Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - Джим Батчер

– Мы ошиблись, – согласился Листен.

– Да. Это уж точно, вы ошиблись.

Из комнаты послышались треск и удары.

Лорд Лягух зашипел и повернул свою тяжелую голову на длинной шее.

– Ах ты, стерва ободранная! – зашипел он. – Я знаю, что ты здесь!

На этот раз я точно знала, как бы поступил на моем месте Гарри. Я подняла свой ультразвуковой жезл и окликнула Лягуха из дальнего конца коридора.

– Привет, лягушонок! А это очень сложно – выглядеть киношным злодеем? Или у тебя все выходит само собой?

– Как ты смеешь издеваться надо мной? – оскалился фомор и швырнул через весь коридор закрученный штопором луч темно-зеленой энергии, которая с шипением опаляла стены, пока не столкнулась с дверями. Послышались клокотание и потрескивание, зеленые лучи поползли по поверхности дверей, складываясь в нечто вроде рыболовной сети.

– Трудно заниматься чем-то еще, когда у тебя такая рожа, – сказала я, на этот раз оказавшись совсем рядом с ним. – Ты убил тех девушек или они покончили с собой, когда увидели тебя без одежды?

Фомор заревел и ударил по воздуху. Затем он прищурился, что-то забормотал и принялся чертить своими лопатообразными пальцами сложные узоры. Я тут же почувствовала исходившую от него энергию и поняла, что он пытается распутать мой покров. Но в эту игру мы с тетушкой Леа играли несколько месяцев.

А вот лорд Лягух с нами не играл.

Когда его нити поисковой магии стали расползаться во все стороны, я послала частичку своей энергии, которая легко коснулась их и направила в обход того пространства, которое окутывал мой покров. Я не могла допустить, чтобы он обнаружил меня. По крайней мере, таким способом. Он не слишком задумывался над тем, что делал, и если бы я не стала поощрять его мыслительный процесс, то, возможно, одурачила бы этого олуха.

Но я не могла позволить, чтобы он все бросил и ушел. Поэтому, удостоверившись, что мне удалось нарушить его поисковые чары, я снова воспользовалась ультразвуковым жезлом, теперь уже над его головой.

– Такие штуки не для любителей. Ты точно не хочешь отсидеться в каком-нибудь тихом местечке, пока Листен не разберется во всем?

Лорд Лягух поднял голову и прищурился. Он вскинул руку, быстро прошипел какое-то слово, и из его пальцев вылетел сноп пламени, окутавший потолок у него над головой.

Через две секунды сработала пожарная сигнализация, а еще через две включилась система пожаротушения. Но когда лившаяся с потолка вода начала разрушать мой покров, я вернулась к двери в комнату номер восемь. Магия – это энергия, существующая по своим законам. Один из этих законов гласит, что вода уничтожает активные магические структуры, и мой покров начал плавиться, словно был сделан из сахарной ваты.

– Ха! – бросил фомор, заметив меня, и швырнул в мою сторону пучок голубовато-зеленых лучей. Я упала ничком на пол, и лучи пролетели надо мной, врезавшись в дверь. Перекатившись на спину, я успела создать щит против второй и третьей атак. С внешними щитами у меня были проблемы, но чары фомора представляли собой сгустки чистой энергии, и справиться с ними оказалось не так сложно. Я отражала вспышки справа и слева; попадая в стены, они откалывали от них куски размером с кирпич.

Глаза лорда Лягуха стали еще более крупными и свирепыми, когда он понял, что промахнулся.

– Смертная корова!

Каково?! Мне было обидно слышать это. Возможно, я мелочная, несерьезная и слабохарактерная девица, раз оскорбительное высказывание Лягуха о моей внешности задело меня сильнее его смертоносных атак.

– Корова?! – прорычала я, начав промокать. – Да я отпадно выгляжу в этом платье!

Я бросила один из жезлов и вытянула ладонь в сторону фомора, послав невидимый разряд чистой памяти, который сузила и сфокусировала с помощью магии: вышло подобие света, проходящего через увеличительное стекло. Иногда ты чуть ли не полностью забываешь самые болезненные для тебя вещи – например, я почти не помнила, как получила огнестрельное ранение в ногу. Когда в меня только выстрелили, боль казалась не очень сильной, поскольку мое внимание было сосредоточено на другом. Я почувствовала удивление, потом онемение, а позже меня погрузили на вертолет и стали обрабатывать рану, и вот тогда стало очень больно. Пулю извлекли хирургическими щипцами, затем очистили рану каким-то раствором, от которого ужасно жгло кожу, а когда ногу туго забинтовали, она так сильно болела, что я приготовилась отдать концы.

И все это я передала лорду Лягуху, сконцентрировав все свои силы.

Фомор соткал щит против моей атаки, но, думаю, он не привык иметь дело с таким неосязаемым оружием, как воспоминания. И хотя падавшая с потолка вода ослабила мою магию, я почувствовала, как она прорвалась сквозь его защиту и достигла цели. Лягух пронзительно завизжал, покачнулся и тяжело привалился к стене, сжимая руками свою ногу.

– Убейте ее! – прокричал он визгливым голосом. – Убейте ее, убейте, убейте!

Оставшиеся двое прислужников кинулись ко мне из коридора. Из-за недавних атак, в особенности последней, меня накрыла волна усталости, едва не прижав к полу, но все же я поднялась, доковыляла до двери восьмой комнаты и начала молотить по ней кулаком.

– Энди! Энди! Энди, впусти меня…

Дверь резко распахнулась, и я ввалилась в комнату, где, прижав ноги к груди, приняла позу эмбриона. Энди захлопнула за мной дверь и заперла ее на замок.

– Молли, что, черт побери, происходит? – спросила она. Энди была мокрой, как и все остальное, что находилось в комнате, включая фоморскую бомбу.

Я встала и, пошатываясь, направилась к бомбе.

– Я не смогла бы снять покров, окутывавший бомбу, – ответила я, тяжело дыша. – У нас не было времени устроить пожар, да у меня и не хватило бы сил, чтобы вызвать пожарную тревогу. Пришлось использовать Лягуха.

Дверь задрожала под мощными ударами прислужников.

– Задержи их, – сказала я Энди. – А я пока обезврежу бомбу.

– Ты сможешь это сделать? – спросила Энди.

– Проще простого, – солгала я.

– Ладно, – поморщилась Энди. – От меня всю ночь будет нести мокрой псиной.

Она повернулась к двери, приняв боевую стойку, а я занялась гигантской ракушкой. Я постаралась прогнать все мысли о врагах, долбящих в дверь, и сосредоточиться на раковине. Я стала изучать ее с помощью своего восприятия, пытаясь почувствовать пульсировавшую в ней энергию.

Энергии в этой штуковине оказалось очень много: она копилась внутри раковины и была готова взорваться. Снаружи раковину покрывал тонкий слой чар – магический аналог панели управления. Вода уже начала медленно разъедать его, но еще не затронула основной слой, не позволявший выпустить заключенную в раковине энергию. И все же надо было