Не бойся. Я рядом (СИ) - Абакус Наталья

— Ай-ай-ай! Да не трогай ты его так сильно… — это были мои предсмертные писки. — А-а-а… — не выдержав, я вновь схватился за ее руки. — Больно!

— Терпи…

— А-а-а… больно!!! Я говорю! Больно!!!

— Не дергайся, я почти подцепила замок.

— Больно!!! Больно!!! Наталья!!!

— Ты мне мешаешь! Отпусти мои руки!

— Нет!

— Романов!

— Нет!

— Окей, я ничего не буду делать, отпусти меня!

Только после того, как я убедился, что она замерла, и острая боль перешла в тупую и затихающую, я кое-как уговорил себя опустить руки.

— А-а-а-а-а-а!!! Твою сука мать!!! — тут я подумал, что Ната решила мою проблему с ухом чересчур радикально: просто-напросто оторвала его целиком, с мясом! — Сука я тебя ненавижу! Я убью тебя, твою мать! Прямо сейчас! Убью!!! — заверещал я, зачем-то принявшись мотать головой вверх-вниз.

— Все! Вытащила! Все!!! — пока я клялся ей в «любви», она махала перед моим затуманенным взглядом чем-то непонятным. — Ты посмотри, сколько гноя! Ой! Господи! Садись, у тебя все течет! Кровь идет! Сядь! Надо обработать!

— Твою мать, ты — больная, думаешь я тебе еще хоть раз…

— Сядь!!! — надавила она мне на плечи. — На! Смотри на свою бяку! — сунула мне в ладонь какое-то дерьмо, Наталья.

— Фу! — гвоздь был весь в какое-то зелено-кровавой тварине.

— Щас пощипает… — пока я приходил в себя, моя девушка промывала мне рану.

— А-а-а… — это было ужасно.

— Что у вас тут происходит?

Ну конечно! Как же без этого?

— Я слышала крики и какие-то странные заявления…

— Ха-ха-ха! — повернувшись к ней, рассмеялась Ната. — У нас тут беда просто, пришлось делать операцию…

В скором времени ее мать оказалась в курсе всех моих бед.

— Кошмар, — осмотрев прокол, протянула она. — Ну ничего себе, как так вышло?

Это был к кому вопрос-то?

— Думаю, у него в один момент слишком сильно вошел внутрь замок от гвоздя…

Посмотрев на Наталью, я подумал про себя о том, что у меня куда вошло слишком сильно, но решил это не озвучивать.

— И вообще, — добавила моя девушка, посмотрев на меня. — Надо носить хорошие украшения. В идеале, золотые, а не…

— Да у меня вообще, — показал я ей сплошной комок гноя. — Золото с бриллиантом вообще-то!

— Ага, железо у тебя со стеклом!

— Это что за… — меня взяли и унизили.

Если бы не ее мать, я бы точно убил бы. Вот сто пудов!

— Ты дырку спасать будешь? — наклонилась тем временем ко мне Наталья.

— Я? Ха-ха-ха! — это был горький смех.

— Учти, чтобы ее спасти, надо будет промывать регулярно, следить за ней, ну и…

— Что? — нахмурился.

— И-и-и…

— Что-о-о-о? — меня вновь все начало дико напрягать.

— Думаю… — прищурившись, Ната посмотрела на мое ухо. — Надо вставить золотую сережку туда.

— В смысле, — голова закружилась. — Туда??? — указал я ей пальцем в сторону горящего ада.

— Если мы не вставим… м-м-м… она зарастет, — пожав плечами, посмотрела девушка на свою мать.

— Может, пусть подзаживет? — походу, даже та понимала, что я не переживу эту процедуру.

— Она же не будет заживать, формируя дырку, она будет целостно восстанавливаться, либо сейчас вставлять, либо потом рвать ткань. Как не крути, — развела руки в стороны Ната. — Сейчас я вижу прокол ясно, а потом он затянется, и вот тогда уже будет больно…

— Тогда уже? — повторил я шепотом ее слова.

— Ну либо прощаться с ней, — вздохнула она.

— Думаю, это лучший вариант, зачем она вообще тебе нужна? — спросила у меня ее мать.

— Эй! Нет! — запротестовал. — Это мое родное!

— Тебе сколько лет?

— Неважно! Это моя дырка!

Пока мы спорили, Ната копалась в своих вещах.

— Гвоздь нельзя вставлять ни в коем случае! Колечко я боюсь вставлять, потому что не смогу его зажать, чтобы закрыть, ты не позволишь.

— Пф…

— Тогда продевай ему классику, — усмехнулась ее мать, присоединившись к дочери. — Вот это, без камня.

— Да, тут застежка простая, заведу и закрою…

Все это время я готовился к казни.

— Вот, — то, что показала Ната, вызвало во мне приступ смеха.

— Ты прикалываешься, да? Ха-ха-ха! Я это не надену!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дим, надо чтоб она зажила! Это самая простая сережка, которую я тебе безболезненно надену!

— Ты прикалываешься? Это женская висюлька!

— Романов!!! Либо она, либо попрощайся с проколом! Подзаживет, вставишь себе колечко!

— Откуда я тебе его возьму? — поморщился.

— Господи, ха-ха-ха! — Посмотрела Ната на свою мать. — Да хоть мое возьмешь.

— За отдельную плату, — добавила мерзко старуха.

— Да-да-да, — наблюдая за мной, согласилась ее дочь. — Не бойся, походишь чуть-чуть, я тебе потом переставлю.

— Вставляй сразу же кольцо! — запротестовал.

— Дим, мне надо его разогнуть, чтобы вставить, а потом в ухе согнуть и зажать, чтобы оно сомкнулось, ты озвереешь от боли! А здесь закрыть ее мгновение!

— Бли-и-ин… ну почему это все со мной происходит?

— А надо следить за сережкой! И носить нормальные!

— Пф-ф-ф-ф…

Еле-еле, с попытки пятой, подпустив ее к горящему уху, я возненавидел весь мир.

— Больно! Больно! Говорю больно!

— Терпи!!!

— А-а-а!!!

— Все-все-все! Продела, — резко убрала руки Ната. — Кровь пошла, Боже мой…

Остановив ее, она стала пристально рассматривать мое ухо.

— Так…

— Не смей больше ничего трогать! — предупредил ее, находясь на грани истерики.

— Больше не… — в одну секунду она потянулась ко мне и я приготовился к очередному приступу, но-о-о-о… — все! Закрыла!!

Я даже не почувствовал этого!

— Закрыла?

— Да! Все! — она была безумно счастлива. Походу не меньше, чем я. — Свободен! Ура!

— Точно?

— Точно… думаю, заживет за несколько дней. Главное, промывай и временами ее покручивай, потому что она будет явно залипать. Это золото, оно воспаление лишнее точно давать не будет. Все будет хорошо… с твоей дырочкой…

Услышав это, я обессилено упал на кровать.

— Все? Желания у тебя больше не осталось ни на что? Ха-ха-ха! — когда ее мать вышла, Ната села на меня сверху.

— Вообще по нулям, — признался ей.

— Ха-ха-ха!

Устроившись рядом со мной, она принялась водить ладонью по моей груди.

— Ты был настоящим героем! Держался молодцом!

— Ага! Я заметил!

— Ха-ха-ха!

Мы провели вместе все оставшееся время, до того момента, пока ее мать не сообщила, что мне пора убираться из их дома.

Договорившись, что завтра заберу у нее перевод, я был вынужден спуститься вниз. Встретив там ее отца, перекинулся с ним парой фраз и поспешил отправиться к выходу.

— Сейчас буду готовиться к тусовке на Бирже, — уже стоя в куртке, обнял Нату.

— Ого? Будет что-то невероятное?

— Да-а-а… думаю, тебе понравится. Только придется отпроситься, ладно?

— Я сделаю все возможное.

— Отлично. И, думаю, мне нужна будет твоя помощь.

— Неужели? — улыбнулась она.

— Ну ты же у нас организатор, — напомнил ей о ее должности.

— Точно, — закусила она губу.

— Поэтому, готовься!

— Ты обещаешь мне нечто фееричное?

— Конечно, — легко! — Ты запомнишь это на всю жизнь! Я тебе обещаю!

— О! Да! Ха-ха-ха!

— Это было пророчество!

— Ха-ха-ха! — рассмеялись они вместе.

— Как говорится, хорошо то, что хорошо заканчивается! — пожала плечами девушка.

— Да-а-а? Ну ничего себе! Тогда я буду ждать! И скучать по тебе до завтра!

— Я тебя люблю.

Прижав обе ладони к моему лицу, она улыбнулась:

— Люблю тебя. Мой бесстрашный герой!

— Иди в жопу! — выйдя на улицу, я хлопнул дверью так, чтобы она точно прилетела ей в нос.

30. Она

— Ути-пуси, маленький мой, — пропела я в трубку.

— Вообще не смешно, — отозвался с другой стороны Дима.

Фоном для нашего разговора служил непрекращающийся шум автомастерской, где уже несколько дней пропадал мой любимый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})