Мир Реки: Темные замыслы - Филип Фармер

— Да, он убил их, — сказал Бёртон. — И тоже проснулся на этих берегах, не зная ни как, ни почему. Его магические инструменты, конечно, остались там — на Земле. Однако он утверждает, что если когда-нибудь найдет нужные ему материалы, то вновь обретет былую силу и станет опять так же могуч и опасен, как был когда-то. И тогда те, кто обижал его и смеялся над ним, получат вескую причину для беспокойства.

Пусть Метузаэль как следует прожует эту приманку. Метузаэль улыбнулся и ответил:

— А к этому времени…

Бёртон понял. К этому времени плот давно исчезнет отсюда.

— А кроме того, Рашбуб защитит своих сынов. Бог сильнее человека, сильнее даже демона со звезд.

— Тогда почему же Рашбуб не предотвратил крушения плота? — спросил Бёртон.

— Не знаю, но уверен, что он придет ко мне во сне и скажет почему. Ничего не случится с народом Рашбуба без его соизволения.

Метузаэль ушел. Бёртон вернулся в хижину, чтоб проверить состояние своих людей. Казз выходил из хижины, как раз когда Бёртон собирался войти внутрь. Казз снял все свои одежды, кроме килта, обнажив волосатое приземистое тело с могучей мускулатурой. Его голова сидела на слегка наклоненной вперед бычьей шее. Лоб низкий и сильно скошенный, череп длинный и узкий, лицо широкое. Надбровные дуги мощные, костистые, под ними в глубине горят хитрые темные глаза. Нос расплющенный, но с вывороченными ноздрями. Челюсти тоже мощные, выпирающие; рот с тонкими губами. Массивные руки выглядят так, будто могут стереть в порошок камень.

Несмотря на такую пугающую внешность, он вряд ли заслуживал бы где-нибудь в Ист-Энде во времена Бёртона большего, чем случайный взгляд; разумеется, если б он был одет как положено.

Его полное имя звучало так: Каззинтуитруаабемсс, что означало на его родном языке Человек-Который-Убил-Белозубого.

— В чем дело, Бёртон-нак?

— Ты и Монат идите со мной.

Оказавшись в хижине, Бёртон прежде всего справился о самочувствии остальных. Алиса и Фрайгейт сказали, что смогли бы ходить, а вот бегать — никак. Положение Логу было очевидно. Боли она не чувствовала, так как получила порцию мечтательной резинки, но ее здоровье вряд ли могло восстановиться раньше чем через четыре-пять дней. Такой срок требовался для срастания костей. Фантастическая скорость заживления ран в мире Реки зависела от неизвестных факторов, возможно, даже от состава пищи.

Какова бы ни была причина, кости срастались, зубы и глаза регенерировали, разорванные мышцы и обожженная плоть восстанавливались с такой быстротой, которая поначалу бесконечно удивляла жителей долины. Теперь же они смотрели на это как на дело вполне обычное.

Не успел еще Бёртон разъяснить своим людям ситуацию, как в хижине появились двенадцать вооруженных мужчин. Их командир объявил, что у него есть приказ высадить их всех на остров. Два человека положили Логу на носилки и вынесли наружу. Фрайгейт при поддержке Казза и Моната захромал вслед. Они с трудом пробрались через завалы бревен и спустились на берег. Здесь их встретили туземцы-ганопо — рассерженные, но бессильные что-либо предпринять.

Логу унесли в хижину, и стражи удалились после того, как командир предупредил Бёртона и его команду, что им следует держаться подальше от плота.

— А если мы не захотим? — громко спросил Бёртон.

— Тогда вас швырнут в Реку. И возможно, с камнем, привязанным к ногам. Всемогущий Рашбуб повелел нам не проливать крови, за исключением случаев самообороны. Но он нисколько не возражал против того, чтобы топить наших врагов в воде.

Незадолго до дневной разрядки питающих камней Бёртону доставили запас вяленой рыбы и желудевого хлеба.

— Метузаэль говорит, что это спасет вас от голодной смерти, пока вы не научитесь сами ловить рыбу и печь хлебы.

— Свою благодарность приберегу, чтоб вручить ему лично, — сказал Бёртон командиру, — хотя, возможно, ему может не понравиться форма вручения.

— Это пустая угроза, — спросил Монат, — или ты планируешь действительно отомстить ему?

— Месть не входит в число моих любимых занятий, — ответил Бёртон, — однако я позабочусь, чтоб мы не остались без граалей.

Прошло два дня. Передняя часть плота все еще лежала на берегу. Завал бревен был расчищен, и плот на несколько метров сдвинулся к воде. Это была тяжелая и нудная работа. Все обитатели плота, за исключением вождя, толкали нос плота с помощью тонких бревен, игравших роль рычагов. С восхода до заката солнца из сотен глоток рвались вавилонские слова, означавшие: «А ну, взяли! Раз, два, три, взяли!»

Каждое массовое усилие давало лишь ничтожную подвижку неимоверно тяжелого плота к воде — возможно, на миллиметр или около того. Часто камни, просунутые между скальным основанием пляжа и головными бревнами плота, начинали скользить, и тогда плот под воздействием течения снова наползал на берег. Несколько раз клинья выскальзывали, и все достигнутое шло насмарку.

Поскольку ветер дул с низовьев, паруса на мачтах были развернуты. Метузаэль надеялся, что ветер, дующий против течения, создаст некоторые преимущества для его плотовщиков. Эта теория наверняка сработала бы, если б не то, что высокая гора острова загораживала плот от бриза.

К утру третьего дня плот удалось сдвинуть примерно на метр. При таких темпах плотовщикам нужно было еще дней семь, чтобы освободить его окончательно.

Между тем ганопо тоже не сидели сложа руки. Поскольку им не удалось выпросить лодку у Метузаэля, они послали на берег Реки четырех самых лучших пловцов. Тем удалось добраться до правого берега, где они объяснили ситуацию и получили во временное пользование небольшую парусную лодку. Вернулись же они с целым флотом из двадцати судов, в которых сидели вождь местного племени и его лучшие воины. Главный вождь — высокий индеец-шауни — огляделся и приступил к совещанию с ганопо. Бёртон и Монат тоже присутствовали на этой конференции.

Разговор был долгий, ганопо жаловались, давались многочисленные советы; Бёртон тоже произнес речь. Он рассказал о большом складе различных товаров на плоту, но намеренно не упомянул о «дармовых» граалях, ограничившись лишь предположением, что вавилоняне, возможно, согласятся расстаться с частью своих богатств, если местные жители выделят им в помощь достаточно людей, чтобы скорее спустить плот на воду. Шауни решил, что мысль неплоха. Он поговорил с Метузаэлем, который был вежлив, но ответил, что в помощи не нуждается. Весьма недовольный шауни вернулся на остров.

— Эти горбоносые без всякого понятия, — сказал он. — Неужели они не понимают, что мы можем отобрать у них все, чем они владеют, не дав ничего взамен? Они поломали лодки и причалы ганопо и не предложили им в возмещение ни шиша. Они потопили корабль приезжих, который строился целый год и обошелся в неимоверное количество табака и огненной воды, ибо за дерево, из которого он был построен, пришлось платить. Они стали причиной смерти одного из членов команды, а также потери граалей приезжих. А ведь человек без грааля — все равно что мертвый человек.