Впотьмах - Людмила и Наталья Корниловы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, ты и завернул!
— Большинству обычных людей не понять, что у тебя свои жизненные позиции, свои суровые установки, своя жизнь, достаточно непростая, которая (как это ни странно) тебе нравится… — продолжал Эж. — Есть такие люди, которым спокойно не живется, и ты относишься к их числу. А еще ты уже давно занимаешься противозаконными делишками, а раз так, то подчиняешься определенным правилам того непростого мира, и с того дела, на которое подписался, уже не свернешь, выполнишь все, о чем договаривался, потому как очень плотно ввязан в здешние темные дела, а еще дорожишь своим именем, верно? Да, в вашей среде честное имя значит немало… Итак, хочешь скажу, что должно произойти в самое ближайшее время? Твои наниматели получают товар, ты — деньги, а мы в этом раскладе лишние, и, как это ни печально, но от лишнего гм…сора обычно избавляются. А прав?
— Эк ты хватил!
— Увы, все так и есть. Я был нужен тебе только для того, чтоб тащить тяжелый мешок, а моих спутниц ты взял с собой по той простой причине, что именно из-за них я от тебя никуда не убегу, да и дорожный мешок потащу без возражений. Ну, а если со мной случится гм… что-то плохое, то груз из мешка можно будет каким-то образом распределить между двумя женщинами — повозмущаются, но потащат, никуда не денутся, потому деться им некуда. Потом, когда мы прошли Ведьмино Варево, и тебя пришлось лечить кровью — вот тогда ты понял, что за таких спутниц надо держаться обеими руками. Ох, боюсь, немногим позже ты бы их продал нужным людям за хорошую цену, а вот мне, скорей всего, пришлось бы направляться на прокорм к здешним речным обитателям… Верно? Хотя, возможно, наших женщин продавать бы и не стал — не стоит кому-то постороннему знать о тебе, и о том, какими делами ты занимаешься. Значит, на прокорм рыбам мы бы отправились втроем.
— С чего вдруг у тебя такие мысли появились?.. — поинтересовался Лесовик, причем в его голосе мне послышалась самая настоящая обида.
— Долго объяснять. Скажем так: мне в жизни уже пришлось как-то иметь дело с такими людьми, как ты, так что опыт общения уже имеется.
— Слышь, Лесовик, что ты с нами не решился ночью посидеть?.. — спросила я. — На огни бы посмотрели, о хороших вещах поговорили…
— То, что вы колдуны — это и так понятно, и пришли издалека — это тоже ясно… — кажется, мужчина пожелал ясности в интересующем его вопросе. — Недаром у вас на хвосте церковники повисли. В здешним местах вы чужаки, путаетесь в самых обычных вещах, да и не знаете того, что известно любому сопливому мальчишке в нашей стране. А когда вы сегодняшней ночью наружу вышли, да еще и живы остались… Ясно, что знаетесь с темными силами — не просто же так ночные твари вас не тронули! Опасные вы люди, и держаться от вас надо подальше, а не то, как бы чего не случилось…
— А еще есть такое поверье, что если убьешь колдуна, то все его колдовство разрушится, а тебе за это еще и грехи простятся… — хмыкнул Эж. — Ты ж нас с утра еле терпел, так? Судя по всему, решил, что ночью на реке мы себе там хвосты отращивали или зубы… Наверное, уже руки чесались как можно скорей от нас избавиться, верно? Не подскажешь, где ты намеревался с нами расправиться? И когда?
— Плетешь невесть какую ерунду… — буркнул Лесовик.
— Можешь считать, что хочешь… — равнодушно уронил Эж.
— И что вы намерены делать дальше?.. — Лесовику явно хотелось ясности в этом вопросе.
— Ну, это уже наше дело.
— И все же?
Отвечать не стали — просто не стоит этого делать. Какое-то время мы с Эжем гребли, берег приближался, и очень скоро лодка должна была подойти к пристани. Суденышек подле нее хватало, да и людей на берегу было немало, но мы решили пристать у крайних мостков — там было близко от берега, да и народу на берегу в том месте не ахти сколько. Однако молчащий Лесовик вновь заговорил:
— Хоть скажите, куда намерены направиться?
— Лесовик, заканчивай свои расспросы… — отмахнулся Эж. — Мы пойдем своим путем, а ты отправляйся своим, и я очень рассчитываю на то, что более мы с тобой никогда не встретимся. Надеюсь, сидеть на веслах одному тебе придется недолго — могу поспорить, что место, куда ты направлялся, находится не так далеко от этого поселка… А вот и причал.
В то время, когда Эж выходил из лодки и привязывал лодку веревкой к большому кольцу, укрепленному на мостках, а я взялась за наши тощие дорожные мешки, Лесовик обратился ко мне:
— Слышь, красотуля, осталась бы ты со мной, а?
— Что, хочешь, чтоб я твои раны лечила после того, когда тебя в очередной раз попадешь в серьезные неприятности? Спасибо, не хочется.
— Красотуля, ты ж поняла, что я имею в виду! Денег у меня много, ни в чем отказа знать не будешь! Учти, я такое предлагаю далеко не каждой!
Надо же, услышать что-то подобное я никак не ожидала! На мгновение даже опешила, а потом лишь развела руками:
— Предложение, конечно, заманчивое, но вынуждена отказаться. У такого парня, как ты, в каждом городе наверняка по красотке имеется, а то и не по одной. Я же ревнивая, соперниц не выношу, пойдет у нас грызня, а бабские свары — страшное дело!
— Я серьезно говорю!
— Так и я всерьез отвечаю. Мы с тобой не пара — слишком разные, и потом, ты ж сам знаешь, у меня кавалер имеется.
Конечно, Эжа никак нельзя назвать моим задушевным дружком-приятелем, но мужчине об этом знать не стоит.
— Можно подумать, я хуже этого парня!
— Дорогой мой, об этом позволь судить мне.
— Не пожалей потом!.. — судя по голосу Лесовика, к отказам он не привык.
— Не сомневайся — твой образ навсегда останется в моем сердце… — пообещала я. — Могу даже вспоминать тебя время от времени, причем добрым словом. А ты меня лучше позабудь — от таких женщин, как я, ничего хорошего ждать не стоит.
— Ну, ты и зараза!.. — выдохнул мужчина с непонятной интонацией в голосе.
— Рада, что ты оценил меня должным образом.
— Я тебя все равно найду, чего бы мне это не стоило!
