Марид Одран - Джордж Эффинджер

— Не-а. Ты ничего не сможешь определить по следу парализатора. Он не оставляет свидетельства. Ни пуль, ни иголок, ничего.

Я решил, что немножечко приврать не помешает:

— В этой статье говорится, что каждый парализатор оставляет свой индивидуальный след в клетках тела жертвы. Ты хочешь сказать, что никогда не читал об этом? Ты плохо делаешь уроки, Хаджар.

Улыбка сползла с его лица, сменившись беспокойством.

— Ты врешь!

Я рассмеялся:

— Что я знаю обо всем этом? Как я мог наврать? Я говорю тебе — я просто прочел это в вашей собственной библиотеке. Теперь я пойду к шейху Махали и попрошу еще раз эксгумировать Халида Максвелла. Медэксперт не искал следов парализатора. Думаю, он и не знал о них.

Хаджар побелел. Он схватил меня за грудки.

— Только попробуй сделать это, — прорычал он, — и каждый добрый мусульманин в городе разорвет тебя в клочья. Я тебя предупреждаю. Оставь Максвелла в покое. У тебя был шанс. Если ты до сих пор не нашел свидетеля, значит, тебе не повезло.

Я схватил его за запястье и вывернул его. Он, наконец, отцепился.

— Даже и не мечтай, — сказал я. — Ты сейчас пойдешь позвонишь Абу Адилю и передашь все, что я сказал. Мне осталось сделать только шаг для того, чтобы очистить свое имя и положить на плаху чью-то голову.

Хаджар рванулся и ударил меня по лицу.

— Ты зашел слишком далеко, Одран, — сказал он. Он был испуган. — Убирайся отсюда и болше не возвращайся. До тех пор, пока не будешь готов признаться в обоих убийствах.

Я встал и оттолкнул его.

— Да, ты прав, Хаджар, — сказал я. За последние дни я ни разу не чувствовал себя столь же хорошо. Оставив компьютерный зал, я побежал по лестнице вниз, туда, где ждал меня Тарик.

Я приказал ему отвезти меня в Будайин. Я собирался много что сделать этим утром, но пора было позавтракать, и я подумал, что заслужил еду и небольшой отдых. Прямо за восточными воротами, на Первой улице напротив морга был ресторан «У Мелула». Мелул был, как и я, магрибинцем, у него поначалу был ресторанчик неподалеку от полицейского участка. Это было излюбленное местечко копов, и дела там шли так хорошо, что он открыл еще один ресторанчик в Будайине, которым управлял его шурин.

Я сел за маленький столик в задней части ресторана, спиной к кухне, так, чтобы видеть, кто входит. Ко мне с улыбкой подошел шурин Мелула и подал меню. Это был приземистый, коренастый человек с огромным крючковатым носом, по-берберски смуглой кожей и, если не считать жидкой бахромы темных волос над ушами, совершенно лысый.

— Меня зовут Слиман. Как ваши дела сегодня? — спросил он.

— Прекрасно, — ответил я. — Мне приходилось бывать у Мелула. И кухня мне очень понравилась.

— Счастлив слышать это, — сказал Слиман. — Я тут добавил несколько блюд Северной Африки и Среднего Востока. Надеюсь, вы их оцените.

Я несколько минут изучал меню, затем заказал большую чашку холодного йогурта, огуречный суп и жаренного на вертеле цыпленка. Пока я ждал, Слиман принес мне стакан сладкого мятного чая.

Еду подали быстро, ее было много, и она была вкусной. Я ел медленно, оценивая вкус каждого куска. В то же время я ждал телефонного звонка. Я ждал, что мне позвонит Кеннет и скажет, что, если я собираюсь провести еще одну эксгумацию, шейх Реда призовет на мою голову все муки ада.

Я поел, заплатил по счету, дал Слиману щедрые чаевые и пошел наружу. И тут я услышал, как какой-то мальчишка насвистывает детскую песенку. Я осмотрелся. После еды, со все еще включенными модиками, я не очень волновался. Я мог сам позаботиться о себе. Мне подумалось, что я должен все время это демонстрировать. И я пошел по Улице.

Вслед за первым мальчиком засвистел второй. И в его сигнале я почувствовал предостережение. Я остановился и огляделся в тревоге. Уголком глаза я уловил движение и, посмотрев в ту сторону, увидел бегущего ко мне со всех ног Хаджара.

Он поднял руку. В ней был парализатор. Он выстрелил, но лишь зацепил меня. И все равно мне пришлось пережить этот ужасный момент дезориентации, когда мое тело охватило жаром. Я упал на тротуар, содрогаясь в конвульсиях. Тело не слушалось меня. Я не мог управлять своими мускулами.

За мной на земле лежал один из мальчиков. Он не шевелился вовсе. 

Глава 16

Из меня вынули блокировщики боли и положили в постель, и я отключился часа этак на двадцать четыре. Когда на следующий день я начал собирать свои рассеянные мысли, меня все еще трясло и я не мог удержать даже стакана с водой. Кмузу все время присматривал за мной, сидя в кресле у моей постели и рассказывая мне о том, что произошло.

— Ты хорошо рассмотрел того, кто в тебя стрелял, йа Сиди? — спросил он.

— Кто стрелял в меня? — изумленно сказал я. — Да Хаджар, вот кто! Прямо стоит передо мной! Разве никто больше этого не видел?

Кмузу нахмурился:

— Никто не осмелится опознать его. Похоже, только один свидетель будет говорить. Это один из тех мальчиков, что пытались предупредить тебя. Он вкратце описал преступника, но его описание почти не будет иметь значения при опознании убийцы.

— Убийцы? Значит, второй мальчик…

— Он мертв, йа Сиди.

Я кивнул. Мне было очень горько. Я откинулся на подушки и закрыл глаза. У меня было много о чем подумать. А вдруг убитым мальчиком был Гази? Я надеялся, что нет.

Несколько минут спустя у меня возникла другая мысль.

— Мне не звонили, Кмузу? — спросил я. — От шейха Реда или его прихвостня Кеннета?

Кмузу покачал головой.

— Звонили Чирига и Ясмин. Твои приятели Жак и Саид даже приходили домой, но ты был не в состоянии их принять. А от шейха Реда ничего не было.

Я глубоко задумался. Я скормил Хаджару ложь о второй эксгумации, и тот среагировал как ненормальный, даже набросился на меня с парализатором, чтобы не дать мне продолжить расследование. Полагаю, он думал, что сумеет представить дело так, будто меня хватил сердечный приступ прямо на тротуаре. Беда Хаджара была в том, что он считал себя чересчур крутым. Он не сумел довести дело до конца.

Я уверен, что он передал мои планы своему боссу, шейху Реда, но на сей раз звонков с предупреждениями от Кеннета не было. Возможно, Абу Адиль знал, что я блефую. Может, он понимал, что никакой полезной информации от повторной эксгумации Халида Максвелла я не получу. Может, он просто был настолько самоуверен, что ему было все равно.

Так закончился третий круг вокруг деревни, и на сей раз остался только один заинтересованный участник — Хаджар. В душе я был уверен, что он был виноват в обоих убийствах. Это меня не удивляло. Он убил Халида Максвелла по приказу Абу Адиля и попытался пришить убийство мне, он убил доктора Садика Абд ар-Раззака и, возможно, непреднамеренно убил невинного мальчика. Проблема была в том, что, хотя я и знал правду, у меня все еще не было ничего, что я мог бы представить в суде и сунуть Хаджару под нос.

Я даже книгу удержать в руках не мог, и потому весь день смотрел голопрограмму. Передавали погребение убитого имама, которое состоялось днем раньше, после того как он был выставлен на всеобщее обозрение в течение двадцати четырех часов. Хаджар был прав — беспорядки начались. Улицы вокруг мечети Шимааль день и ночь были забиты сотнями тысяч людей, оплакивавших имама. Некоторых из них оттеснили, и они стояли вокруг мечети, читая молитвы, и резали бритвами себе руки и лица. Толпы людей текли то в одну, то в другую сторону, несколько десятков человек убили, других затолкали или затоптали.

Все время слышались пронзительные крики с требованием отдать убийцу под суд. Я ждал, что Хаджар назовет журналистам мое имя, но лейтенант был бессилен выполнить свою угрозу. У него даже не было оружия убийства, чтобы связать подозрение с преступником. У него было только чрезвычайно шаткое случайное свидетельство. Он не представлял для меня угрозы, по крайней мере некоторое время.

Когда мне надоело смотреть передачу, я переключил головизор и стал смотреть оперу середины шестнадцатого века хиджры «Казнь Рушди». Веселее мне от этого не стало.

Вдохновение снизошло на меня как раз в тот момент, когда Кмузу принес поднос с цыпленком и овощным кускусом.

— Сдается мне, я поймал его, — сказал я. — Кмузу, не запросишь ли «Инфо» насчет телефона медэксперта и не поднесешь ли трубку к моему уху?

— Конечно, йа Сиди. — Он нашел номер и пробормотал его в трубку. Затем придержал ее так, чтобы я мог говорить и слушать.

— Мархаба, — сказали на том конце. Это был один из ассистентов.

— Да будет с тобой Аллах, — сказал я. — Это Марид Одран. Пару дней назад для меня делали аутопсию Халида Максвелла.

— Да, мистер Одран. Мы выслали вам результаты. Можем ли еще чем-нибудь вам помочь?