Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» - Валерий Замулин

Комкор делал все возможное, чтобы переломить ситуацию. Согласно распоряжению генерал-лейтенанта В.Д. Крючёнкина, переданному через опергруппу 69-й А, он пытался организовать удар изнутри наметившегося «кольца». Суть его изложена в приведенном ниже приказе:

«Корпус 15.07 проводит частную операцию по уничтожению противника в районе Щолоково, Рындинка. Приказываю командиру 89-й сд подготовить 273-й гв. сп, усиленный артиллерией, атаковать противника с тыла в направлении Шахово.

Командиру 81-й гв. сд подготовить 235-й гв. сп, усиленный артиллерией, атаковать противника во фланг на Щолоково и после уничтожения противника занять оборону по сев. зап. берегу Северского Донца, подчинив себе батальон 375-й и 183-й сд.

Командующий приказал развернуть 27-ю пушечную артбригаду и не менее двух дивизионов артиллерии дивизий. С началом наступления массированным огнем восточнее Рындинка не позволить противнику форсировать р. Донец и поддерживать атаку. Начало 3 часа 30 м. 15.07.

Я буду находиться у командира 81-й гв сд северо-восточнее Шахово» . [755]

Но ни сил, ни возможности для этого у него уже не было. Согласно донесению начальника штаба армии генерала В.С. Бенского, не имея возможности удерживать прежнюю полосу обороны и стремясь сохранить корпус, в 23.00 14 июля генерал-майор З.З. Рогозный отдал приказ дивизиям выйти на новый рубеж: Жимолостное, Плота, Рындинка [756] .

Следует отметить чувство ответственности и выдержку Зиновия Захаровича Рогозного. Ночью, в тяжелых условиях не-прекращающейся бомбежки и танковых атак противника, он сохранил самообладание и, оставаясь в кольце, лично ставил задачи командирам дивизий на выход из окружения и занятие обороны. Это был хорошо подготовленный генерал. В 1930-х гг. он окончил две военные академии, начал войну начальником штаба 151-го ск 5-й А Юго-Западного фронта. Участвовал в боях на реке Западный Буг и защищал Киев. В августе 1941 г. был назначен начальником штаба и одновременно исполняющим обязанности командующего 40-й А Брянского фронта. Из характеристики Военного совета армии на май 1942 г.:

«Генерал-майор Рогозный работал начальником штаба 40-йА с 24 августа 1941 г., с момента ее формирования и ведения боев, отражая удары фашистских бронетанковых групп Гудериана перед: Шостка, Кролевец, Короп, Конотоп и Ворожба.

В сложных условиях тяжелейших боев с превосходящими силами противника т. Рогозный сумел сформировать и сколотить штаб и организовать бесперебойное и надежное управление войсками армии.

…Обладает знаниями военного дела, ясным пониманием задач, проявляет высокое мужество и стойкость под огнем противника. Т. Рогозный обеспечивал Военному совету армии проведение целого ряда наступательных и оборонительных операций по нанесению уничтожающих ударов по разгрому противника у Шостки, Короп, Штеповка, Щигрово-Тимской группировки.

При отходе армии в осенний период боев 1941 г. т. Рогозный своей неутомимой деятельностью и твердой волей обеспечивал управление и планомерный вывод войск, вооружения и матчасти в условиях боевой обстановки. Т. Рогозный с 6.02 по 13.03 1942 г. врио. командующего 40-й А, с работой справлялся. За проявленное мужество, стойкость и умелое управление войсками генерал-майор Рогозный представлен к правительственной награде – ордену Ленина».

С февраля 1943 г. он – начальник штаба 69-й А, однако после Харьковской наступательной операции от должности был отстранен. По некоторым данным, на него возложили часть ответственности за просчеты самого командующего армией В.Д. Крючёнкина.

После завершения оборонительной фазы Курской битвы Н.Ф. Ватутин, раздосадованный тем, что корпус не смог удержать междуречье, оценил действия комкора по управлению войсками как неудовлетворительные. Опираясь на имеющиеся документы, доступные сегодня исследователям, эту оценку трудно назвать объективной, но об этом разговор впереди.

Непосредственно организацией вывода войск из междуречья в ночь на 15 июля занимались офицеры оперативной группы штаба 48-го ск. При анализе сохранившихся документов абсолютно не просматривается какая-либо реальная работа оперативной группы генерала Н.И. Труфанова. Похоже, ее сформировали «для галочки». Резервов в ее подчинении не было, а в советах бывший начальник штаба и и. о. командующего армией З.З. Рогозный не нуждался. Он прекрасно понимал, как нужно действовать, чтобы спасти корпус и вывести людей, пока немцы плотно не сжали кольцо окружения. Понимал это и, главное, реально действовал, лично доводя свои приказы и распоряжения до командиров и помогая им в сложные моменты выводить соединения из наметившегося кольца.

Офицеры оперативной группы во главе с комкором сумели провести колоссальную работу в экстремальных условиях. До 2.00 15 июля все комдивы лично получили распоряжение на отход и маршруты движения частей. Лишь после этого опергруппа убыла из Чурсино и к 5.00 вышла из полуокружения с основными силами соединения.

Был ли полностью окружен корпус З.З. Рогозного? Это непростой вопрос, так как боевые документы, которые удалось обнаружить, однозначного ответа не дают. В приказах за 15 июля и в последующие дни (в частности, приказах командующего фронтом) речь идет об угрозе окружения. В документах 69-й А и 2-го гв. Ттк довольно часто упоминается термин «полуокружение». Факт выхода дивизий 48-го ск к утру 15 июля на новые рубежи не может свидетельствовать ни об окружении, ни о полуокружении. В единственном документе его штаба – оперативной сводке на 17.00 16 июля 1943 г. – четко говорится: «Соединения корпуса после выхода из окружения приводят личный состав в порядок и занимают рубеж обороны…» [757]

Косвенным свидетельством того, что окружение действительно было, можно считать довольно большое количество без вести пропавших в дивизиях, находившихся в междуречье. В то же время нет никаких сведений о том, что нашим частям пришлось с боем прорываться из окружения. За исключением 375-й сд, которая последней отходила на новый рубеж, уже после 9.00 15 июля. Судя по всему, основные силы корпуса смогли выйти в последний момент, перед тем как противник замкнул кольцо окружения.

Первыми, еще до того как был получен приказ, начали отходить в направлении Правороти части 183-й сд генерал-майора А.С. Костицина. Ее 295-й и 227-й сп на участке Беленихино – Лески еще днем, попав под удар «Дас Райх» и 167-й пд, к 22.00 отошли за линию обороны 2-го гв. Ттк. Сводный батальон 285-го сп подполковника А.К. Карпова дрался у Виноградовки и в окружение не попал. Полки 375-й сд находились в двух не смежных районах обороны: на участке Тетеревино – Лески (1241-й сп, 3/1243-го сп, 2-й и 3-й сб 1245-го сп) и у Шахово (1-й и 2-й сб 1243-го сп и 1/1245-го сп). Учитывая, что дивизия оборонялась непосредственно перед фронтом 2-го тк СС (северной группировки), а соседняя 183-я сд была частично рассеяна и неорганизованно отошла на восток, В.Д. Крючёнкин, как только противник выдавил 3/1241-го сп из х. Лески, приказал полковнику П.Д. Говоруненко: прикрыть отход 93-й гв., 89-й гв. и 81-й гв. сд, загнув правый фланг 1241-го сп, и растянуть участок обороны дивизии от Тетеревино – /иск./Лески – лог Сухая Плота. Таким образом, с 21.00 14 июля только два полка 375-й сд и по фронту, и на открытом правом фланге сдерживали части 167-й пд и правого крыла боевой группы «Дас Райх».

Несмотря на численное превосходство неприятеля и потери, понесенные в предыдущих боях, войска держались стойко. Согласно донесению полковника П.Д. Говоруненко, за сутки на участке его дивизии немцам удалось оттеснить лишь один батальон 1241-го сп майора Н.А. Карклина из х. Лиски, а на остальных участках полки удерживали прежние позиции. С тем же упорством сражался личный состав соединения и в ночь на 15 июля, сдерживая натиск неприятеля. После рассвета комдив получил сообщение, что войска генералов В.В. Тихомирова, И.К. Морозова и полковника М.П. Серюгина вышли из междуречья, было дано разрешение приступить к отходу в направлении Мало-Яблоново.

Но при движении по балке лога Сухая Плота произошла трагедия. Противник танками смял фланговое боевое охранение, в результате значительные силы двух полков и вспомогательных подразделений попали в малый «котел». Ее походные колонны были расстреляны противником. Немцы били по шедшим вдоль лога войскам сверху из пулеметов и минометов, а при выходе из балки западнее Мало-Яблоново танками давили беспомощную пехоту. Через четыре дня, когда неприятель был отброшен и сюда подошли наши части, перед ними открылась страшная картина. В балке, по ее отрогам (ярам) вперемежку с разбитой техникой, трупами лошадей, повозками и вооружением лежали груды изуродованных человеческих тел – более тысячи убитых и умерших от потери крови. Часть личного состава, в основном раненые, попала в плен. Среди них оказалось значительное число офицеров 1241-го и 1243-го сп, выходивших из района Тетеревино – Лески. Процитирую журнал боевых действий № 8 69-й А: