Волчий Мир (сборник) - Дмитрий Даль

— Откуда ты так точно знаешь местоположение логова?

— Местные в деталях объяснили.

— Я удивлен, что мы не взяли проводника.

— Когда ты имеешь дело со мной, проводник не нужен.

Наконец, все заняли свои места. Иттари издала истошный крик, и штурм логова начался.

Серега выхватил меч и устремился к лежбищу. Если можно было бы так сказать — устремился. Проваливаясь на каждом шагу в сугробы, он словно ледоход торил себе путь со скоростью черепахи. Непогода и нулевая видимость были им на руку. Никто их не увидит, пока не окажется поздно. При ясной погоде их уже давно бы истыкали стрелами, словно подушечку для иголок.

Пока они достигли логова, Серега взмок, словно в шубе просидел полчаса в парилке, да изрядно устал, но, выпрыгнув на утоптанный снежный наст возле крайней из землянок, он встряхнулся, дождался, когда весь отряд соберется вокруг него, и бросился в атаку.

Серега первым ворвался в ближайшую землянку. Спрыгнул на земляной пол, застеленный шкурой. Глаза не сразу привыкли к сумраку, но ему все же удалось разобрать метнувшиеся к нему фигуры. Взмах мечом, и одна из них падает, зажимая низ живота. Разворот и новый удар. Вторая фигура споткнулась и рухнула на пол. Больше здесь нечего делать. Серега рванул на выход.

Это была резня. Другого слова не подобрать. Они выволакивали сонных разбойников из землянок и убивали их. Первые крики боли и страха пробудили все лежбище, и на волю из землянок полез народ. В одном исподнем, вооруженные хлипкими мечами, они пытались противостоять Волчьим солдатам. С тем же успехом муравей может пытаться остановить грязевую лавину. У них не было никаких шансов. Мертвецы в окровавленных рубахах падали на снег. Кто-то пытался спастись бегством, но им не давали уйти. Арбалетчики били прицельно.

Бой закончился в считанные минуты. Логово разбойников было вырезано под корень. В живых оставили только Дирма Серого. Его опознал Лодий. В одной из деревень разбойника точно описали люди, когда-то жившие с ним рядом, и он смог сопоставить словесный портрет с живым человеком.

Главаря приволокли к Одинцову и бросили ему под ноги.

— Что будем делать с ним?

— Судить. По законам военного времени. Только не здесь. Я буду его судить в той деревне, которая больше всего пострадала от его рук, — вынес вердикт Серега. — Вяжите его. Придется с собой тащить.

— А с этими что делать? — спросил Лех Шустрик, кивнув на мертвые тела.

— Люди должны поверить в то, что эти звери им больше не угрожают. Несите мешки. Да рубите им головы. Мы должны принести доказательства.

— Все рубить? — деловито осведомился Лодий.

— Хватит и десятка, — сказал Серега.

Обратная дорога была не менее тяжелой, только двигались они куда легче. Их грела мысль, что свой долг они выполнили.

Не откладывая дело на завтра, они заехали в деревню Седово, где показали испуганным и удивленным жителям головы мертвых разбойников, да прилюдно казнили Дирма Серого, огласив список его преступлений.

После этого вернулись в замок. Одинцов назначил новую охоту на следующее утро.

С Лайри Косым пришлось повозиться. Место, указанное Лодием, оказалось брошенным. Добравшись через сугробные баррикады до логова, они оказались у разбитого корыта. С десяток землянок, оставленных людьми, кое-где еще теплились очаги. Значит, они ушли не так давно. Но продолжающийся со вчерашнего дня снегопад уничтожил все следы. Преследовать некого.

Серега разозлился, впечатал кулак в металлической перчатке в бревенчатую стену. Боль немного отрезвила его, но проблема осталась неразрешенной.

— Вести расходятся быстро. Кто-то из его людей был на вчерашней казни. Вот и предупредил. Они поспешили уйти из лагеря. Мало кому хочется с головой расстаться, — поделился соображениями Лех Шустрик.

— Что делать будем? — спросил его Серега.

— Если будем искать по лесам, то до весны проволандаемся. Надо бы хитрость какую учудить, — сказал задумчиво Шустрик.

— Бабу его навестить надо. Наверняка Лайри у нее отлеживается, — подошел к Одинцову Лодий.

— А где его баба? — заинтересовался Сергей.

— Да тут неподалеку. В Шлепцах. Это, пожалуй, единственная деревушка, которую они не трогали.

— Тогда что же мы ждем!

Обратная дорога далась намного легче. Разозленные, они выбрались из непроходимого леса, вскочили на коней и понеслись в деревню.

— Берем Лайри тихо, если он здесь, — распорядился Одинцов, спешиваясь.

Коней оставили на опушке леса, и в деревню вошли пешком. Шли не торопясь, не создавая шума, словно погулять вышли. Встретившиеся по пути местные жители провожали их любопытствующими и недоумевающими взглядами. Про нового хозяина замка все слышали, Волчьи гербы на щитах и плащах узнали и смогли соотнести два факта воедино. Но что людям нового хозяина потребовалось в их деревне? Вот это их волновало. С добрыми ли помыслами пришли, или жечь и убивать, как бывало прежний граф Улаф Дерри любил позабавиться.

Лодий поймал мальчишку из местных, с чумазым лицом, в подранной одежде. Он гонял деревянный обод колеса по накатанному снегу, прежде чем оказаться в крепких руках Волчьего офицера. От него они узнали, где находится дом тетки Райви, матери Деруси, к которой так любил захаживать Лайри Косой. Лодий поинтересовался, видел ли мальчуган сегодня Лайри, получил отрицательный ответ и отпустил его. Ничего существенного от него больше не добиться. Мальчишка, с одной стороны, смотрел широко раскрытыми глазами на солдат, полными любопытства, с другой стороны, чувствовал себя очень неуверенно в железных клещах Лодия. Слышал, что солдаты из замка с людьми делали, а вдруг и его такая участь ждет.

Дом Деруси находился на самом краю деревни. Низкая покосившаяся избушка, придавленная к земле высокими сугробами, слежавшимися на крыше. Маленький огрызок закопченного окна выглядывал из-под снега. Ветхое строение, кричащее о нищете и о срочном ремонте. Дому требовалась крепкая мужская рука, но он давно забыл, что это такое. Вот и доживал свой век. А приходящего разбойника умирающее хозяйство не больно-то и заботило.

Солдаты окружили дом, нацелили на окна и дверь арбалеты. Теперь ни одна тварь наружу не просочится. После чего Одинцов, Лодий и Лех Шустрик с обнаженными мечами шагнули внутрь.

Переступив порог дома, они словно погрузились в подземелье. Изначально построенная в виде полуземлянки, изба медленно хоронила себя заживо. Если раньше в дверной проем можно было пройти в полный рост, то теперь приходилось гнуть спину. Шустрик задел головой дверной косяк и крепко шепотом выматерился, чтобы не спугнуть добычу.