Так было… - Юрий Корольков

Целую неделю британские парашютисты отбивали жестокие атаки немецких танков и пехотинцев. Красные береты парашютистов были отличными целями для немецких стрелков. Но десантники сражались отчаянно. Они стойко удерживали плацдарм, ждали, когда подойдет на помощь гвардейская бронетанковая дивизия. Но гвардейцы не смогли прорваться к Арнему.

На восьмые сутки фельдмаршал Монтгомери приказал десантникам отойти за Рейн и пробиваться к английским передовым частям. Но их осталось не так уж много — английских парашютистов, выполнявших приказ фельдмаршала… Из девяти тысяч солдат-десантников, сражавшихся на берегу Рейна, уцелело всего около двух тысяч человек. Они отошли под прикрытием польской бригады, которую послали на выручку. Поляки не вернулись. Их бригада была полностью уничтожена.

Своей отвагой и стойкостью английские томми спасли репутацию фельдмаршала. Его промахи прикрыла доблесть рядовых английских солдат. Их отвага была действительно легендарной… О героизме парашютистов писали в газетах, восхищались мужеством павших, говорили о верности солдатскому долгу. Но военные цензоры делали свое дело… Они старательно вымарывали каждое слово, напоминающее о стратегической неудаче, о провале арнемской операции. О польской бригаде, которую принесли в жертву ради спасения британской дивизии, вообще старались помалкивать.

Вся эта затея стоила жизни многим тысячам британских и польских солдат.

Арнемская неудача едва ли кому послужила уроком. Теперь уже все, и англичане и американцы, рвались к заветной цели — к Берлину. Лишь бы попасть туда раньше русских… А советские войска стояли уже на Висле и готовились к новому удару. На Восточном фронте наступило грозное затишье, затишье перед штормом, которого ждали в Берлине, Лондоне, Вашингтоне…

Экспедиционные войска Эйзенхауэра уже давно ощущали недостаток в снабжении. Транспорт не мог управиться с перевозками. Порты не успевали принимать грузы. Антверпенский порт все еще бездействовал — остров Вальхорн, запиравший подступы к порту со стороны моря, находился у немцев. Эйзенхауэр дважды отдавал приказание Монтгомери занять остров Вальхорн, но английский фельдмаршал пропускал мимо ушей слова американца-главкома.

Дуайт Эйзенхауэр должен был написать английскому фельдмаршалу резкое послание.

«Вы солдат, а я ваш начальник, — писал Эйзенхауэр. — Насколько мне известно, первая обязанность солдата — выполнять приказы. Я приказал вам взять остров Вальхорн, и я настаиваю, чтобы вы взяли остров Вальхорн».

Отношения между Монтгомери и американским командованием портились. Получив новый приказ, фельдмаршал небрежно бросил его на стол… Но все же пришлось подчиниться… В начале ноября Вальхорн взяли, но понадобилось еще две недели, чтобы очистить воды Шельды от мин и затонувших кораблей. С этого времени Антверпен стал главной, основной базой снабжения всех экспедиционных сил союзников.

На пристанях антверпенского порта накапливались горы военных грузов. И все же солдатам в частях не хватало самого необходимого… Командиры дивизий превратились в ходатаев и снабженцев. Они вымаливали в интендантстве лишнюю машину продовольствия, боеприпасов, убеждали, спорили… А на черном французском рынке почти открыто торговали американскими рационами, бензином и разным военным имуществом. Из шербурского порта по дороге на фронт исчезали целые колонны грузовиков…

Наступили промозглые осенние дни. Холодный, сырой ветер пронизывал солдат до костей, особенно по ночам. У солдат не было теплой одежды. Правда, в Шербур, а потом и в Антверпен приходили корабли с зимним обмундированием, однако их разгружали в последнюю очередь, а чаще просто заворачивали обратно в Англию, чтобы не мешать разгрузке других пароходов. Зимние вещи можно подвезти и в Берлин — этого не так долго ждать. В штабах были уверены, что англо-американские войска скоро будут в Берлине.

После катастрофической неудачи под Арнемом верховный штаб экспедиционных сил решил незамедлительно готовить новое наступление. Это совпало с приездом генерала Маршалла из Вашингтона. Начальник генерального штаба Соединенных Штатов привез указание — во что бы то ни стало ускорить наступательные действия на Западном фронте. Он остановился в Версале, в резиденции главнокомандующего, и в первый же вечер заговорил с Эйзенхауэром о целях своего приезда в Европу.

Они сидели вдвоем в огромном, как ангар, дворцовом зале под высокими, гулкими сводами. Маршалл сказал:

— Послушай, Айк, это не только мое мнение, нужно во что бы то ни стало прорваться в Германию… В январе русские снова намерены начать наступление, нам нужно их опередить…

Маршалл еще раз повторил, что это не только его личное мнение — в стремительном и неотложном вторжении заинтересованы самые влиятельные круги Соединенных Штатов…

Вскоре под дворцовыми сводами зала появился Бедел Смит, начальник штаба экспедиционных сил, — Эйзенхауэр всегда предпочитал, чтобы по военно-оперативным вопросам докладывал Смит…

Приехал в Версаль и невозмутимый Омар Бредли, командующий американскими войсками… Ворвался непоседливый, грубоватый Паттон, командующий третьей армией. Явилось еще несколько американских генералов. Пришел начальник разведки Кеннет Стронг, единственный англичанин на этом совещании. Опытный в таких делах Эйзенхауэр пригласил его специально — пусть англичане не думают, что военное совещание происходит за их спиной…

Бедел Смит доложил схему предстоящего наступления.

Намечались два направления главных ударов — севернее арденнского горно-лесного массива и южнее его. На северном участке действовали две британские и две американские армии. Они насчитывают в общей сложности до тридцати дивизий. Третья американская армия Паттона наносила удар южнее Арденн, в направлении Саарского промышленного района. Предполагалось, что оба клина, протаранив германскую оборону, деморализуют противника и беспрепятственно двинутся в глубь Германии.

Потом слово получил начальник разведки генерал Стронг. Он доложил о противнике и высказал опасение по поводу швамменуэльской плотины, которая все еще находится в руках немцев. Стронг пояснил: плотина Швамменуэль, высотой в пятьдесят с лишним метров, находится в гористом районе Эйфель и преграждает течение, реки Рур. Рур нельзя форсировать, прежде чем не будет захвачена плотина пли пока ее не взорвут бомбами с самолета. Иначе наступающие войска в любую минуту могут попасть в западню. Достаточно открыть шлюзы — и река превратится в бурную, непреодолимую преграду.

Кеннет Стронг сказал еще, что в долине между Рейном и Руром опознаны танковые части противника, входящие в состав новой шестой германской танковой армии. Известен даже ее командующий. Это генерал Зепп Дитрих, один из приближенных Гитлера.

— Нет никакого сомнения, — заключил Стронг, — что фельдмаршал Рунштедт намерен перейти в контрнаступление именно здесь, — начальник разведки указал на участок севернее арденнского горно-лесного массива.

Я только и жду, чтобы гансы вылезли из своих нор! — воскликнул Бедел Смит. — Немцев легче бить, когда они пытаются наступать…

Начальнику штаба никто не возразил. Конечно, противника легче бить, когда он выползает из своих нор…

Кто встречался с Гитлером в последние недели уходящего сорок четвертого года, замечали происшедшую в нем перемену. Он уже не шаркал по-стариковски ногами, передвигаясь в просторном кабинете Имперской канцелярии, голос его окреп, и с лица исчез болезненный землисто-серый оттенок. В тяжелом взоре его холодных серых глаз гипнотизера снова вспыхивали ледяные огоньки. Арденнская операция стала его детищем, с которым не расставались его мысли ни днем, ни ночью.

Все, что он мог, Гитлер бросал на стол в затеянной им крупной игре. Он надеялся собрать для удара хотя бы двадцать пять дивизий. Его советники только разводили руками — откуда же взять их…

И теперь Гитлер торжествовал — ему удалось сосредоточить для наступления на Западе даже не двадцать пять, а тридцать шесть дивизий!

Он, как встарь, хлопал себя ладонью по колену и самонадеянно восклицал:

— Что я тебе говорил, Герман?.. Пришлось тебе поверить в чудо!.. Теперь я не стану запрещать фон Рунштедту добивать англичан, как это было под Дюнкерком… Но мы загребем в свой невод больше, гораздо больше, чем под Дюнкерком!.. Ты посмотри сам!

Геринг всей тушей наваливался на стол, на карту западного участка фронта. Он с подчеркнутым интересом следил за острием карандаша Гитлера. В который раз фюрер повторял свои планы и расчеты.

Конечно, главный козырь — шестая танковая армия. Совершенно новая, как говорится — с иголочки. Гитлер укомплектовал ее молодежью последнего призыва, дал ей лучшую технику, опытных кадровых офицеров. Армия формировалась и обучалась под Гамбургом. Он не разрешал ее трогать, не брал у нее ни одного танка, как бы тяжело ни было на фронтах.