Ночная смена - Dok

— Откуда в Питере крупнокалиберные винтовки?

— В городе — миллионнике и не такое находится. Может старое что — типа ПТР, а может и новье — после того, как в Грузии война шла с 92 года, да после Таджикистана, Карабаха и Чечни — тут всякого можно найти. Мы потому и дернули по воде, что повторять не хотелось. Черт его знает, может он еще жив, стрелок-то.

— Ну, Лёня, по воде мы дернули потому, что ты из "катерной роты" водоплавающий. Тебя как утку в воду тянет.

— Но сработало же?

— Сработало. Только экскурсовода не хватало: "Посмотрите направо, посмотрите налево, наша экскурсия по рекам и каналам Санкт — Петербурга начинается!"

— И как — плавает броня-то?

— Нормально. Правда, когда плюхнулись — такую волну подняли, думал — утонем. Но ничего, обошлось. Скорость, правда, никакая, но ничего, дочапали.

— А какой помощи от Крепости ждете?

— Гражданских бы сдать — часть — то вообще левые. Еда нужна, патроны нужны.

— То есть перебираться сюда хотите?

— Зачем? Мы там прочно окопались. Вот лед пройдет — можно будет нашу речную технику задействовать. Не все ж броней плавать. А на катере тут по каналам — в момент доберешься.

— А что — неплохо так — водные экскурсии на БТР, такси на БРДМ. Жизнь налаживается.

— Конкуренции с нами не выдержите — спокойно замечает Званцев — на горючем разоритесь.

— Кстати — а как насчет эвакуации? Вот ведь "Миновозец "Бренчащий" — сейчас тут стоит — очень было бы здорово — уж безопасность бы мы обеспечили. А мы бы вам одного Терминатора подарили.

Что-то не понимаю разговора. Судя по физиономиям — это я один что-то протабанил. Влезаю с вопросом.

— После доставки несколькими рейсами груза противопехотных мин решением Штаба в честь заслуг баржа при "Треске" произведена в ранг миновозца. И соответственно получила имя "Бренчащий". А что такое Терминатор — пусть омоновцы разъясняют.

— Эта, Терминатор — это робот.

— Ребята, а серьезно?

— Эта, действительно робот. Саперный робот — для разминирования дистанционного. Наши его немного переделали — так теперь он и стрелять может — идея давно была, а тут и поприжало. Ну и модернизировали — как израильтяне — те тоже к такому ружье приделали, чтоб по шахидам контрольный выстрел делать перед разминированием.

— Точно, я такие машины у амеров видел — даже фильм по телевизору шел — вмешивается Саша. (Вот странное дело — меня в его возрасте девчонки интересовали. А он вроде больше техникой да компами увлечен. Нехорошо это, порядочные люди должны размножаться.)

— Не, у амеров — чисто боевые машинки "Свордз", тупая пехота. А наш Терминатор — он и саперить умеет.

— Опробовали?

— А то ж! Нормально работал, как часики.

— У амеров и саперные есть. "Талоны". И не только они…

— Эта, все равно — НАШ — лучше.

— Ладно, ладно. Пошли-ка вместе на Главную гауптвахту, обсудим: " Что кому почем?" — Николаич тяжело встает.

Званцеву тем временем сообщают что-то по его рации. Отмечаю, что у него она не такая, как у нас, а словно бы погромоздкистее.

— Так, Доктор — пошли встречать комиссию.

— Какую комиссию?

— Из столицы — города — героя Кронштадта. Проверяющую, разумеется — как у вас тут документация ведется, как соблюдаются санитарные нормы, как обстоит дело с противопожарной безопасностью…

— Не надо так шутить, меня от таких шуток оторопь берет! Знаю я такие комиссии!

— Ладно, не переживайте — ваш водоплавающий морф вызвал такие эмоции у нас в штабе, что тут же собрали группу для изучения — так что не так все жутко. Вот эта группа и прибыла. Сплошь ваши знакомые, как на подбор. Пошли, пошли. Они уже на подходах.

Успеваем чуть загодя. Катерок — раньше такой к нам не приходил — щеголеватый, надраенный и какой-то неуловимо парадный ловко причаливает. С катерка на берег перебирается десяток человек — и действительно я узнаю среди них Кабанову, ее кавалера — мичмана и — самым последним спускается братец.

Приятный сюрприз!

Здороваемся. Комиссия тут же рассыпается на составляющие — часть рвется умотать к упокоенному морфу для осмотра на месте и последующей эвакуации, оказавшийся тут же начальник саперов остужает их рвение. Судя по возникшей перепалке, для саперов это малоинтересная возня совсем не ко времени и потому для увязывания интересов вся куча народу валит к Овчинникову. Братец увязывается вместе с галдящей группой — ему не чужд задор свар и перепалок, правда обязанностей по осмотру тела на месте происшествия никто с судмедэкспертов не снимал, так что может кроме поехидничать ему и впрямь должно присутствовать при этом толковище.

Остаемся в дворике втроем — я, да Валентина с мичманом.

— Не ожидал вас тут увидеть — и рад тому, что приехали. Не опасаетесь такие прогулки устраивать?

— Гулять-то надо, а я в Петропавловке сто лет не была. Да и денек сегодня хороший. Смотрите, какая погода — весна уже явно. Опять же морские прогулки…

— Погода как погода, холодно и пасмурно.

— Не заметили, что сегодня на восемь градусов теплее? И с неба ничего не сыплется.

— Ой. Ну, не знаю… Я больше лето люблю.

— Лето — оно еще когда будет. И знаете — очень приятно прогуляться после сидения в лаборатории. Тем более у вас тут совершенно безопасно, в Кронштадте еще бывают эксцессы.

(Это да, грамотная система караулов и патрулей и секретов — обычно и не заметна, но требует толкового подхода, четкости и слаженности. Тут не возразишь. Безопасность люди вообще не замечают, считая, что так оно и должно быть. А на самом деле — безопасность это опять же громадный труд многих людей.).

— Пока они там морфа будут тянуть, хочу пригласить вашу Охотничью команду на свадьбу.

— Ого! А кого с кем? (Сильный вопрос получился — и умный и тактичный, не отнимешь…)

— А нас — меня и Алика — тут Кабанова кивает на мичмана.

Мичман начинает как-то странно ежится и по — моему даже немного краснеет.

— Здорово! А когда свадьба?

— Когда ваша кумпания в Кронштадте будет. Идею Алик подал — говорит у дитя должно быть отчество, да и вообще… Я как-то даже растерялась, но он такой галантный кавалер… Где уж тут слабой женщине устоять. Я и согласилась.

И задорно глядя на жениха, железная Валентина неожиданно для меня, негромко, но мелодично спела на мотив Государственного гимна:

Пусть муж изменяет,Пусть ходит в пивную,Я не приревную его ни к комуДоход не растрачу,Прибьет — не заплачу,Всегда буду верной ему одному!

Что утешает — хлопаем глазами мы оба — и я и Алик-мичман. Это… да это просто невозможно, хоть ушам не верь. (Наверное Валентину укусил Семен Семеныч, он у нас песельник…)