пустая кухня, с закипающем на плите чайником. Судя по двум стоящем на столе чашкам с остатками заварки, и вазочке с вареньем, отсюда Колян с женой подорвались на роковую встречу со мной. За второй дверью была спальня, где пацана тоже не оказалось, но обнаружился младенец, мирно посапывающий в люльке у окна.

– Твою ж мать! – досадливо саданул кулаком по косяку и, понимая, что совершаю чудовищную глупость, рванул к люльке и осторожно поднял малютку на руки.

Из соседней комнаты донесся звон бьющегося стекла.

С ребенком на руках рванул в соседнюю комнату и увидел, наконец, пятнадцатилетнего сорванца. Вернее его задницу, сверкнувшую при моем появлении в разбитом окошке.

– А ну стоять! – отчаянно взвыл ему в след.

И не рискнув с ребенком преследовать мальчишку через окно, рванул обратно в коридор, надеясь, выбежав через входную дверь, перехватить отважного беглеца хотя бы у калитки.

Разбуженный моим криком ребенок отчаянно заревел, я попытался его укачать, но от моей тряски малютка завопил еще сильнее.

Пробегая мимо кухни, услышал громкий хлопок, и в спину мне, сбив с ног и буквально вышвырнув в сени, ударила огненная волна. «Походу, газовый баллон взорвался», – мелькнула мысль в полете, и я покрепче прижал к телу маленький кричащий комочек.

Мое укрепленное тело высокоуровневого игрока выдержало огненный таран. Отбив правое плечо о затрещавшее в стене бревно, я грохнулся на колени в метре от распахнутой двери, но ребенка от травм уберег. До полусмерти перепуганный творящимся вокруг мракобесием младенец испуганно примолк. Над головой бушевало вырывающееся из коридора пламя, подняться в полный рост не было ни малейшей возможности. Опустившись на карачки, кое-как на коленях и локтях я преодолел несколько метров и выбрался-таки из горящего дома на улицу.

Куртка на спине реально горела. Сбивая огонь, я тут же завалился на спину, и еще несколько метров отползал от беснующегося пламеня на спине.

Ребенок в руках снова отчаянно заверещал. Изогнув шею, из лежачего положения обернулся к калитке, и разумеется никого в ней уже не обнаружил. Кляня себя последними словами за идиотское сострадание к цифрам, отчаянно закатил глаза, и вдруг наткнулся на настороженный взгляд пятнадцатилетнего пацана, затаившегося на кортах у забора рядом с бесчувственными телами родителей. Ну хоть здесь мне, наконец, повезло, гаденыш, ради которого чуть не сгорел заживо, хотя бы не сбежал.

– Ты Вадик? – прохрипел я.

– Да. А вы?

– Пожарный, мля!

– Пожар! – донесся истошный визг с соседнего двора.

Но заторможенный после перезагрузки кластера народ, с ведрами соседям на выручку не спешил. Бревенчатый дом пылал как факел. Даже в пяти метрах от него лежать становилось жарковато.

– Зачем вы побили моих родителей? – спросил пацан.

– Придурок, не видишь что ли. Я их спас! Если б не выкинул из дома, они бы сейчас сгорели.

– Я видел. Вы их ударили.

– На болтовню времени не было. Каждая секунда была не счету… Слышь, пацан, ты умеешь брата успокаивать.

– Это Мариша, сестра… Давайте.

Осмелевший пацан подошел и забрал надрывающегося младенца. У него на руках малютка мигом перестала истерить и лишь изредка устало похныкивала.

Я поворочался на спине, туша в земле остатки тлеющих углей, и с мучительным стоном стал подниматься на ноги.

– Ну че там? – спросил у разглядывающего мою спину пацана.

– У вас сзади куртка насквозь прогорела, – сообщил пацан. – И в дыре видно кровавые волдыри на коже.

– Пустяки, – хмыкнул я, и присосался к отстегнутой от пояса фляжке.

– Чудище! – донесся отчаянный крик откуда-то с окраины села.

Крик перешел в безумный вопль. И резко оборвался.

– А вот и гости пожаловали, – подмигнул я пацану, возвращая фляжку обратно на пояс.

– А-а! – донесся новый отчаянный вопль уже ближе, через пару секунд оборвавшийся так же неожиданно, как предыдущий.

– Что это, дяденька? – спросил пацан.

– Это, пацан, топтуны пожаловали, – честно ответил я. – Если хочешь жить, поехали со мной.

Не дожидаясь ответа, подхватил его в охапку и вместе с хныкающим младенцем потащил в стоящую у калитки машину.

– Не хочу так! Нет! Там мама с папой остались! Я их не брошу!

– Спокуха, пацан! – цыкнул на парня, усадив рядом на пассажирское сиденье. – За родителей не переживай. Они у заборчика тихонько лежат, их топтуны не заметят. А вот на писк сеструхи твоей топтуны, как тараканы на грязь, со всей округи сбегутся.

– Нет! Я не…

– На паузу!

Помимо воздействия активированного мною Дара, от дальнейших протестов и споров пацана удержало еще и появление в конце улицы двухметрового широченного монстра на костяных пятках.

– Ну, родимая, не выдай, – пробормотал я, запуская мотор.

С перепугу, я недостаточно плавно отпустил сцепление и тронулся с рывком. И тут же едва не спалил мотор, отчаянно газуя во время разворота на первой передачи. Натужно взревев, УАЗик отреагировал на варварское обращение серией хлопков. Просто чудо, что не заглох, и вырулил до конца.

Привлеченный раздавшимся шумом, топтун ринулся вдогонку за машиной. И тут же в конце улицы появилась еще пара высокоуровневых тварей, с характерным цокотом пяток по асфальту.